– Звезда?
– Что? Я?
– Родинка в форме звезды, – улыбаюсь и тяну ее ладошку ближе, перебирая ее тонкие, изящные пальчики и рассматривая черное пятнышко в форме пятиконечной звездочки. Совсем незаметное, если не знать и не присматриваться. И до ужаса необычное.
Я точно превращаюсь в романтичного нытика, и порой хочется себе отвесить хороший подзатыльник. Но потом смотрю на полный обожания взгляд Насти, и внутренний зверь мурчит довольным котом, умиротворенно махая на все лапой.
– А-а-а, это, – смеется моя девочка, зарываясь пальчиками в моих волосах. – Воспитатели всегда говорили, что я родилась под счастливой звездой. Якобы это сам знак свыше, что мне уготована счастливая жизнь, – шепчет Загорская и беззаботно пожимает плечиками. – Как думаешь? Может быть, и правда...?
– Если ты намекаешь на то, что я твое счастье, – подмигиваю, – так уж и быть, я не против.
– Илья, я… – сбрасывая все веселье, начинает девушка, а я замираю. Стремительно тону в ее глазах. И кажется, вот-вот с ее губ сорвется ответное признание, но тут, по закону жанра, о себе напоминает телефон, и стона разочарования сдержать не получается.
– Послезавтра мы с тобой уедем куда-нибудь на необитаемый остров, Загорская. Обещаю!
– Договорились, – улыбается Настя и все-таки быстренько срывает поцелуй, тут же убегая в гардеробную.
Вот только до послезавтра еще нужно дожить.
В итоге, на фирме отца приходится провести почти весь день. Сумасшедший день, в котором нет даже и пяти минут на кофе или перекус. И ближе к вечеру чувствую себя виноватым, что Настя торчит здесь со мной, голодная, уставшая, но при этом ни слова не говорит о том, что ей некомфортно. Просто ходит хвостиком и безропотно выполняет все мои просьбы.
Ну, и как ее такую можно не полюбить? С таким взглядом, улыбкой и деловой хваткой?
Ох, пропал. Окончательно пропал, Сокольский.
А уже вечером, чтобы загладить свою вину, по дороге домой заскакиваем в парочку магазинов. Мне нужен костюм, а Насте платье на этот прием. Протестовать Загорская хоть и пытается, но я оказываюсь убедительней, и, в конце концов, пропадаем мы в этом самом магазине на добрые полтора часа.
А уже оттуда, понимая, что времени в обрез, залетаем в первый попавшийся салон красоты, где за дополнительную плату и милейшую улыбку девушки соглашаются сделать Насте укладку и макияж в рекордно короткие сроки и без очереди.
Так что домой мы возвращаемся уже при полном параде. Подъезжаем, когда парковка уже забита дорогими авто гостей, так, что яблоку негде упасть. А до начала вечера остается чуть меньше получаса.
– Я волнуюсь! – вздыхает Настя, когда паркуюсь и открываю для нее дверь. – Как-то с Лукрецией и ее семейством я уже свыклась. А тут…
– А тут еще парочка таких семей, но ничего критичного, – улыбаюсь и покрепче притягиваю к себе за талию любимую.
В этом облегающем черном вечернем платье, которое подчеркивает каждый изящный изгиб, на нее смотреть смерти подобно. Хочется его снять! Ну, или наоборот, прикрыть, чтобы ее сногсшибательные ножки увидело как можно меньшее количество народу. А в идеале только я.
– Илья, Настя! Привет! – у дверей встречаемся с Инной и Лешей, который сегодня тоже при параде, а с ними и Каролинка, которая терпеть не может такие ужины, и уже на подходе ее моська скисла, выражая вселенскую печаль.
– Привет! Как вы, ребят? – улыбается Настя, приобнимая подошедшую к нам парочку. Мы с Лешей обмениваемся рукопожатиями, и не сказать, чтобы муж сестры был очень доволен своим присутствием здесь, но выбор-то у нас у всех не такой уж и большой.
Всего вечер. Вечер продержаться, и она твоя. Только твоя.
– Сойдет. Не люблю такие сборы, но что поделать. Как говорит наша мама, положение обязывает, – улыбается Инна, пожимая плечами. – Да и раз в год можно и потерпеть. Вы как?
– Смирились, – ухмыляюсь в ответ на сочувствующий взгляд сестренки. – Замечательно выглядишь, Инн.
– Угу, ты тоже ничего братишка. Правда, на фоне Насти совершенно теряешься.
Конечно, как же Инна Сергеевна могла удержаться от укола?
– Мам, я пойду в детскую, – встревает в разговор племяшка, нетерпеливо топчась на месте.
– Но бабушка попросила, чтобы ты тоже была на ужине, дочурка.
– Я не хочу, – дует губы ребенок, и ее родителям ничего не остается, кроме как согласиться, что для ребенка это так себе времяпрепровождение, и отпустить.
– Ну, что? Идем? – киваю в сторону вышедшей встречать нас матери. – Все терпением запаслись?
– Да мы-то уже этот этап прошли, – смеется Инна, – а вот вам удачи!
– Умеешь ты подбодрить! – кидаю укоризненный взгляд, пропуская сестренку с мужем вперед. И, ловя Настю за руку, шепчу на ушко:
– Улыбнись, ты невероятна.
С наслаждением наблюдая, как зарделись ее щечки.
И все-таки она сегодня такая, что дух захватывает. Так бы и смотрел на нее весь вечер, не отрывая глаз, но, к сожалению, рабочие вопросы, которые стоило бы обсудить с некоторыми из присутствующих здесь, никто не отменял. Придется включать голову и вспоминать, как вообще ведутся бизнес-диалоги и какими приемами “налаживаются связи”. Потому что, судя по нашему с отцом разговору в офисе, он серьезно настроен отойти от дел, и этот вечер организован в большей степени для того, чтобы познакомить меня с его партнерами и коллегами. Так что деваться некуда, и хотим мы с Настей того или нет, но видеться с этими людьми нам придется в будущем не раз.
Гостиная стараниями десятков рабочих рук на сегодня преобразилась в роскошный зал. Мебель вся временно “переехала” в соседние комнаты, а у огромных окон расположился шведский стол с закусками и десертами. По залу суетятся несколько официантов с напитками, а фоном звучит приглашенный оркестр, наигрывая легкую и непринужденную мелодию.
Мать всегда умела делать все красиво и с размахом. Не жалея сил, времени и денег. И отец всегда давал ей в этом плане волю и свободу действий. Поэтому и сегодня здесь все было дорого, роскошно и изящно.
Стоит только переступить порог, как сметает тихий гул десятков голосов.
Гости, их тут с полсотни, не меньше. Вот тебе и “семейный” ужин.
Кого-то из них я знаю, с кем-то встречался, а чьи-то лица вижу впервые. Но все непременно улыбаются и пробегают оценивающим взглядом по моей фигуре и, в конце концов, переводят взгляд на Настю, которая жмется ко мне ближе, но лицо держит так, что любая модель позавидовала бы ее выдержке. Ее ладошка на моей спине все сильнее сжимается в кулачок, но когда доходит дело до знакомства с присутствующими, она спокойна, как удав. Расточает ответные улыбки и легко поддерживает любой начатый в ее присутствии разговор.
Может, мы зря переживали? По крайней мере, я не свожу с нее глаз, наблюдая. И готов ликовать, понимая, что постепенно она вклинивается в общую атмосферу и все меньше дрожит, смелее открываясь новым людям.
