Он блондин. Высокий и спортивный. В брюках и светло-голубой рубашке-поло, которая потрясающе сочетается с его глазами. А они – пронзительные, цвета неба. И словно в самую душу заглядывают. Взгляд внимательный и цепкий, но при этом на его губах легкая, абсолютно открытая и дружелюбная улыбка. И, что самое главное, я не вижу совершенно никакого презрения или негатива с его стороны.
Пожалуй, это подкупает больше всего.
– Илья, здравствуй! – выдергивает из мыслей мужской голос, и я оборачиваюсь, встречаясь взглядом с невероятно похожим на того парня мужчиной. Видимо, отец семейства.
– Лев Викторович, – пожимает мужчине руку Илья. – Рад снова с вами встретиться, – кивает, одаривая того улыбкой, а затем притягивает меня ближе к себе за талию, – знакомьтесь: моя невеста, Настя. Настя, это друзья нашей семьи: Лев Викторович, его жена Лукреция, сын Константин и дочь Анжелика, – поочередно представляя каждого, кивает Сокольский, а я перевожу взгляд с первого на вторую и говорю предельно вежливо и с улыбкой:
– Рада знакомству. Много о вас слышала, – ага, особенно об Анжелике Львовне, но это упоминать не стоит.
– И мы очень-очень рады, – тянет руку и, поймав мою ладошку, галантно запечатлевает на ней поцелуй хозяин семейства.
– Анастасия, – легким кивком головы приветствует Костя и улыбается, отчего на щеках появляются соблазнительные ямочки. – Приятно познакомиться!
А я не могу! Ну, вот почему мне так нравится смотреть на его открытое лицо? От него же прям-таки веет добром и легкостью. Совершенно не типичный представитель в таком мужском обществе сильных и самоуверенных самцов. Вот почему Сокольский не умеет так же очаровательно улыбаться?
– Наслышаны-наслышаны, Анастасия, – выдает Лукреция скрипуче-шипящим голосом, прямо как Эмма.
Интересно, все дамы из “высшего общества” перед свадьбой проходят курс по уничижению неугодных им людей? Вот там, наверное, им и прививают навыки презрительного взгляда, недовольного тона и ядовитой улыбки, которая, кстати, сейчас и тронула губы Анжелы, с которой мы пересеклись взглядами.
Что же я могу сказать, глядя на нее? Девочка сто процентов в стиле Сокольского. Насколько я могу судить с высоты своей должности личной помощницы. Все они всегда высокие, стройные, со сногсшибательной фигурой и идеально ровной кожей. Этакая пластмассовая кукла барби с пустым взглядом и накачанными ботоксом губами. Меня всегда удивляла, что находят конкретно в таких дамочках мужчины? Доступность только если? Конечно, зачем им, “большим боссам”, париться и бегать с букетами за такими, как Настя Загорская? Когда можно позвонить даме без моральных принципов и гордости – подобной Анжеле – и тут же снять с ней номер люкс!
Вот поэтому мы никогда не смогли бы быть вместе с Сокольским. Он эгоист, которому жалко своего времени, чувств и эмоций на кого-то, кроме себя. А я хочу, чтобы мой мужчина носил меня на руках, как бы сказочно, романтично и по-дурацки это ни звучало.
– Рада с вами встретиться наконец-то, знаменитая невеста Ильи. А то он нам все уши прожужжал, какая вы у него прекрасная. Умница, красавица, а как готовите! – разводит руками и с улыбкой на губах говорит эта крайне неприятная Анжела. Одаривая меня поистине завистливым, черным и ненавидящим взглядом.
Удивительно, как все явно и четко написано у нее на лице. Дамочка однозначно ожидала увидеть захудалую мышку, какой, может, я бы и была, не протащи меня Илья по магазинам. Поэтому плюсик в карму Сокольского. Да еще и, похоже, надеялась, что я буду молчать? Нет уж. Один день отмолчалась, получила заряд бодрости что надо. Теперь каждая шпилька будет получать ответный укол.
– Правда, что-то я за ним особого постоянства никогда не замечала, – продолжает негодяйка, и я чувствую, как рядом напрягается Сокольский. Как сильней сжимается его рука на моей талии, и он отводит взгляд от бывшей любовницы.
– Взаимно, знаменитая дочь подруги семьи, – натягиваю учтивую улыбку на лицо. – Рада нашей встрече, простите… эм… – делаю паузу, словно забыла имя, и, поворачиваясь к Илье, шепчу:
– Любимый… – касаюсь указательным пальчиком его подбородка, слегка поглаживая и заставляя посмотреть на меня. – Не напомнишь?
У него от удивления взлетает бровь:
– Анжела.
– Анжела, а-а-а, да, точно, – снова обращаюсь к девушке, которую аж перекосило. – Простите, в голове столько новой информации, что она медленно замещает старую, – киваю и слышу одобрительный смешок мужчин. – Про умницу и красавицу он, конечно, не говорил, побоявшись оказаться в ссылке на диване, но вы тоже вполне себе симпатичны.
– Спасибо, – рычат мне в ответ, а я что, я ничего!
Прямая спина, упрямый взгляд и добродушная улыбка.
Слышу над ухом одобрительный вздох “жениха” и чувствую, как меня мимолетно целуют в висок, прошептав:
– Спасибо… – что мурашками отзывается по всему телу.
– Думаю, мы с вами, Анжела, подружимся, – добиваю напоследок, невинно хлопая ресницами.
Оппонентка передергивает худыми плечиками, даже я бы сказала, костлявыми немного, и машет своей длиннющей гривой волос. Они у нее, кстати, тоже черные, как смоль. Еще одна черта, которая роднит ее и Сокольского. Оба темноглазые и темноволосые. Поставь ее на мое место, они бы неплохо смотрелись.
Правда, почему-то стоит только глобально задуматься о том, что вот она – Анжела – вполне может стать женой Ильи… и язвить и “кусаться” хочется вдвойне сильней. Приходится себя убеждать, что злость просыпается исключительно из солидарности к Илье. А не потому, что я ревную.
Нет, бред. Какая ревность? Было бы к кому!
Да он и не смотрит на эту Анжелу даже. Эта дамочка ему явно неприятна, и такой расклад вещей не может не радовать.
– Давайте к столу, дорогие гости, – нарушает “идиллию” Эмма, почувствовав накалившуюся до предела атмосферу между нами тремя, и по праву хозяйки дома рассаживает всех “согласно купленным билетам”.
По правую руку от меня садится Илья, а по левую Лев Викторович. Напротив него сидит его жена Лукреция, косо на меня поглядывая. Хозяева, как им и положено, занимают места во главе стола. Таким образом, я оказываюсь напротив Кости, а Сокольский напротив Анжелы. И отчего-то мне кажется, что такая рассадка сделана намеренно. И это кто еще провокатор в этом доме?
Глава 21. Настя
Стол, благодаря чуткому руководству Эммы Константиновны, буквально ломится от закусок. Мужчины разливают дамам по бокалам вино, а сами предпочитают виски.
Если откинуть обращенные на мою персону взгляды, которых и стоило ожидать в таком платье, то чувствую я себя вполне сносно. Рядом Илья, который, устроив руку на моей коленке, переговаривается с отцом и его другом, а напротив милый Костя с ямочками то и дело поглядывает на меня, и это не может не отражаться на моем эмоциональном состоянии. Нет, я границ переходить не буду, но мне и вправду льстит то, что я его заинтересовала.
