Мирра мечтательно улыбнулась, на ее щеках появились ямочки, карие глаза заблестели. Сразу стало понятно, какой привлекательной она была лет двадцать назад.
— Конечно, во всем виноваты родители. Надо было заранее подыскать сыну какую-нибудь опытную женщину, вроде меня. Или не женить его так рано, или выбрать другую невесту. Он был так благодарен мне, сразу ожил, снова научился улыбаться. Ластился ко мне, как котенок. Арнаэль задержался у нас на целую неделю. Денег у него не было, но он отдал хозяйке заведения перстень с дорогим камнем. Этого вполне хватило, чтобы хозяйка не возражала. Да я сама бы заплатила из собственных сбережений, лишь бы подольше не расставаться с малышом.
Разумеется, родичи Арнаэля разыскивали его по всей округе. Как-то вечером нагрянули его отец и тесть. Арнаэль кричал, что ни за что не вернется в замок, умолял позволить остаться еще хотя бы на один день. Бедняжка упал в обморок буквально на пороге. Видать, представил, что его опять ждет. Но родные были непреклонны. Арнаэля кое-как привели в чувство, потом отец на руках отнес его в карету. С тех пор я его больше не видела. Слышала только, что с женой у него до сих пор нет согласия.
— Они живут на разных этажах, — добавила Тамара.
— Вот-вот. Первые впечатления самые сильные и уже не изглаживаются из памяти.
Дэнмирра вернулась к чаепитию, а Тамара призадумалась. С трудом верилось, что самоуверенный и заносчивый граф был когда-то несчастным растерянным мальчишкой. Однако и не верить истории, рассказанной Дэнмиррой, не было причин. Вот, значит, почему граф так ненавидит законную жену, хотя она, оказывается, тоже ни в чем не виновата…
За распахнутым окном раздался шум, стук копыт. Проезжавший по улице экипаж остановился возле крыльца. Даже не один экипаж, похоже, несколько. Вайра выглянула в окно.
— А у нас гости! Кто бы это мог быть в такую рань?..
Глава 24
Долго размышлять о том, кто же прикатил в столь ранний час, не пришлось. В столовую заглянул Дринк, лучезарно улыбнулся и объявил:
— Гости из Академии точнейших наук пожаловали! Их тут восемь человек вместе с ректором. Девочки, допивайте поскорей чай и готовьтесь.
— Странно, — с недоверием протянула Найра. — У них сейчас занятия в самом разгаре. Молодой шевалье Грашенрайс, когда у меня ночует, всегда боится опоздать на первую лекцию. В академии с этим строго.
— Да какая теперь разница? — отозвался Дринк. — Может, у них сегодня лекции отменили. Некогда рассуждать.
******
Тамара в новом очешуительном наряде вертелась перед зеркалом. Тесно обнимающее талию черное шелковое платье с пышной юбкой и лифом, который очень удачно приподнимал грудь… Это было именно то, что нужно! Да еще и юбка оказалась короткой. Относительно короткой, конечно, с учетом привычной для здешних краев длины женской одежды. Подол спускался ниже колена сантиметров на десять. И все равно этого было достаточно, чтобы привлечь внимание к стройным ножкам, которыми Тамара вполне заслуженно гордилась. Шнуровка черных туфелек перекрещивалась на щиколотках и икрах, что смотрелось просто замечательно. Тамара повертела бедрами, юбка зашуршала, взметнулась колоколом. Цветные банты, пришитые к подолу, пришли в движение, стали похожи на бабочек, которые вот-вот взмахнут крыльями и упорхнут на какой-нибудь цветущий лужок.
Тамара натянула кружевные перчатки, доходившие до локтей, а горничная надела ей на шею бархатку с жемчужной подвеской. Потом горничная приколола к Тамариным волосам парочку бирюзовых бантов (на платье банты такого цвета тоже были) и торжественно сказала:
— Вот ты и готова. Очень мило получилось.
Тамара тоже так думала.
*****
Когда Тамара вошла в гостиную на первом этаже, там было полно народу, кроме уже готовых к работе волшебниц. Действительно целых восемь гостей. Шестеро молодых, один средних лет и один пожилой, зато самый энергичный. Если остальные чинно сидели на диванах, креслах и стульях, то этот господин с всклокоченной седой шевелюрой быстро расхаживал из угла в угол, размахивая руками. На поворотах развевалась его лиловая мантия, из-под которой виднелись полосатые чулки и башмаки с серебряными пряжками. Тамара скромно присела в свободное кресло возле двери.
Седовласый господин заметил, что в комнату кто-то зашел, кинул взгляд в сторону Тамары.
— А когда же господин Рэйман придет?
Дринк, который тоже слонялся рядом и разносил гостям стаканы с лимонадом, охотно откликнулся.
— С минуты на минуту.
И Рэйман действительно появился.
— Господин ректор! Очень рад вас снова видеть. И вас, господа, тоже.
— Приветствую, господин Рэйман. Простите, что попросил вас спуститься лично, но у нас в академии случилось чрезвычайное происшествие.
— Какое же?
— Мне даже неудобно об этом говорить вслух.
Ректор понизил голос и произнес трагическим, отчетливо слышным шепотом:
— Один из наших студентов оказался девственником!
— Какой ужас. Сочувствую вам.
Рэйман немедленно изобразил на своем лице искреннее сочувствие.
— Это выявилось совершенно случайно. Сегодня, когда я проводил экзамен по болтологии. То есть по риторике… Студент сам проговорился. Впрочем, детали не важны. Я срочно прервал занятия и привез студента к вам. Еще нескольких прихватил, чтобы веселей было. И наставник Бержам тоже с нами.
Мужчина средних лет слегка кивнул.
— И где же этот ваш нерадивый студент? — поинтересовался Рэйман.
Ректор с негодующим видом показал на симпатичного юнца с прямыми волосами цвета соломы и ярко-синими глазами. Кожа у него была нежная, очень светлая. Правда тут же после слов ректора резко покраснела, и юнец залился румянцем до самого лба.
— Вот он сидит! Позор всей нашей Академии. Неужели тебе не стыдно?! Да я в твои годы… Впрочем, не буду распространяться, иначе ты просто умрешь от зависти. Позоришь свою почтенную семью! А твой отец?! Ему еще шестнадцати не исполнилось, а он уже ни одной юбки не пропускал. У твоего дядюшки еще молоко на губах не обсохло, а в него уже были влюблены все вдовы и девицы. Не говоря уж о замужних дамах. Не зря он так популярен и каждые три года избирается мэром. Вот с кого надо брать пример! О боги, до чего же докатилось нынешнее поколение. На кого теперь старшее поколение будет возлагать надежды? Молодежь абсолютно безнравственна. Тебе двадцатый год, а ты все еще…
— Да что в этом безнравственного? — пролепетал несчастный студент.
— У тебя еще совести хватает спрашивать?! — ректор даже подпрыгнул на месте от возмущения.
Потом призадумался и добавил:
— Собственно говоря, ничего такого уж безнравственного в этом нет. Но… ты ведь должен знать: когда у мужчины не все в порядке в постели, ему и науки не даются.
