Юную королеву прибрал к рукам какой-то нетерпеливый писатель. Ну, в общем, тоже понятно – качественная, добрая и вместе с тем сильная августейшая особа в качестве жертвы на дороге не валяется. Ей мешало только то, что даже сейчас не все готовы выписывать матриархат, ну а когда я убрал это из обязательных условий, все сразу встало на свои места.
Еще не рассеялся мрак, а я уже почувствовал заряд благодарности от девочки. Силы вернулись ко мне – и это не было небольшой подпиткой. Я ощущал себя почти всемогущим – хотя, конечно же, отнюдь не был таковым.
Сделал в душе зарубку – обязательно отплатить Зануде чем-нибудь хорошим. Осмотрелся вокруг – зрение мое стало куда сильнее, но куда ни кинь взгляд, везде только серая хмарь Бездны и бесконечные беспорядочные ряды коконов.
А в следующий момент, пока тьма еще не ушла, ударил еще один разряд. И на этот раз – в меня.
Свою первую инициацию я не помнил – классический сона, спящий персонаж, я очнулся уже в лудусе, где со всей отдачей тренировал молодняк. Сейчас же я мог «насладиться» ею во всей полноте.
Мне было больно. Меня словно разобрали на мельчайшие кусочки, затем их – не собирая – взвесили, попробовали на вкус, измерили, вдохнули и выдохнули, пережевали и выдали обратно естественным путем – и лишь после этого собрали обратно.
А в следующее мгновение я вновь висел в Бездне.
– Сволочь автор! – рявкнул рядом знакомый голос. – Ты же мертв!
Ленка На Удачу висела совсем рядом, понося последними словами автора, который вроде как взял нас – а вроде как и оставил.
– Это другой автор, – сказал я. – И, по-моему, он пишет про Бездну.
Ленка смотрела на меня широко открытыми глазами.
– Вот прямо сейчас? – спросила она.
– Посуди сама, – пояснил я. – Наши родные авторы не при делах. Значит, это был другой. После разряда мы оказались не в каких-то мирах, где были бы логичны и уместны, а здесь.
– Та-а-а-ак, – задумчиво произнесла девушка. – У меня есть мысль, и я ее думаю. Догадываешься?
– Нет, – честно ответил я.
– Если это другой автор, – медленно, словно боясь спугнуть, начала девушка, – то у него могут быть определенные идеи на мой счет, не совпадающие с тем, что писал прошлый.
Она внимательно огляделась и указала пальцем на ближайший кокон, явно покинутый владельцем.
– И он мне подыгрывает! – расхохоталась Ленка. – Все еще не догадываешься?
– Теперь догадываюсь, – признал я.
– Голова у тебя не болит? – спросила она с подозрением.
– Нет.
Она была резкой, жесткой в движениях – и мягкой, и горячей в ощущениях. Мы повторили раз, потом другой – история с юной королевой подарила мне немало сил.
– Он мне подыгрывает! – завопила после получасового сна Ленка и столкнула меня с кровати.
– Сейчас, сейчас, – пробормотал я, стряхивая остатки неги.
И тут случился новый разряд.
А в следующий момент я вновь плыл в серой хляби – одинокий и разъяренный.
– Сволочи авторы! – заорал я. – Что, мало вам? Вуайеристы поганые! Демиурги хреновы! Я хоть раз возмущался чем-то? Хоть одну претензию высказал? Где Ленка, мать вашу?
Я кричал и кричал, и слова мои были гневными – но такими же серыми, как и все окружающее меня пространство.
Прооравшись и охрипнув, я, наконец умолк. Было совершенно очевидно, что Ленку уволок еще один автор. Первый ее создал и прописал, второй использовал в своем произведении про Бездну, а третий забрал в какой-то приключенческий роман, где ей самое место.
Почему так произошло?
Меня осенило. Второй автор снял с нее «венец безбрачия», после чего девушка стала завидным персонажем – и ее тут же отхватили.
– Сволочи… Сволочи авторы… – бормотал я, даже не замечая этого.
Мысль, лежащая под поверхностью, уже билась в ворота сознания.
Я изменюсь. Я подстроюсь под приключенческий жанр и сделаю так, чтобы третий автор вытащил меня – как Ленкиного антагониста или помощника, какая разница?
Это против правил и совершенно нереально, но я сделаю это.
Я настойчив и обстоятелен, если кто и сможет – так это я.
А авторы все же сволочи…
♂♀ Любимое детище архитектора Дурина
Глубоко внутри скального массива главный архитектор четырнадцатой эпохи Дурин Гейт встал в непричесанном расположении духа – таком же, как его седеющие космы.
Две молоденькие гномки, перешептываясь и хихикая, растерли ему суставы едкой серной мазью, оставили кувшин с пивом и ломоть хлеба с куском ароматного сыра и убежали.
Седой горный кот вяло выполз из шкафа и грустно мявкнул на хозяина перед тем, как забраться обратно в свою импровизированную нору. После семидесяти горные коты дремали целыми днями и нередко впадали в спячку на месяц-два, и Дурин отчаянно завидовал питомцу – по вечерам его самого мучила бессонница, а по утрам он страдал от недосыпа.
Двухпинтовая кружка черного и тягучего, похожего на расплавленную мастику, пива привела его в более-менее сносное состояние. Накинув всегдашний клетчатый плед, Дурин вздохнул и толкнул тяжеленные створки.
Под дверью уже толпились подрядчики и прорабы, младшие архитекторы, скульпторы, и прочие гномы старше обычного каменотеса. Дурин привычно взмахнул дланью – и перед ним образовался проход. Далеко вверху, под арочными сводами, тускло мерцали старинные фонари. Дурин шел вперед, слушая, как кричат что-то про недопоставки, про некачественный сиреневый мрамор и рукозадых каменотесов, и спина его, скрюченная застарелым радикулитом, постепенно распрямлялась.
– Балин, разберись с обеспечением, – выцепил он из толпы молчаливого гнома. – Через три часа доложишь.
– Сиреневый мрамор в мой кабинет, сравним с образцами.
– По каменотесам – докладную генподрядчику, это не мой вопрос.
Шаг Дурина все увеличивался. Он чувствовал, как проходит утренняя немощь. Просители и жалобщики едва поспевали за ним.
Впереди виднелась первая зала – громадная естественная пещера, за последние сто пятьдесят лет превращенная в настоящее произведение искусства – с семнадцатью видами колонн, резьбой с растительными орнаментами и малахитовыми вставками по стенам от пола до потолка.
Дальше будут вторая зала, третья, главная и тронная, а также четырнадцать дворцов, вырубленных в гранитном массиве. Двадцать шесть тысяч помещений. Новый город. И все это спроектировал и придумал он – Дурин. Сто семьдесят два года назад многие считали, что он повредился умом.
А сейчас остались лишь маленькие штрихи. Крошечные доделки. Ну, еще пара стен в одном из дворцов и обвалившаяся колонна в третьей зале. Королевский лекарь просил еще одно подсобное помещение в осеннем дворце, а казначей настаивал на увеличении высоты потолка во второй и одиннадцатой сокровищницах.
