— Аааааааа! — заорала я.
— Аааааааа! — заорала моя сестра.
— Вика, ты сильно ушиблась? — Сергей подбежал ко мне и попытался поднять с пола, но я продолжала орать:
— Ногааааааа! Моя ногаааа!
— Денис, где Денис? — внезапно вскрикнула сестра и вытащила телефон, — надо срочно ему сообщить! Вдруг ты что-то сломала!
От удивления я на какое-то время даже позабыла о боли.
— Стой! Это кому ты сейчас собралась звонить?
— Странный вопрос. Денису твоему, кому же еще?
Я с опаской огляделась вокруг и с облегчением отметила, что никого из коллег в этот момент рядом не оказалось. Слава богу! Ведь услышь кто Алькины слова — станут сплетничать еще больше.
Надо заметить, что до спектакля и сестра, и Королев уже успели пообщаться с Денисом Сергеевичем. Точнее — перекинуться с ним парой слов. Я в очередной раз горько пожалела, что до сих пор не рассказала им о «разрыве». А перед Морозовым вообще было неловко, хотя он и вел себя, как ни в чем не бывало.
— Откуда у тебя его номер?
— Еще на свадьбе взяла, когда он тебя увозил.
— И ты общалась с ним за моей спиной?
— Не общалась, а просто иногда звонила и спрашивала, как дела.
— Иногда? То есть это было не один раз?
— А что поделать, систер? У тебя ж вообще ничего не вытянешь.
Кошмар, какой кошмар. Так вот для чего существуют старшие сестры — чтоб позорить младших!
«У тебя ничего не вытянешь». А у Морозова? Что она у него «вытянула»?
Пока я находилась в оцепенении, пытаясь осмыслить сказанное, сестра успела набрать Дениса Сергеевича. И уже через пару минут он был рядом с нами.
— Кажется, Вика сломала ногу. Надо срочно отвезти ее в травмпункт, — сообщила Аля.
— Ногу сломала? Здесь, в фойе? Как это произошло? — удивился он.
— Я хотел рассмотреть ее глаз, а она вдруг — кааак дернулась… и улетела вниз, — сообщил Королев. В это время я, стоя на одной ноге, держалась за него, но после таких слов рассердилась и ухватилась за перила.
— А, понятно, — Морозов посмотрел на меня с усмешкой.
Зачем только сестра его позвала? А Королев? Кто просил молоть языком? Какие все противные вокруг!
— Не нужно меня везти ни в какой травмпункт, — недовольно заявила я. — Хочу домой.
Но троица была непреклонна.
Морозов сбегал на кафедру и принес мои вещи — куртку и сапоги. Правда, поскольку больная нога распухла, надеть удалось лишь один сапог.
Меня загрузили в машину Сергея и повезли в больницу. Уже в машине я вспомнила, что сумка осталась на кафедре.
— Моя сумка! Мы забыли сумку! Там телефон! — вскрикнула я.
— Вика, — сказала сестра, — угомонись. Никто на твою сумку не позарится. И телефон — зачем он тебе сейчас нужен? Ты лучше думай о том, что станешь делать, если это действительно перелом. Как будешь передвигаться? Хотя… кажется, у нас есть костыли. В кладовке.
Да, костыли у нас определенно имелись — у папы когда-то был перелом ноги
— Теперь Изольда не только Красноглазая, но и Хромоногая, — пробормотала я.
— Еще и пытаешься острить? — спросила Аля.
— А что мне делать? Рыдать? — огрызнулась я.
В травмпункте, несмотря на позднее время — почти десять вечера — была огромная очередь. Не успели мы войти, как несколько человек, подозрительно покосившись на мое котарди, стали звучно сморкаться, будто у них аллергия на этот вид одежды.
— Ой, — сказала сестра. — Я боюсь.
Не поздно ли спохватилась, голубушка?
— Вы поезжайте домой, а я останусь, — заявил Морозов.
— Позаботишься о ней? — спросила Аля.
— Конечно, не волнуйся, — уверил ее Денис Сергеевич.
После этого Аля и Сергей усадили меня на свободное кресло и спокойненько уехали.
— Не надо мне от вас никакой помощи, уходите, — сообщила я Морозову сразу, как только парочка скрылась из виду. — Я просто не стала при них разборки устраивать, но вообще-то — и без вас справлюсь.
— Угу, — кивнул он.
После чего присел рядом и стал что-то смотреть в телефоне.
— У вас что — проблемы со слухом? Или с восприятием информации? — стала «закипать» я.
— Проблем нет, — ответил он, не отрываясь от телефона. — Но я тебя не брошу. Отвезу домой, как и обещал твоей сестре.
— Я не хочу от вас никакой помощи! — упрямо повторила я.
— Вика, не вредничай, пожалуйста. То есть ты можешь, конечно, вредничать, но я все равно никуда не уйду.
Какой упертый тип!
Мы замолчали. Потом я решила, что должна сказать нечто важное.
— Аля мне сегодня сообщила, что звонила вам несколько раз, — заявила я. — И вы о чем-то общались за моей спиной. Значит, вы в курсе — я до сих пор не сказала им правду… про нас. То есть правду я и не собиралась говорить, уж извините. Я не сказала, что нас больше ничего не связывает. Но это — лишь потому, что случай не представился. Я их почти не видела в последнее время. Только поэтому.
— Меня это совершенно не волнует, — ответил Морозов, но ко мне так и не повернулся.
Нет, вы только посмотрите! А есть хоть что-нибудь, что его волнует? Ну, кроме женитьбы? Почему-то при мысли об этом я «вскипела» еще больше и подумала — как хорошо, что скоро я буду далеко! И забуду всё, как страшный сон!
— Слава богу, всё закончилось! — нечаянно вырвалось у меня.
Ляпнув такое, я испугалась.
Ведь Морозов обещал мне рассказать что-то, когда все закончится. Вдруг он сейчас подумает, будто я именно на это намекаю. Подумает, будто мне всё это трындец как интересно. А на самом деле — ну вот нисколечко неинтересно!
Я с опаской покосилась на Дениса Сергеевича и заметила, что он улыбается. Поскольку я была уже на взводе, то не выдержала:
— Скажите, я разве что-то смешное говорю или делаю? Почему вы в последнее время так часто улыбаетесь?
