Гнев кипел в жилах Го Чу Руша. Едва сдерживаясь, он подошел к окну. Во дворе на разные голоса смеялись дети. Рыжий пацаненок требовал у чернявого обещанную рогатку, чернявый обещал доделать завтра. Несколько мальчишек гоняли мяч. Девочки в цветастых платьях прохаживались под деревьями, держа разноцветные зонтики. Еще трое, постарше, сидели в беседке и весело болтали. Причем одна из них то и дело косилась на стоящего неподалеку, прислонившись к столбику, красивого юношу лет тринадцати. На другом конце двора целая компания играла в прятки.
Глядя на них, князь постепенно успокаивался. Гнев уходил, черная тоска отпускала. Сколько он сможет еще продержаться? Месяц, больше? Сопротивляться отцу становилось все сложнее, он неуклонно воплощал свой замысел, готовя людям страшную участь. Три дракона готовы, дело за четвертым. Осталось дождаться приказа – и мир уже не спасти.
– Эй, князь! Там девушек привезли, из бродячего театра, – раздался голос Лот Вега. – Пусть слуги приберут да стол почистят. Танцевать-то девушкам на чем…
Го Чу Руш нахмурился. Еще одна напасть: не живут здесь слуги, разбегаются, как тараканы. Один верный Ан Сяо служит ему много лет.
Когда в зале стало более-менее чисто, привели девушек. Их было трое: все разные, все красивые, в разноцветных юбках, с серебряными монистами в волосах. Но испуганные и печальные.
«Ну чего киснут, словно вчерашний кумыс, – досадливо подумал князь. – Будто я чудовище какое или зверь… Хотя может и верно – чудовище. Но им-то откуда знать».
– Налейте им вина, чтоб стали посмелее! – бросил князь.
Ан Сяо вручил каждой девушке темную чашу.
Друзья Го Чу Руша оживились. Один взял домбыру с тонкими струнами, другой вынул из-за пазухи свирель. Лот Вег притащил барабаны. Голос у барабанов был громкий – Лот Вег утверждал, что они обтянуты кожей его врагов.
Первая мелодия не увлекла девушек. Они танцевали робко, двигались не в такт, краснели, не поднимая глаз на хозяина и его друзей. Но вот заиграли другую – быструю. И одна из танцовщиц – высокая, чернобровая, в зеленой юбке, поймала ритм – и ожила. Ее движения стали увереннее, стан выпрямился, подол так и мелькал зеленой волной.
Кровь закипела в жилах князя. Охваченный страстью танца, он сам вскочил на стол и, обняв красавицу, присоединился к танцующим.
Музыка стала медленной и плавной, словно волны спокойной реки. Пылали факелы на стенах, тени кружились на потолке.
Под конец Го Чу Руш почувствовал, что девушка устала. Он отпустил ее и произнес:
– Вы разбудили жар в остывшем сердце, что вы попросите за ночь любви?
Девушка не растерялась и ответила:
– Цена одна – полкоролевства, а там – хоть мир купается в крови!
Обрадовавшись, что она знает эту песню, князь обнял девушку крепче чем прежде, и поцеловал. Его друзья одобрительно загудели.
– Как зовут тебя?
– Айса.
– Ну, пугайся, Айса! – сказал Го Чу Руш, глядя девушке в глаза.
А она – провалилась в бездну его глаз.
И в этой бездне полыхал огонь, звенели мечи и шуршала змеиная кожа. Там князь – гораздо моложе, чем теперь, нежный юноша – прикованный к столбам, стоял по колено в лаве, и множество змей обвивались вокруг него.
– От судьбы не уйти, – прошептал юноша.
– Но можно ее направить! – ответила Айса.
И тут же осели прахом столбы, застыла лава, осыпались пустыми шкурками змеи, а юноша возмужав и повзрослев, протянул руку Айсе, которая взяла ее без страха.
– Ты понимаешь меня! – произнес князь.
И вновь грянул танец, и началось настоящее веселье, и продолжалось до тех пор, пока Го Чу Руш не ощутил комок в горле. Праздник вдруг показался ему кошмаром, находящиеся в зале люди – чудовищами, а мир – грязной мусорной кучей, от которой надо сейчас же избавиться.
Бросив Айсу, князь ринулся к окну и распахнул его. Воздух ударил в легкие, когда Го Чу Руш взглянул на играющих детей. Ком в горле растаял. Тело скрутила судорога – но князь удержался на ногах.
Мальчишки запускали змея. Сильного ветра во внутреннем дворе быть не могло, и полотнище чаще трепали по земле, чем держали в воздухе.
Го Чу Руш зажмурился, глубоко вдохнул – потом подул из окна вниз. Зашуршали на земле опавшие листья, закачались ветви деревьев – с земли поднимался ветер.
Дети радостно загомонили, рыжий побежал, таща за собой бечевку, кто-то подкинул вверх змея, и он заполоскал на ветру, а потом выправился и взмыл вверх.
Рыжий стравливал и стравливал веревку, а змей взлетал все выше, и с каждой пядью, на которую поднималось полотнище, князю становилось все легче.
Вдруг рыжий упустил свой конец бечевки, и змей получил свободу, красиво помахивая уходящим вверх хвостом.
Дети застыли, затаив дыхание, наблюдая за чудесным полетом. За беседкой, укрывшись от остальных, красивый юноша целовался с молоденькой девушкой.
Подошла Айса, обняла князя за плечи.
«Смогу ли я выстоять? – думал он. – Смогу ли продержаться всю жизнь, вопреки воле отца, жениться, завести своих детей, помириться с местными жителями?»
Змей превратился с маленькую черную точку на фоне заката, дети внезапно загомонили, – вначале чернявый, потом рыжий, тут же подхватили девчонки – радуются, бесенята, как же заразительно они радуются! Губы князя растянулись в улыбке – доброй, спокойной. Он заголосил вместе с детьми – но те даже не заметили.
– Бей! – раздался голос Ан Сяо. – Пришли из деревни, с луками. Если не пустим, будут прорываться с боем.
– Впусти их. Да приготовь самострелы – на всякий случай.
Князь подумал, что если деревенские не будут сильно пыжиться, можно попробовать уже сейчас договориться миром. Он даст им хорошие семена, лошадей – пусть богатеют, рядом с богатыми крестьянами жить куда спокойнее, чем с беднотой. А отец… Пусть новым сыном обзаводится – ишь, нашел себе мальчика на побегушках, конец света ему подавай!
Вошли пятеро здоровых мужиков. «А луки-то у них хилые», – заметил князь.
– Где Эйшань? – грозно спросил самый толстый гость.
Ах да, Эйшань… Этот монах. Но не объяснять же им, что он уже на том свете!
– Он у меня в гостях! – заявил князь. – И задержится.
– У нас условие! – с важностью произнес толстый. – Отпусти монаха. Освободи детишек, над которыми измываешься, поклонись идолам…
Он умолк и принялся чесать затылок, очевидно, не зная, что сказать дальше.
– И что тогда? – с интересом спросил князь.
– А тогда… мы тебя не убьем! – нашелся другой из вошедших.
