Три дня?! Зачем столько? Процедура снятия печати такая долгая? И почему этот администратор совершенно не удивлен нашим визитом... Стоп. С ЖЕНОЙ?!
Но у меня хватило ума промолчать, а Мидьяр обернулся ко мне и подмигнул, а я едва не вскрикнула, увидев, что лицо у него совсем другое. Иллюзия... Ну да, это можно понять — скорее всего, он не хочет, чтобы его узнали. Не хочет афишировать свое присутствие на Ленейре. Тем более по такому странному поводу.
Несколько минут спустя нас проводили в роскошные апартаменты. Впрочем, я бы поубавила в интерьере ярких цветов или хотя бы их количества...
— Мидьяр, я очень рада, что мне довелось увидеть твой мир, — это было первое, что я сказала за все минувшее время. — Но мне казалось, что я здесь по делу.
— Несомненно, — подтвердил этот невозможный человек, бросая свой мешок на изящное, словно вручную сделанное кресло.
И возвращая себе собственное лицо. А жаль, на самом деле... Я не хочу его видеть. Это слишком опасно для моего решения.
— Но я не думаю, что тебе стоит появляться в храме в таком виде. Лучше переодеться. Наши жрецы очень... трепетно относятся к традициям.
— Никогда не замечала подобного за стихийниками, — парировала я. — И что же я должна надеть?
— В твоем мешке платье. Зеленое. И мы пойдем не к стихийникам, Мирра. Брачные ритуалы, рождение детей, посмертные обряды — всем этим занимаются жрецы культа Природы, — пояснил он, слегка улыбаясь.
Ну да. Могла бы и сама догадаться. Как и о том, что...
— Ярр... Ты ведь покинул свой мир. Отторг его... Ты мог найти мне другого проводника, зачем было самому?
Я невольно потянулась к нему, не физически, мысленно — чтобы почувствовать его эмоции. Ведь это должно быть неприятно, вернуться туда, где с тобой что-то случилось. С другой стороны, мне-то какое дело, что тут с ним случилось? Никакого!
— Все очень просто, лавелин...
Это обращение плеснуло одновременно возмущением, болью и тоской по несбыточному. Потому я попросила:
— Не называй меня так.
И так практически черные глаза стали еще темнее. Право я уже иногда ностальгировала по той яркой синеве с золотыми искрами.
— Как скажешь, — и усмешка эта кривоватая. Б-р-р! — Все просто, Мирра, разве ты забыла, о чем мы договаривались? Я сразу сказал, что приведу тебя на Ленейр не бесплатно. Ты должна мне услугу.
Ах да. В расписание добрых дел меня не включили, точно.
— Какую? — осведомилась я, подобравшись и готовая к любым неприятностям.
— Присядь уже, — попросил Ярр. Отошел к окну и присел на подоконник, подтянул ноги, обнял колени. И в такой позе, глядя не на меня, а за голубоватое, чуть мерцающее стекло, сказал: — Три дня.
Очень понятно и все кристально ясно!
Я швырнула мешок на огромный диван, заваленный цветными подушками, и пнула одну из подушек ногой. Сорвать злость хоть так!
Он что не понимает, что не только ему сложно? Мне тоже!
Я хочу поскорее со всем этим закончить, потому что мне тоже больно и плохо! Но я осознаю, что если упаду в это бурное море по имени Мидьяр, то больше никогда не выплыву.
— Что — три дня? — спросила очень терпеливо, по-прежнему стоя посредине комнаты.
— Ты проведешь со мной три дня, прежде чем идти в храм.
— Зачем?
— Я так хочу.
Он повернул голову, и теперь я видела профиль — четкий, с опущенным вниз уголком губ. Подавила вздох, вдруг вспомнив того рыжего лиса, беспечного, вечно смеющегося, радостного, такого... живого. Наверное, то была тоже иллюзия. Маска, да. Маска шута, в которую я влюбилась. Но тем страшнее оказалось понимать, что и от этого нового Ярра я не могу оторвать глаз. Ужасно, Мирра! Ты ненормальная — как и он.
Ну ничего. Совсем скоро все это кончится. А пока у меня нет вариантов. Хочешь — получишь. Три дня рядом с мрачной, уткнувшейся в книгу женщиной. Где только книгу тут взять...
— Но это не все, Миррайна.
Кто бы сомневался...
— Три дня — и один поцелуй. Когда захочешь. Можно сейчас.
— Нет, — сказала я насколько могла холодно. — Это исключено.
— А мне кажется, я имею на него право.
Он соскользнул с подоконника и одним движением оказался около меня.
Миндаль, корица, свежесть трав... Его аромат окутал меня мгновенно, словно дымка портала. И точно так же унес куда-то... в такое знакомое, такое радужное место, где я теряла себя и обретала нечто безумно важное, единственно нужное...
— Поцелуй меня, — хрипло сказал над ухом его голос.
Запутаться пальцами в его волосах... Ощутить твердость и нежность губ... Сходить с ума, разделяя дыхание на двоих...
И да, окончательно сойти с ума.
Я толкнула его в грудь с такой силой, что высокий и сильный мужчина покачнулся, но удержал равновесие.
— Ты моя жизнь, — проговорил он. — Зачем ты так?..
— А ты сломал мою! — крикнула я.
Отступила, наткнулась на диван, села и разрыдалась.
Так почему у меня ощущение, что сейчас я ломаю наши? И что я совершенно по дурацки уперлась рогом.
Но потом мне вспомнилось все, что происходило у меня дома, и вернулась решимость отстоять себя и свое личное пространство.
Да, сейчас мне сложно. Но если я не выстою, то потом мне будет сложно всю жизнь!
Я хочу, чтобы у меня все было просто и понятно. Нормальный муж с нормальной работой, хорошие дети, когда мы решим что пора... а не русалки в доме, которые стонут так, что глаза на лоб от шока лезут. И не. вот все остальное, что было.
Мирра, ну же, вспомни! Сейчас очень важно все вспомнить.
Итак.
Да, русалки! И если бы я не вскипела от ревности, то это было бы смешное и веселое приключение, которых в моей жизни, в общем-то, никогда не бывает. И прекрасно, что не бывает! И не должно быть. Тем более что я уверена — «рыбку» поселили в моей ванне исключительно, чтобы посмотреть на мою реакцию.
И кошки. Он притащил в мой дом кошек! Правда, оказалось, что гладить пушистую мурлыку очень приятно...
Какао, он варит очень вкусный какао, из тех ингредиентов, которые есть на моей кухне, но у меня получается не так.
А еще глаза лезут на лоб от сочетаний цветов в его одежде. Вульгарных, немыслимых! Зато он совсем не вульгарен в общении, и я не помню, чтобы с кем-то еще мне было так легко и интересно разговаривать.
Но так же легко он говорит «Я люблю тебя»! Нет, Мирра, это неправда, вовсе не легко. Он слишком серьезен, когда говорит это. И ни от кого больше я этих слов не слышала. И вряд ли услышу, когда выйду замуж... не за него.
