«Да у них тут какие-то серьезные заморочки», – сделала вывод Дашенька и совершенно этому не обрадовалась.
После уроков к новенькой решительным шагом приблизился Орлов и поинтересовался, какой факультатив она намерена посещать: танцы по понедельникам или театральный кружок по вторникам. Сегодня были как раз танцы.
– А разве обязательно выбирать что-то одно? – удивилась Дашенька.
Юный граф заявил, что иначе просто быть не может. Дашенька на секунду растерялась, не замечая, как на них украдкой поглядывает Вяземский.
К Александру тем временем подошла Ростова. Дашенька теперь знала, что эту пепельную блондинку зовут Татьяной и она действительно имеет какие-то виды на Орлова.
– Идемте же, граф! – процедила Ростова, решительно хватая Александра под ручку.
– Простите, графиня, я должен идти! – важно поклонившись, Орлов зашагал по направлению к танцзалу, увлекаемый своей пассией.
– А как же – «жениться»? – делано возмутилась Дашенька. Впрочем, Александр ее не услышал. Татьяна обернулась и показала сопернице язык. Та вспыхнула.
«Не буду же я жертвовать танцами только из-за того, что… из-за этих…»
Топнув ножкой, Дашенька отправилась следом за «правыми».
Вяземский вздохнул и пошел в гардероб.
К занятию мальчики переоделись в черное трико, девочки – в черные купальники с юбочками в дурацкий горошек. Дашеньке тоже выдали новенький комплект с чешками.
«Бывает и хуже», – вздохнула она и, быстро переодевшись, поспешила к остальным в зал. Лицеисты уже стояли в парах – четыре девочки и четыре мальчика. За роялем сидела концертмейстер с высокой прической, в платье с огромным кружевным воротником.
Учитель танцев Николай Максимович – молодой, высокий, с длинными волосами, забранными в «хвост», как и все до него, обрадовался появлению новой ученицы. С лица Орлова тоже не сползало довольное выражение, чего нельзя было сказать о его партнерше.
Даша с ужасом поняла: Орлов решил, что она пришла сюда не ради танцев, а ради него самого! Да что он о себе возомнил!
– Встали-встали! – учитель захлопал в ладоши. – Сегодня у нас полька. Дарья Кирилловна танцует со мной.
И дальше буквально пропел на одном дыхании, все повышая интонацию:
– Взяли друг друга за ручки, правую ножку вытянули вперед, поставили на пяточку, и раз! Согнули ножку, поставили на носочек, и два! Ставим на место – три! А теперь левой – топ, правой – топ, раз, два, три!
«Кружевная дама» заиграла что-то задорное.
Дашенька старалась не отставать. Танцы всегда ей нравились. Остальные тоже топали с упоением, гордясь и собой, и своим красавцем-учителем с трудно запоминающейся грузинской фамилией.
Александр и Татьяна трудились, пожалуй, лучше всех.
Звучала музыка, за окнами вновь повалил густой снег. Первый учебный день подходил к концу.
Уже дома, сказав отцу, что ей все понравилось, и заверив маму, что все ученики в лицее – достойные дети достойных родителей, Дашенька обнаружила в портфеле записку.
«Если вы хотите узнать ответы на интересующие вас вопросы, будьте любезны быть на первом этаже лицея ровно без четверти восемь».
Больше всего девочку смутило то, что записка была написана печатными буквами. А там, где в нормальном письме стоит подпись или хотя бы инициалы, виднелось старательно нарисованное сердечко, пробитое стрелой.
«Как это пошло», – подумала Дашенька, но даже мысли о том, чтобы не пойти, у нее не возникло. Игра! Интрига! Именно здесь, в Петербурге и неподалеку от него, происходили самые громкие заговоры, плели свою паутину лучшие дипломаты империи.
Заснула она мгновенно, несмотря даже на то, что из гостиной доносился бас отца, недовольного очередной выходкой английских дипломатов.
«Люди, которые трижды отрекались от своего короля, не имеют ни чести, ни достоинства!» – на этой веселой ноте Дашенька погрузилась в сон и там с удовольствием танцевала всю ночь.
Ее кавалер остался неузнанным, хотя иногда казалось, что это Орлов, иногда – что учитель танцев, а под конец он отвесил такой шутовской поклон, что не осталось сомнений – это Вяземский.
Утро выдалось морозное. Отец на служебном «Бай Туре» подкинул Дашеньку к лицею. Выйдя из машины, девочка посмотрела на часы – пять минут до встречи, как раз пройтись по аллее.
Дверь оказалась открыта. А вдалеке махал лопатой дворник, не обращая внимания на Дашеньку, идущую сквозь конус света от мощной лампы в старинном фонаре.
Мраморные ступени, чуть сдвинутый ковер – через час сюда хлынут остальные ученики, но до этого времени все поправят.
Девочка с опаской направилась через освещенный холл к широкому коридору, прошла вдоль дверей до самого окна и не обнаружила нигде и никого.
«Обманули», – отстраненно подумала она. На самом деле ей было не по себе и оттого, что ничего не случилось, стало даже спокойнее.
Сзади раздался тихий щелчок. Свет в холле погас.
– Это слишком напоминает дешевые романы мадам Полежаевой, – громко произнесла девочка, и холодок пробежал между лопатками – так неестественно прозвучал ее голос, рождая в пустом коридоре слабое эхо. – Кто здесь?
Вдалеке что-то прошелестело. Дашенька прислушалась: и это ей еще пару минут назад казалось, что здесь тихо? Мерно выстукивали громадные часы в кабинете директрисы, за одной из дверей почти неслышно надрывался телефон, наигрывая что-то из Стравинского. И еще к Дашеньке приближался шелест – все громче и громче, невесомый, таящий в себе какую-то могильную нежность. От ассоциации девочку передернуло, и она спиной уперлась в широкий подоконник.
– Кто здесь, я спрашиваю? – грозно спросила она и, вновь испугавшись собственного голоса, жалобно добавила: – Ну пожалуйста…
В круг света, идущего от окна, вплыло привидение. Белое, полупрозрачное, оно почти не касалось пола, медленно двигаясь вперед, а потом, словно заметив девочку, остановилось, заколыхавшись в неверном свете.
Дашенька почувствовала, как ноги становятся ватными, а на теле выступают капли холодного пота. Неожиданно для себя она оттолкнулась руками от подоконника и кинулась вперед, стараясь проскользнуть между привидением и стеной.
В этот момент рядом с ней, вызвав очередной приступ паники, с негромким скрипом отворилась дверь в кабинет директрисы.
С улицы донесся крик дворника:
– Ах, бесенята, кто свет выключил?
И тут же в руку девочки кто-то вцепился. Чудом не потеряв сознания, Дашенька всхлипнула и приготовилась к схватке – Воронцовы никогда не сдаются!
– Тихо, ты же не хочешь на второй день учебы выяснять отношения с дворником? – поинтересовалась худощавая высокая женщина, в которой девочка хоть и не сразу, но признала директрису.
