— А почему ты думаешь, что это связано с тобой? — наконец-то он повернулся ко мне.
— Ну да! Наверное, просто есть повод для прекрасного настроения, — с досадой сказала я.
— Наверное, есть, Вика, — продолжая улыбаться, ответил он.
А мое настроение от этого испортилось еще больше.
К счастью, в этот момент меня вызвали к врачу. Оказалось, что перелома нет и даже вывиха нет — всего лишь сильное растяжение. Хоть какая-то хорошая новость! Правда, чтобы все скорее зажило, придется несколько дней соблюдать определенный режим.
— Это — ваш муж? — врач кивнул на Морозова. — Вы должны обеспечить ей покой на несколько дней, — обратился он к Денису Сергеевичу.
— Нет! Он, слава богу, не мой муж, — ответила я. — И этот человек не может обеспечить покой. Он может обеспечить только беспокойство.
Врач засмеялся. Ну надо же — какие веселые люди меня окружают!
После этого Морозов вывез меня в коридор и вызвал такси.
Машину пришлось ждать довольно долго. И ехали мы — из-за гололеда — тоже довольно долго. Я была уже изрядно измучена и мечтала лишь об одном — скорее завалиться спать. Но сначала надо будет сделать холодный компресс, как врач советовал.
Когда мы наконец-то подъехали к моему дому, Денис Сергеевич сунул таксисту деньги и попросил подождать пять минут. Он собирался доставить меня в квартиру и вернуться назад, но не тут-то было!
Не успели мы зайти в лифт и доехать до нужного этажа, как свет замигал и погас. А с ним погасла и моя надежда, что этот день всё-таки закончится хорошо.
ГЛАВА 28. КОЕ-ЧТО О НАСТОЯЩЕЙ ЛЮБВИ
Лифт дернулся и остановился.
Морозов, который держал меня на руках (когда мы вылазили из такси, я пыталась сопротивляться такому способу транспортировки, но Денис Сергеевич настоял, что «так быстрее»), сказал:
— Вика, я тебя сейчас поставлю, сможешь стоять на одной ноге? Просто мне не видно кнопку вызова лифтера, хочу телефоном подсветить.
Я стала смеяться.
— Что смешного?
— Денис Сергеевич, этот лифт старше меня и даже старше вас. И кнопка вызова лифтера перестала работать еще до моего рождения. Надо ждать, пока дадут свет или пытаться выбраться самим.
— Все равно нужно телефон достать. Позвоню таксисту — может, он поможет.
Морозов осторожно поставил меня на ноги (точнее, на одну ногу), достал телефон и с недоумением обнаружил, что сей прибор, по причине полной разряженности, перестал функционировать.
— А чего еще можно было ожидать! — воскликнула я. — Вы ж его в больнице замучили, вот он и умер.
— Прямо не день, а стихийное бедствие! — пробормотал Денис Сергеевич.
— А если б вы не тащили меня на руках, то мы бы медленнее дошли, зато не застряли бы в лифте! — продолжила я перечислять Морозову его «грехи».
— В том, что ты ногу повредила, тоже я виноват? — язвительно поинтересовался он.
На эту реплику я решила не реагировать. Хотя — да, в повреждении моей ноги он тоже был виноват.
Тем временем Денис Сергеевич попытался открыть двери лифта.
— Что вы делаете?
— Хочу попробовать выбраться — не сидеть же здесь до утра.
Оказалось, что мы застряли между этажами. То есть — не совсем — некая возможность выбраться всё же имелась — большая щель наверху. Морозов каким-то образом подтянулся и вылез в эту щель. Но как только ему это удалось, дверь захлопнулась и я осталась в кромешной темноте совершенно одна.
— Ааааа! — завопила я уже второй раз за вечер. И подумала — вот будет «весело», если Морозов, припомнив и мои «грехи», бросит меня здесь. Но тут же услышала его голос:
— Вика, не волнуйся. Сейчас я тебя вытащу.
Он снова открыл дверь, и, просунувшись в щель, подхватил меня и вытащил наружу. А потом
попытался рассмотреть свою руку.
— Кажется, я поранился, — сказал он, — правда, тут почти ничего не видно.
— Давайте уже поднимемся в квартиру, — недовольно отозвалась я, — там хотя бы свечи есть.
Выяснилось, что мы застряли между третьим и четвертым этажом. А жила я на восьмом. Морозов с легкостью доставил меня в квартиру — будто я весила всего лишь пару килограммов.
Оказавшись дома, я сразу же поскакала к окну — посмотреть, на месте ли такси. Конечно, таксиста и след простыл. Замечательно, ничего не скажешь!
Я зажгла свечи, затем достала из кладовки костыли — надо же как-то передвигаться по квартире, не наступая на больную ногу, — и приступила к осмотру «раны» Морозова. Это оказалась всего лишь небольшая ссадина. Достав антисептик, я обработала ее и заклеила пластырем, одновременно размышляя о сложившейся ситуации. Такси сейчас никак не вызвать. На дворе ночь и общественный транспорт в нашем районе не ходит. Значит, Морозову в данный момент не добраться домой. Разве что пешком. То есть…
— Давайте что-нибудь поедим, — пробурчала я. — А потом — если хотите, можете остаться. Комната сестры сейчас пустует.
Денис Сергеевич кивнул, но ничего не сказал. Я достала из холодильника еду и мы сели ужинать.
«Какая ирония судьбы», — подумала я, — «только решила, что всё закончилось, и вдруг жизнь подбрасывает мне с ним ужин при свечах! Кошмар! Но… к своему стыду вынуждена признать, — есть в этом что-то завораживающее. И этот негодяй — какой же он всё-таки красивый! Хотя я не должна на него пялиться».
Только я собралась отвернуться, как Денис Сергеевич, который до этого рассматривал еду, поднял на меня глаза и произнес:
— Какая же ты добрая девушка, Вика! Даже считая меня… ужасным человеком, не отказываешь в еде и крыше над головой.
У меня возникло ощущение, что он издевается. И, тем не менее, я ответила:
— Я — не добрая. Просто вы оказались в такой ситуации по моей вине. Что еще остается делать? И я… не считаю вас ужасным человеком, просто между нами…
Тут я запнулась.
— Между нами… что?
— Тотальная несовместимость, вот что.
После этих слов Морозов усмехнулся и вдруг тааак на меня посмотрел… еще похлеще, чем тогда, на кафедре. Меня прямо в жар бросило, руки и ноги затряслись.
«Надо срочно что-нибудь сказать, чтоб развеять дурацкое наваждение», — подумала я. Но все нужные слова из головы вылетели, — будто я была первоклашкой, а не дипломированным филологом.
— Вика, — внезапно спросил Морозов, — скажи, почему ты меня боишься?
— Я… — пробормотала я, — ннне боюсь. С чего вы вввзяли?
— Так ты дрожишь сейчас не от страха?
— Дддрожу? Нннет, не от страха. От холода. Я ззамерзла.
