Да… мужчина красивый, внимательный, с какой-то хищной харизмой. Разве это не мечта всех девушек?
— Вы разбираетесь в… моде? — спросила она, вновь чувствуя, как предательски подкашиваются колени, как ей вдруг нестерпимо хочется прикоснуться к его плечу… Ох, успокойся, Лина, ну что за безумство? Надо бы разобраться, почему в его присутствии она, как дурная мартовская кошка. Раньше что-то такого за ней не наблюдалось.
— Я разбираюсь в расах, — проговорил лорд Дартион. — А для некоторых рас аспект внешности — краеугольный камень взаимодействия с другими. Эльфы и сирены, например, очень заботятся о себе. Так что это лишь работа.
После этих слов ореол внимательности вокруг ректора как-то померк, но не исчез. Все равно, даже если для него это лишь обязанность, такая сосредоточенность на деталях многого стоит.
Коридор резко кончился, и они оказались на широкой площадке на такой головокружительной высоте, что Лина взвизгнула и прыгнула обратно в коридор. Сердце забилось пойманной птичкой — зачем они так высоко? Зачем ректор ее сюда затащил? Он же не собирается ее скинуть? Ужас какой! Она ведь ничего не знает о нем, об этом мире! Она теперь вообще ничего не знает!
Самое время звонить в полицию, да только нет тут полиции!
Ее накрыла не паника.
Хотя…
Нет.
Это оказался тихий безраздельный ужас перед неизвестностью и опасностью, которую он таит. Лина задрожала так, что застучали зубы, она обхватила себя за плечи — тут ведь еще и холодно дико, а купальник на ней еще не высох, только футболка намокла. Дурацкая футболка, через которую все просвечивается!
— Боишься высоты? — с искренним удивлением поинтересовался ректор. Весь его вид говорил: «Как кто-то может бояться высоты? Что за дурь?».
Лина не то что бы ее боялась. Она просто испытывала перед ней неописуемый ужас. Даже подъем по эскалатору всегда был целым испытанием — она цеплялась за перила и старалась смотреть на ступеньки перед собой, пока эта пытка не заканчивалась. А сейчас она на такой высоте, что ее даже осознать не получается — мозг не распознает такого расстояния, все выглядит, как фотография. Вон те горы в дали, похожие на гигантские синие тучи, темно зеленый ковер леса. А это что там внизу? Это крыши Академии? Мамочки, как же высоко…
Задрожав еще больше, Лина глубже отступила в коридор, сердцебиение превратилось в какую-то молотилку. Нет, она не выйдет на эту площадку ни за что!
Лорд Дартион смотрел со снисходительным недовольством и, словно читал ее мысли. От этого почему-то стало не по себе и как-то стыдно. А вдруг он действительно умеет их читать? Тогда он узнал все её постыдные мыслишки, она ведь почему-то думает об этом ректоре совсем не в ректорском ключе. Ох, блин…
— Тебе придется подойти, хочешь этого или нет, — произнес он спокойно, и от его тона по коже в который раз пробежали мурашки. Ну что ж это за наваждение.
— Нет, — отрезала Лина. Пускай хоть палками ее гонит, ни за что не полезет на эту площадку. Да там ветер такой, что ее сдует!
Лорд ректор терпеливо вздохнул и проговорил:
— Лина, тебе нужно спуститься в главный корпус, осмотреться, переодеться, в конце концов. Ты же мокрая.
Последние слова он произнес как-то приглушенно, и Лине, помимо воли, показалось, что они слишком интимные, слишком…
Блин, из уст этого гипнотически притягательного мужчины фраза «ты мокрая» звучит очень двусмысленно!
— Вы про купальник и футболку? — уточнила она перехваченным голосом.
Его жгучий взгляд скользнул по ее шее, ключицам, опустился к груди, Лина вспыхнула — нет, с ней явно что-то не так. Даже сейчас, трясясь от ужаса перед высотой и, едва справляясь с паникой, она испытывает странное влечение. Ее манит, завораживает этот высокий, широкоплечий блондин со стальными глазами, с точеным подбородком, с губами… Интересно, сколько женщин целовали эти губы?
Лина смутилась от собственных мыслей.
О чем она думает!
Надо взять себя в руки.
— А нельзя как-нибудь… иначе? — спросила она. — Я видела, как вы перемещались, ну… облачком черным.
Лорд Дартион покачал головой.
— Для тебя такое перемещение может быть опасным.
— А вылезать на вот эту верхотуру, значит, не опасно? — изумилась Лина. От одной только мысли, что придется снова выйти на площадку, подкашивались колени.
Взгляд лорда в который раз как-то слишком сильно и горячо впился в нее.
— Я буду рядом, — произнес он глухо, — с тобой ничего не случится.
— Да? — вырвалось нервное у Лины. — Вам хорошо говорить, вы можете фрр… и переместиться куда хотите. А вдруг вы меня бросите, ну… на этой высоте?
По лицу ректора скользнула тень, причем в прямом смысле тень — прозрачная, как шифоновый платок, но Лина четко ее различила. Между его бровями появилась морщина недовольства, судя по всему, пререкания с нерадивой абитуриенткой его раздражали. А он неплохо держится — не орет, тогда как декан из ее прежнего универа точно бы уже вопил на весь коридор. Но лорд Дартион, явно, другой. Такие красивые мужчины даже злиться должны красиво…
— Я не брошу тебя на этой высоте, — недовольно произнес он и протянул ей ладонь. — Ну?
Лина все еще сомневалась — слишком много всего в единицу времени. Попала в другой мир, панические атаки, какой-то там дар, мужчина, причем ректор с такой внешностью, что ум теряется и хочется… ой, даже подумать стыдно, чего ей хочется. А теперь еще и высота. Нет, это слишком для одного дня.
Но дальше думать ей не дали.
Лорд ректор раздраженно фыркнул и, быстро потянувшись к ней, ухватил за руку и дернул на себя.
Лина вскрикнула и зажмурилась. Ну всё, конец. Сейчас он точно ее прибьет за… непослушание (она ведь подписала студенческий договор на поступление и вот уже нарушает его условия). Или еще за что-нибудь.
А потом вдруг осознала, что прямо сейчас, в эту секунду, прижата крепкими руками к широкой груди, ее нос упирается в камзол, и она, буквально каждой клеточкой, вдыхает одуряющий запах мужчины.
Голова закружилась, колени подкосились, она точно грохнулась бы, если бы не эти горячие и сильные руки. Мамочки, он так бережно держит ее…
Сердце зашлось. У… Лина, держи себя в руках. Пожалуйста, держи. Лучше не шевелиться, лучше не провоцировать в себе эти безумные ощущения. Как же это сложно…
Она буквально чувствовала как вместе с объятиями лорда ректора ее медленно окутывает что-то еще, что-то невидимое, густое, сладкое и порочное. Ее словно манит какая-то бездонная пропасть, в нее хочется сигануть и отдаться наслаждению, которое она обещает.
— Успокоилась? — прозвучал чуть хрипловатый голос прямо над ухом, и Лина вздрогнула — как он близко!
— Н-не знаю… — честно и с большим трудом отозвалась она.
