Возбуждение?!
Не может быть… Но это точно оно!
Позорище какое…
Лорд Дартион…
— И… что мне делать? — заикаясь и дрожа спросила она, завороженно глядя в его холодные, ничего не выражающие глаза. — Что делать?..
— Я помогу, — сказал он и в миг оказался за ее спиной. — Скрестив ноги.
Лина не понимала зачем, но повиновалась. Почувствовав, что ректор тоже сел позади, причем так близко, что она спиной и поясницей даже через одежду ощутила, как он прислонился своим горячим телом. Затем его согнутые в коленях ноги оказались по бокам от нее, а плечи обожгло прикосновением его ладоней.
— З-зачем это? — дрожа, спросила Лина.
Эмоции швыряли ее из стороны в сторону, в груди пульсировало, эхо голосов, каких-то чужих и непонятных, слышалось сквозь густой туман. Вместе с этим Лина испытывала какое-то нереальное томление, желание и еще кучу ощущений, определить которые не могла.
Что с ней? Откуда все эти желания? Они накатили такой волной, что она даже понять не успела.
— Тебе нужно сосредоточиться, — прошептал ректор ей на ухо.
Блиин!
Да как тут сосредоточиться, когда он заводит ее своим жарким дыханием? Как сосредоточиться, когда его пальцы легонько сжимают ей плечи, когда она задом чувствует его… ой… она чувствует…
— Я не могу! — всхлипнула она и ухватилась за его пальцы, сама изумившись собственной дерзости и смелости.
— Соберись, — снова прошептал он. — Это твой дар эмпата. Пока ты не научилась им управлять, тебе нужен кристалл концентрации. Но его получишь позже. Мне нужно его подготовить. Сейчас придется справиться самой. Соберись, Лина.
— Да как?! Как собраться? — выдохнула она, учащенно дыша и вздымая набухшую и такую чувствительную грудь. Лина все больше ощущала, как от близости и шепота ректора теряет голову, как все в ней начинает заводиться, низ живота предательски теплеет.
Невыносимо… какое-то безумное возбуждение, почему так жарко между ног? Да там же трусики намокают!
— Медитация, Лина, — настойчиво прошептал лорд Дартион. — Ты когда-нибудь медитировала?
Медитировала ли она?
Да, конечно, каждый день в университете садилась на стол препода и медитировала. Блин, да что за вопросы?! У… что с ней… Только бы он не убирал руки, только бы не отсаживался… её так будоражит его близость…
— Н-нет…
— Я помогу, — снова сказал ректор. — Скорее всего, ты поймала чьи-то эмоции. Такое бывает с неопытными эмпатами. А ты только вчера раскрыла дар. Расслабься. Постарайся расслабиться и подумай о чем-то приятном.
Подумать о приятном? Да он издевается? Ее трясет как раз из-за того, что ей почему-то дико приятно, при этом страшно, и еще какое-то странное ощущение борьбы… Какие у него теплые руки. Совсем не такие, как глаза, холодные, безразличные. Вот бы он начал ласкать ее этими своими ладонями, гладить пальцами, залез в вырез… Ведь такой вырез специально дразнит… Об его взгляд можно обжечься льдом. Пожалуйста, только бы он не прекращал держать ее… Как в таком состоянии вообще думать?
— Не получается, — прошептала Лина.
Ее качнуло волной новых ощущений, в которые примешалась страсть и гнев. Говорит, она поймала чьи-то эмоции? Наверняка это эмоции какого-нибудь демона, вроде Иваса, это ведь от него веяло похотью. Хотя от Иваса было совсем страшно. А сейчас еще и непонятно. Тогда девица-носферату. Больше в голову никто не пришел.
Такие сильные, такие жгучие и завораживающие эмоции. Она чувствует их, чувствует непримиримое возбуждение, от него низ живота стягивается в пружину, грудь такая нежная, хоть бы он ее коснулся… Ох… Чьи это эмоции…
Пальцы ректора сжались на ее плечах, под ними потеплело, показалось, будто в месте соприкосновения в нее потекло что-то щекочущее.
— Соберись, — приказал он низким голосом. — Медитация дается не всем и не сразу. Но у тебя сейчас нет другого варианта. Иначе можешь всю ночь промучится. Сконцентрируйся на чем-то одном. Желательно приятном.
Приятном? На чем приятном ей сконцентрироваться? За эти два дня день ее пугали, перемещали между мирами, паника случалась столько раз, что она со счета сбилась, а сейчас ее дар (если верить ректору) устроил вообще непонятно что.
Ощущения нарастали, трепыхания внутри становились все сильнее. Когда же ее престанет колотить… Она попыталась собраться, как-то успокоить хаос внутри себя, но от этого ее только мощнее заколотило. И этот шум голосов вперемешку с опьяняющим желанием…
— Не получается… — простонала она.
Внезапно горячая и сильная рука обвила ее за талию, другая обхватила шею, а сама она оказалась прижата к телу ректора, такому теплому и одуряюще пахнущему.
— Постарайся, Лина, — проговорил он ей в самое ухо, жгучее дыхание опалило шею. — Первый контакт с даром очень важен. Он показывает, кто будет главным: ты или он. Не дай ему поработить тебя. Покажи ему, что ты управляешь ситуацией. Сосредоточься…
От этой близости, от его прикосновений у нее закружилась голова. В самом деле? Сосредоточиться? Когда он касается ее, когда он так близко? Ой-йой… она забывает, как ее зовут от его горячего дыхания. Блин, он обнимает ее. Ректор Дартион обнимает ее!
Хоть бы он не прекратил! Хоть бы продолжал держать ее!
Пульс окончательно зашелся, дыхание сбилось совсем, она откинулась назад, позволив лечь ему на грудь и чуть вывернула голову так, что теперь видит его профиль, его подбородок, его губы… Какие они на вкус? Какие у ректора Дартиона губы на вкус?
— Не могу… — прошептала она, тяжело дыша и не отрывая взгляда от его лица.
Его пальцы все еще нежно сжимают ее шею, а другая рука придавливает ее к нему, будто ректор опасается, что она сейчас исчезнет или растворится. Блин, как приятно. Как офигенно приятно вот так лежать в его руках. Интересно, она бы смогла пойти с ним дальше? Не в фантазиях (в фантазиях каждый может), а вот так, по-настоящему, когда он рядом, живой и горячий, держит ее своими крепкими руками.
- Можешь, Лина, — не отступал лорд. — Сосредоточься на чем угодно. Да хоть на вон том зеркале. Не важно. Главное, чтобы ты освободила свой разум от лишнего.
Какой у него голос. Он не кричит, но даже когда говорит спокойно — хочется подчиняться. Лина бросила взгляд на зеркало, где в отражении она сидит по-татарски в объятиях ректора Дартиона и чуть не застонала — как это заводит. Блииин… У нее все белье промокло… Даже представить сложно, чьи эмоции она слышит и кого обуревает такое мощное желание.
Думать о приятном? Ну ладно, сам напросился.
Единственное, что ей сейчас приятно — это как раз находиться в его руках. Чувствовать прикосновение, его дыхание, его тепло. Он так нежно касается ее шеи… м…м…м… мурашки, по коже бегут мурашки.
— Вот так, — прошептал ректор, видимо каким-то образом ощутив в ней перемену. — Продолжай в том же направлении.
