"Что же с тобой стало?"
Спустя полчаса мы нашли дом местного уполномоченного, но нам никто не открыл. На стук вышла соседка, которая и пояснила, что Дмитрий Иванович как с утра уехал в соседнее село, так до сих пор и не вернулся. На вопрос, когда вернется, женщина пожала плечами и скрылась в доме.
— Ну что, остаётся только Миронов и можно домой ехать. Не ночевать же здесь?!
— Но мы же толком так и не узнали ничего, — загрустила я.
— Что смогли… надо бы Маше этой позвонить. Завтра воскресенье-день нерабочий, может удастся договориться о встрече. Кстати, а ты у бабули этой Аси номер-то хоть взяла?
Я виновато покачала головой.
— Не успела. Мы должны были обсудить все, а она в больницу попала. Кто же знал?
Женя кивнул, вроде бы соглашаясь, но я все равно чувствовала себя виноватой.
Пришлось возвращаться к папаше, но тот ожидаемо так и не вспомнил номер телефона родной дочери.
— Ладно, у Маши этой узнаем. Как-никак подруга, уж она-то точно должна знать.
В шесть мы уже были в кафе, где нас ждал сам начальник.
Миронов оказался симпатичным мужчиной лет сорока пяти с рано поседевшей бородкой и лучистыми глазами.
— Помню я тот день, — легко пошел он на контакт, — Катя разболелась, я ее отдохнуть отправил, сам в зале остался. Тут ведь потока нет, и нерентабельно мне официантов и хостеса держать. Обычно одного человека в зале вполне хватает. А в тот день, как назло, народ пошел. Вначале поселковые зашли, Витек с Поленом. Уже пьяные в дрова. За ними вроде как дальнобойщики — ну все свои, всех знаем давно. Потом Ася эта пришла.
— И как она себя вела? С кем была? — спросил Рогозин.
— Да как… нормально. Правда, веселее, чем обычно, но это мало ли. Села, как сейчас помню, за столик у окна, как будто ждала кого-то.
— Дождалась?
— Да вроде нет. Правда потом пересела за столик парня одного. Не нашего, и даже не из города. Из других краев прилетел птенчик.
— Почему из других? — насторожился Женя.
— Да я покурить выходил, за меня тут две минуты повар постоял, — смущенно ответил Миронов, — и обратил внимание на тачку его. Синяя мазда. Номера, конечно, не запомнил, но регион-то не наш.
— Запомнили номер-то региона?
— Запомнил, — кивнул Миронов, — аккурат как у вас.
И усмехнулся, а мы с Рогозиным тут же переглянулись.
— И дальше что было?
— Да вот дальше я дальнобойщиками занят был, пока принял заказ, пока повару отнес, потом Полено выгонял — бузить начал, и как-то из виду этих упустил. Вместе ли они ушли, или отдельно — точно не скажу.
— Спасибо, вы нам очень помогли, — Женя пожал руку хозяину и уже спешил прощаться, как вдруг меня осенило:
— А на что Ася у вас сидела?
Миронов непонимающе уставился, а я пояснила:
— Ну в смысле откуда у нее деньги? Что она заказывала?
— Да она пиво одно брала и сидела с ним часами. Уж не знаю, правда или нет, но вроде как проституцией говорят подрабатывала. Народу тут хоть и немного, но периодически останавливаются и в нашей богадельне.
Из бара вышли, когда уже начало темнеть. Посвежело, и я, за те пять минут, что шли до машины, даже успела немного продрогнуть.
— Домой? — спросил Рогозин. Видно, что сыскной день порядком вымотал его, но пришлось немного разочаровать.
— Есть одно дело. Давай до магазина доедем, нужно кое-что купить. И потом в одно место съездим, если тебе не трудно… — и так на него посмотрела, что, думаю, даже пожелай он отказать, не смог бы.
Да-да. Я умею быть очень милой, когда захочу.
— Дай угадаю. Ты решила заняться благотворительностью? — Женя хмыкнул, но развернул машину в сторону поселка.
И как интересно догадался? У меня что, на лице всё написано?!
В магазине продавщица все так же скучала за прилавком, занятая чтением журнала и нас заметила не сразу — так увлекалась.
А увидев, заулыбалась во всю ширь своего рта. Я открыла кошелёк, грустно взглядом пересчитала наличность, но решила, что как-нибудь перекантуюсь до зарплаты. Попросила пробить хлеб, молоко, какие-то крупы, небольшой кусок мяса и парочку шоколадок. Женя, скрестив руки на груди молча наблюдал за моими действиями со стороны. Наконец, когда съестное было собрано, подошел и попросил кое-чего добавить. С умилением уставился на мой кошелек, закатил глаза и попросил выбить чек. Спорить я не стала, если человек хочет сделать доброе дело — я просто не имею права ему мешать.
Старый дом тонул в ветвях яблонь, что окружили его со всех сторон. В окошке, единственном застекленном окошке, горел свет.
Женя остался в машине, а я подошла к дверям и постучала. Открыла Клавдия почти сразу и долго не могла взять в толк, что я от нее хочу и зачем мне это надо. Кое-как убедила ее, что это от чистого сердца и если она не хочет обидеть нас, то примет эту небольшую помощь. Женщина расплакалась, а я, быстро распрощавшись, почти бегом ринулась к машине. На глаза сами собой навернулись слезы и хотелось поскорее вернуться домой к Никитичне и позвонить своим родным.
Честно говоря, я так устала от наших розыскных мероприятий в этот день, что по приезду домой, обняла Никитичну и пообещала поведать обо всем завтра, а сейчас просто завалилась спать. Даже ужинать не стала, да и какой может быть ужин в десять вчера? Тем более, что подкрепились мы по пути домой новой порцией гамбургеров и теперь желудок прямо-таки требовал хотя бы сутки не есть тяжелой пищи. Никитична, хоть и разочарованная, все же отпустила меня в постель, где я благополучно продрыхла до полудня воскресенья.
Утро встретило хмурым небом и промозглым ветром. Я выскочила за хлебом и молоком одетая явно не по погоде и промерзла до косточек.
Вернувшись, обнаружила бабушку, с умильным выражением лица ждущую меня за столом. Ну и правда, сколько же можно человека мучить? Она от любопытства сейчас лопнет.
— Лизонька, милая… а ты где вчера была?
Я выпучила глаза на Никитичну. Перед отъездом подробно описала куда, с кем и зачем еду и вот на тебе. Неужели опять забыла?
— Я, Марья Никитична, насчет Аси ездила, в Лесной.
— Аа… ну да, ну да, — пробормотала старушка и я выдохнула.
Как оказалось рано.
— А зачем?
— Вы что же, совсем не помните? Ася-внучка Ольги Дмитриевны, соседки вашей.
Тут наконец взор Никитичны просветлел, и она слегка ударила себя ладонью по лбу.
— Ну надо же, совсем памяти никакой. Надо бы к врачу сходить, да сейчас как представлю, что это записаться надо, в очереди три часа сидеть, всякие там обследования проходить, даже дурно.
— А все-таки я бы на вашем месте сходила. Записать не проблема! Я помогу.
