— Заходите, открыто! — отозвалась Тамара.
В комнату зашла еще одна дама. На этот раз в нежно-розовом хитоне.
— Как замечательно, что у меня появилась соседка. Моя келья за стеной. Я уже знаю, как тебя зовут. А я — Эдельменция.
— Очень красивое имя. А как вы здесь оказались?
— Понимаешь, я долгие годы была экономкой у одного очаровательного маркиза, а потом…
Тамара прямо подскочила. Бывают же такие совпадения!
— У маркиза Дюшенбраса?!
— Вот именно. А как ты догадалась, дорогая?
— Я тоже у него служила экономкой. Только очень недолго. Примерно неделю продержалась. Потом он отправил меня к своей сестре. Ей нужна была компаньонка. Но я до замка баронессы так и не доехала…
— Вот и хорошо. Говорят, там скука смертная. А с самой баронессой довольно трудно ужиться, замучает нотациями и нравоучениями. Она как-то раз гостила у брата… Все в замке были счастливы, когда баронесса убралась восвояси. Ну, и как там без меня поживает маркиз?
— Я ведь уже давно его не видела. Когда уезжала, у маркиза все было отлично.
— Надо мне ему как-нибудь написать. Ведь столько лет провели вместе…
Эдельменция улыбнулась, на щеках у нее появились ямочки. Новые приятельницы сразу прониклись друг к другу симпатией и наверняка разобрали бы маркиза по косточкам. Однако тут опять раздался стук в дверь. Да что ж такое, никакого покоя даже в монастыре!
Впрочем, когда появился тот, кто невольно прервал их разговор, Тамара мгновенно позабыла о маркизе. На пороге стоял юный белокурый атлет. Правда, не в таком откровенном виде, в котором занимались юноши на стадионе. Но зато хитон был совсем коротким, гораздо выше колен. Так что стройные загорелые ноги можно было рассмотреть во всей красе. Да и все остальное было выше всякой критики.
— Госпожа Тамара, — вежливо обратился к ней воспитанный юнец, — настоятельница передала вам письмо.
Он протянул Тамаре лист плотной бумаги, свернутый в трубку и завязанный лиловым шнурком с кисточками.
— Отлично! Я обязательно прочитаю. Немного позже.
Тамара взяла письмо. При этом как-то невзначай успела коснуться не только руки, но и бедра посланника настоятельницы. Так уж получилось. Совершенно случайно.
— Настоятельница просила сразу прочитать…
— Да я прочитаю, прочитаю. Клянусь!
Тамара окончательно обнаглела и точно не собиралась отлипать от юного атлета. Прежде ей в основном приходилось иметь дело со взрослыми мужчинами, которыми не очень-то поманипулируешь. А тут такой чудесное, еще не оперившееся создание. Однако создание решительно отстранилось.
— Простите, госпожа, но я еще девственник. Вот через три недели пройду обряд посвящения и буду весь к вашим услугам.
— Через три недели, говоришь?
— Да. Состоится большой праздник.
Тут юнец заметил Эдельменцию, которая наблюдала за этой сценкой.
— Вы тоже приходите, госпожа Эдельменция. Будет весело.
— А как же! Обязательно приду. Весь монастырь соберется.
Юнец кивнул обеим дамам и выскользнул в коридор. Тамаре ничего не оставалось, как только развязать шнурок, развернуть письмо и углубиться в чтение…
— Ниччччего не понимаю. Что она имеет в виду? — прошептала Тамара, пробежавшись взглядом по строчкам.
Глава 39
Прелестная, очаровательная, восхитительная Тамара!
Мне еще ни разу не доводилось ощутить такое притяжение с первого взгляда, такой сильный порыв чувств! Ты подобна нежному цветку, который случайно замечаешь на пути и не можешь потом успокоиться, пока не коснешься его лепестков. А что думаешь по этому поводу ты? Мне кажется, у тебя еще не было опыта подобной любви… Я ведь не ошибаюсь? Ты удивительно скромна и застенчива. Само воплощение женственности. Так зачем нам эти грубые и бестолковые мужчины? Лучше о них навсегда забыть. Я приду к тебе нынче ночью, когда на лунных часах напротив твоего окна будет ровно три.
Мы рождены друг для друга. Вернее, подруга для подруги!
В ожидании встречи,
вся твоя…
— Ниччччего не понимаю! — повторила сбитая с толку Тамара.
— Что такое? — заинтересовалась Эдельменция.
— Сама посмотри.
Эдельменция заглянула через плечо новой приятельницы, тоже ознакомилась с посланием и усмехнулась.
— Теперь о мужчинах можешь забыть.
— В смысле?
— Говорят, настоятельница очень ревнивая и настойчивая. Так что больше ни на кого отвлекаться не будешь.
— Ничего себе! А как же…
Радужное настроение Тамары испарилось моментально. Только что было тут и переливалось яркими красками — и пропало. Хотя, может, Эдельменция преувеличивает?..
— А откуда ты знаешь? Или здесь так принято, что настоятельница всех новеньких опробует?
— Не всех, конечно. Это было бы уже чересчур. Знаешь, сколько тут у нас воспитанников, воспитанниц и служащих? Замучиться можно считать. А мужчинами настоятельница вообще не интересуется. Зато перед некоторыми девушками устоять не состоянии. Я, наверное, не в ее вкусе, но кое с кем случались всякие истории… Ты не переживай, настоятельница — женщина приятная, и характер у нее неплохой. Если только ей не противоречить.
— Да я как-то не рассчитывала на такое, — отозвалась Тамара. — Вот уж угораздило. Так ты говоришь, о мужчинах теперь лучше забыть?
Эдельменция утвердительно кивнула.
— Во всяком случае, я бы на твоем месте не стала строить глазки посторонним юнцам. Но можешь считать за честь, что сама настоятельница обратила на тебя свое благосклонное внимание.
— Мне, разумеется, приятно, но как-то странно это вот все…
— А в нашем дивном королевстве всегда было много странностей, — беззаботно ответила Эдельменция. — От странностей жизнь хуже не ставится… Кстати, скоро обед. Пойдем, я тебя провожу в общую трапезную. А потом прогуляемся по окрестностям.
*******
Просторная светлая трапезная слегка смахивала на студенческую столовую после недавнего ремонта, когда помещение еще выглядит вполне прилично и чистенько. Только столы и столики здесь были выточены из мрамора, а едоки облачены в хитоны. Мужчины — в короткие, женщины — в длинные. На Тамаре тоже красовался хитон нежно-лимонного цвета, выданный ей добродушной кастеляншей. Сандалии подходящего размера кастелянша обещала подобрать в ближайшее время.
Усевшись за круглый столик вместе с Эдельменцией, Тамара стреляла глазами по всей трапезной. Столько соблазнительных и довольно-таки откровенно одетых представителей мужского пола одновременно… Нет, это было прямо возмутительно! Ведь в трапезной принято благопристойно вкушать пищу, а не стрелять глазами по сторонам. Но как тут удержишься?! Кто только додумался наряжать атлетически сложенных юнцов в короткие хитоны? Это испытание было Тамаре не по силам. Она попыталась отвлечься на еду. Однако даже чувство голода куда-то отступило. Тамара кое-как проглотила пару ложек похлебки, поковыряла вилкой запеченные с овощами и специями овощи… Мужчинолюбительница будто поджаривалась сейчас на сковородке, где шипело раскаленное масло…
