– Есть.
– Москвичка?
– Приезжая, из Саратова. Учится в Институте культуры в Долгопрудном. Заезжать за ней целое дело. Пробки жуткие. На кольцевой и на улице Свободы. А что делать? Приходится.
– Жениться не собираешься?
– Пока нет.
– Что так? Не любишь?
– Знаете, Михаил Юрьевич, я сейчас от этого слова вздрагиваю. Как подумаю, что делает с человеком любовь, становится не по себе. Говорят, что любовь – страшная сила. Раньше я этого не понимал. Сейчас тоже не до конца понимаю. А вы знаете, что такое любовь?
– Догадываюсь, – усмехнулся Панкратов. – Любовь – этот как жираф. Один раз увидишь и уже ни с чем не спутаешь. А многие ли видели живого жирафа? Не многие. И вот подумаешь – повезло им или не повезло? Мне повезло, я не видел. Пей чай, остывает.
Игорь посмотрел на ноутбук, на иконки рабочего стола на мониторе и озабоченно проговорил:
– Даже не представляю, что я скажу Нине Яковлевне. А она обязательно спросит, что мы узнали.
– Ничего, – ответил Панкратов. – Так и скажи: к сожалению, ничего узнать не удалось. Не нужно ей ничего знать.
– Может, вы сами отвезете компьютер? А, Михаил Юрьевич?
– Нет, Игорь, придётся тебе. Я ей чужой человек, а ты друг её сына. Расскажешь, какой у неё был замечательный сын. Ей будет приятно это услышать.
– Да, придется мне, – со вздохом согласился Игорь и рассеянно ткнул курсором в иконку "Outlook Express". Компьютер мелодичным звонком известил, что принято новое сообщение. Игорь удивился: – А это еще что?
Письмо было на французском языке. Он пробежал глазами текст и с недоумением посмотрел на Панкратова.
– Ничего не понимаю!
– Я тем более. Переводи, чего ты ждёшь?
Игорь перевёл:
– "Серж, ты не забыл напомнить Ирэн, что за ней остался небольшой должок? До меня дошли слухи, что она уже на свободе. Рад за неё. На мои письма она не отвечает, на встречи не приходит. Это наводит меня на мысль, что она забыла старых друзей. Намекни ей, что это очень неосмотрительно, я могу создать ей много проблем. Чао, малыш". Без подписи.
– Лежнёв? – спросил Панкратов.
– Он. Адрес его: "Тулон 68".
– Когда послано письмо?
– Месяц назад. Принято только сейчас, ноутбук был всё время выключен.
– Значит, он знает, что суд её оправдал, но не знает, что приговор отменен. Так?
– И еще он не знает, что Сергей погиб.
– Это понятно. Откуда бы ему знать? По телевизору об этом не говорили, в газетах не писали. Нельзя определить, откуда отправлено письмо?
– Нет. Мог послать из любого интернет-кафе. А они сейчас есть везде, даже в Африке.
– Очень интересно, – проговорил Панкратов. – Давай подумаем, что это нам даёт.
– Что?
– Вот что: хороший повод для визита к адвокату.
IV
Юридическая фирма "Захаров и сын" арендовала офис в многоэтажном здании "Ингосстраха" неподалеку от проспекта Мира, рядом с троллейбусным парком. В фойе вахты не было, но на этажах дежурили вежливые охранники с наметанным глазом. Внешний вид Панкратова и его молодого спутника никаких подозрений у дежурного не вызвал, он назвал номер комнаты приёмной адвоката Захарова, но проследил, чтобы посетители зашли именно туда, а не начали шастать по этажу.
За компьютером в современной и довольно безликой приёмной сидел очень молодой человек, лет девятнадцати, с бледным лицом и жиденькой бороденкой. Как понял Панкратов, это был сын адвоката, набиравшийся опыта в фирме отца, чтобы со временем стать его полноправным партнером.
– Господа, что вам угодно? – спросил он с ледяной вежливостью.
– Хотелось бы поговорить с Ильей Иосифовичем, – ответил Панкратов.
– Вы записаны на приём?
– Нет.
– Отец не сможет вас принять. Он принимает только по предварительной записи.
– А вы спросите, – посоветовал Панкратов. – Вдруг сделает исключение?
– Как вас представить?
– Советник по безопасности Национальной алкогольной ассоциации Панкратов.
– Старший уполномоченный Российского национального бюро Интерпола Касаев.
– Могу я взглянуть на ваши документы?
Он старательно переписал фамилии и должности посетителей на отдельный листок.
– Подождите, спрошу.
Через несколько минут появился из кабинета адвоката:
– Заходите.
Знаменитый адвокат Илья Иосифович Захаров недовольно оторвался от документов, загромождавших его стол, сухо предложил:
– Прошу садиться.
Захарову было лет пятьдесят. Осанистый, с выразительным смуглым лицом и седой прядью в длинных волосах, с глубоким звучным голосом, он часто мелькал в телевизоре, клиентами его фирмы были очень известные VIP-персоны. Их фотографии с дарственными надписями висели в простенках его кабинета между книжными стеллажами, там же были дипломы международных юридических ассоциаций, членом которых он состоял, на видном месте красовалась золотая медаль с дипломом премии имени Плевако, высшей награды Гильдии адвокатов.
– Что привело вас ко мне? – сухо поинтересовался адвокат. – Ни Национальная алкогольная ассоциация, ни Интерпол в чисто моих клиентов не входят. Касаев. Знакомая фамилия, – отвлекся он. – Вы имеете отношение к Аслану Касаеву, владельцу компании "Мегаполис"?
– Некоторое, – скромно ответил Игорь. – Это мой отец,
– А он мой давний клиент. Итак, господа?
– Вы защищали Ирину Керженцеву в Красногорском суде, – начал Панкратов. – Очень умело защищали, я читал проколы заседаний. Её оправдание присяжными ваша заслуга.
– Я сделал свою работу.
– Вы сообщили своей подзащитной, что Верховный суд отменил приговор?
– Разумеется, это моя обязанность.
– Как вы сообщили?
– Что значит как?
– По телефону, по электронной почте, телеграммой, письмом?
– Не понимаю, почему вы об этом спрашиваете. По телефону.
– У нас есть для неё важное сообщение. Но мы не знаем, как с ней связаться.
– Вы хотите, чтобы я дал вам её телефон? Я правильно понял?
– Правильно.
– Какое сообщение?
– Она недоплатила Лежнёву двести тысяч евро. Он попросил напомнить ей об этом. Дал понять, что иначе у неё могут появиться серьезные проблемы. Павел Лежнёв. Вы поняли, о ком идёт речь?
– Обвинение пыталось сделать его сообщником моей подзащитной.
