Она не могла сказать лорду Чарльзу, что никогда не была во французской семье и понятия не имеет, что они собой представляют.
На следующий день Ева проснулась в приятном возбуждении. Болею судьбы она сможет побывать в доме своей матери!
Девушка никогда не надеялась, что это случится.
Она не сомневалась, что семья де Шабриленов обижена тем, что бабушка оставила дом в Париже ее матери.
Они ни разу не изъявили желания познакомиться с ее отцом или, если уж на то пошло, с ней.
«И в самом деле странно, что я должна войти в их дом под вымышленным именем», — подумала Ева.
При этой мысли девушку охватил легкий озноб: а вдруг ее разоблачат?
Тогда рассердится не только ее дядя, но и лорд Чарльз, и его грозный брат, герцог.
— Пожалуйста, мама… помоги мне, — прошептала Ева, ведь никто, кроме матери, не мог бы это сделать.
Еще девушка подумала, что неплохо бы сообщить мадам Лебланк, что они уезжают, но у нее не было возможности.
Лорд Чарльз договорился заехать за Евой завтра в одиннадцать утра.
Девушка знала, что ей самой придется подготовить и уложить все, что нужно для поездки: ну какой помощи можно ждать от старых слуг?
Встав пораньше, Ева достала свои английские платья, которые с самого приезда в Париж так и лежали нераспакованными, выгладила их и уложила в чемодан.
Когда девушка закончила, ей только-только хватило времени, чтобы одеться и причесаться.
В дорогу Ева выбрала не слишком нарядное, но хорошенькое платье, и нашла подходящую к нему шляпу.
Помня, что сказала ей Леонида Лебланк, девушка ждала лорда Чарльза в прихожей.
Когда он появился, Ева быстро проговорила:
— Простите, что не могу пригласить вас войти. Моя тетя, с которой я живу, не совсем здорова и позавтракала в постели.
— Тетя? — повторил лорд Чарльз, поднимая брови.
Но больше он не произнес ни слова, как будто ему даже не показалось странным, что девушка заговорила вдруг по-английски.
А Ева просто не хотела, чтобы Анри, который выносил из прихожей ее чемодан, понял их разговор.
Вместо вчерашнего фиакра перед домом стояла очень нарядная двуколка, запряженная парой лошадей с грумом на запятках.
Интересно, тут же подумала девушка, нанял ее лорд Чарльз или купил?
Лошади, во всяком случае, явно были чистокровные.
Лорд Чарльз взялся за вожжи, и вскоре стало ясно, что правит он превосходно.
Казалось, им не о чем особо говорить, поэтому они ехали в молчании, пока не выехали из города с его оживленным движением на очаровательный сельский простор.
Дорога бежала вдоль Сены, а вокруг простирались зеленеющие поля.
— Как красиво! — невольно воскликнула Ева.
— Я говорю себе это всякий раз, как приезжаю во Францию, — ответил лорд Чарльз. — Но ты, наверное, привыкла, так как живешь здесь.
— Но Франция всюду разная, — уклончиво сказала девушка.
— Да, конечно, и я понимаю, почему художники валят сюда толпами!
Ева засмеялась и подхватила:
— Увидев замок графа, они должны или писать картину, или слагать стихи.
— Меня лично больше интересует бумажка под названием чек! — заявил лорд Чарльз. — К полуночи мы вполне успеем насладиться и обществом самого графа, и его замком, поэтому я думаю уехать завтра рано утром, так что смотри, не проспи.
— Л буду готова в любое время, когда вам угодно, — мягко ответила Ева, и лорд Чарльз посмотрел на нее удивленно, словно в первый раз увидел.
— Ты очень услужливая девушка! — заметил он. — К сожалению, все идет не совсем так, как я рассчитывал. Вчера меня чуть удар не хватил, когда брат вошел в конюшню Бишоффхейма!
— Бы говорите так, будто боитесь его, — высказала Ева.
— Разумеется, боюсь! Ты не понимаешь, но в Англии глава такой семьи, как наша, владеет и титулом, и поместьем, и всеми деньгами!
— Абсолютно всеми? — уточнила девушка.
— Я вынужден выпрашивать у него каждое пенни, — свирепо ответил молодой человек. — А в данный момент у меня вместо денег гора долгов!
— Звучит очень… пугающе!
— Так и есть!
Они еще немного проехали, и лорд Чарльз произнес:
— Уоррен явно зол, что я без его ведома обручился с девушкой, у которой нет ничего, кроме внешности!
Обидевшись, что о ней говорят, как о ничего не стоящей, Ева робко предложила:
— Может, нам стоит притвориться, что я богатая наследница, пока не сможем рассказать герцогу правду?
Лорд Чарльз засмеялся, но смех вышел невеселый.
— Это слишком опасно. Французы любят деньги и хорошо знают, у кого они есть, а у кого — нет. Мой брат понимает, что, если бы Бишоффхейм знал, что ты увешена золотыми шекелями, он бы упомянул об этом.
Ева молчала, и еще через минуту лорд Чарльз изрек:
— Ладно, главное — высидеть до завтра. А там я получу свои деньги, и мы сможем вздохнуть свободно.
— Тогда я могу лишь повторить: пожалуйста… не оставляйте меня одну с герцогом, — тихо проговорила девушка. — Если он устроит мне допрос, то догадается, что я лгу…
— Этого нельзя допустить! — отрезал лорд Чарльз. — И между прочим, за это тебе и платят, так что следи за своими словами и не ввергни нас в еще большие неприятности!
Еве нечего было на это ответить, и дальше они ехали в молчании. Но девушка чувствовала себя подавленной.
Только когда показался замок, ее настроение снова поднялось.
Он был точно таким, каким Ева ожидала его увидеть, — с башнями, фонтанами и классическими французскими парками.
Коляска подъехала к парадному входу, и девушке словно послышался голос матери, говорившей ей, что в некотором смысле Ева вернулась домой.
Они прибыли перед самым обедом. Граф экспансивно приветствовал их, а слуга принес аперитив.
Пока мужчины беседовали, Ева подошла к окну посмотреть на парк.
Парк был именно такой, как рассказывала ее мать, но слова не передавали всей его красоты.
В центре парка играл в солнечных лучах огромный фонтан, а ближе к дому — фонтаны поменьше.
Тот, что в центре, представлял собой изящную фигурку купидона с громадным рогом изобилия в руках.
Струи фонтана сверкали и переливались на солнце, и тут в разлетающихся брызгах Ева увидела радугу — она даже дыхание затаила от восторга.
— Надеюсь, мой замок и парк оправдали ваши ожидания, мадемуазель? — услышала она голос графа.
