Вот честное слово, не знаю, как я удержалась, чтобы не кинуться ему на шею... Первый порыв был именно такой, но в следующую секунду я вспомнила, что нас ничего больше не связывает. Да и никогда я не кидалась ему на шею! Разве что в глупом сне, где мы бежали друг другу навстречу среди зеленых искр ночного Ленейра...
— Ты... Ты... Да что ты здесь делаешь?!
— Решил не отступать от созданной нами традиции и накормить тебя завтраком. Даже варенье принес! Ты ведь любишь вишневое.
Между прочим, да, люблю! Но откуда об этом знать Хранителю Грез? Нет, Мирра, нет, это всего лишь сон. Просто он по своим непостижимым законам перетек на мою кухню. И стал явью, ну да...
Но в любом варианте я хочу кофе. Запах умопомрачительный, а у меня вообще-то похмелье...
Я неуверенно шагнула к столу, а рыжий гад даже не подумал подняться! Окинул меня внимательным взглядом и расплылся в улыбке.
— Вот тебе очень идет эта пижама, леди Ситрелин! Но! Ты не думала, что маленькие красненькие дракончики смотрелись бы на ней гораздо лучше?
Дракончики?!
Стоп. Пижама?.. О-о-о-х...
Да ладно, Мирра? Он какой только тебя уже не видел.
Пытаясь прогнать с щек предательский румянец, я уселась и подтянула к себе чашку. По крайней мере, Мидьяр Ле-Кинаро не в моей постели. И одет. Причем, как ни странно, почти прилично — изумрудная рубашка, но штаны черные!
Близость мужчины, сидящего напротив, вынудила ощутить еще один запах. И не призрачный миндальный, как в библиотеке, а полноценный. Настоящий. Яркий и притягательный. Куда ярче, чем кофе, который я выпила едва ли не залпом.
Он пришел... Пришел! Но зачем?
— Что тебе нужно? — осведомилась я, хватая тост. На самом деле я ощущала только ненужную, неуместную, глупую радость. И эта радость с каждой секундой росла.
Но как и любая женщина, я была в некоторой растерянности от немедленной сбычи своих страстных желаний. Я еще не успела дойти до нужной кондиции!
— Ох, Мирра... То есть ты не думаешь, что я просто захотел тебя увидеть? — спросил он настолько трагическим тоном, что поверила бы только законченная дурочка.
Я помотала головой, обмакнула тост в варенье и принялась жевать.
— Не думаю, — ответила с набитым ртом. Проглотила и спросила, не сумев до конца побороть робость: — Но мы с тобой окончательно расстались, разве нет?
Его удивление было... искренним. И настолько явным, что точно являлось показным.
— В смысле — расстались? С чего это ты взяла?
Наверное, я вытаращила на него глаза, потому что Ярр откровенно хихикнул.
— С того, что ты снял печать!
Осененная внезапной мыслью, я рванула с плеча пижаму и вывернула шею, оглядывая себя. Фух! Ничего! Чисто!
— Снял, снял, — подтвердил гадкий шут. — И что с того? Это мешает нам общаться? Или любить друг друга?
— Я вовсе...
К счастью он меня остановил. Сама не понимаю почему продолжаю упорствовать. Возможно это какая-то психологическая реакция? Стоит Мидьяру появиться, и начать заявлять права, как меня начинает нести как груженую вагонетку с крутого спуска. Нести в совершенно неправильную сторону и остановиться нет никакой возможности.
Ярр вздохнул и попросил:
— Мирра, давай эту глупость ты скажешь мне потом. Вообще-то я пришел по делу.
— Какому?
— Думаю, не сложному для тебя. Понимаешь, в моем доме сейчас целая толпа переселенцев. Так уж вышло!
Я замерла. В ужасе. Кошки, русалки... НЕТ!!!
— Ты что — хочешь поселить половину у меня?! Ярр, для этого существуют... Да я просто не верю, что в Департаменте по работе с переселенцами не предусмотрена элементарная гостиница для этих самых...
— Конечно же предусмотрена. Но ситуации бывают разные. Видишь ли... Впрочем, это неважно! — Искусник тряхнул своими косичками и проникновенно сообщил: — Не волнуйся! Я не собираюсь у тебя никого селить.
— Спасибо!
— Пожалуйста, дорогая. Я хочу поселиться у тебя сам. Временно! — заверил он, невинно хлопая ресницами. — Дня на три, не больше. Ну, может, на неделю... Да что ты на меня так уставилась? Как будто я чего-то невозможного прошу!
Я смотрела в синие глаза и понимала страшное. Моя прекрасная нормальная жизнь, которая, пусть скрипя и прихрамывая, возвращалась, да что там — уже вернулась!.. Она вернулась, и вместе с ней вернулось мое неприкосновенное личное пространство. И вот его рушат опять. Нагло, бесцеремонно, и безо всякого меронина!
Вот что ему стоило прийти по нормальному и пригласить меня на свидание?!
— Послушай, Ярр...
— Ну ты подумай до вечера, — кивнул этот невозможный мужчина, поднимаясь из-за стола. Схватил чашку, в несколько глотков выпил и нежно так мне улыбнулся. — Сейчас мне бежать надо!
Да. Это хорошо. До вечера я приду в себя и найду, что ему ответить! А я найду!
Лиловая дымка портала сгустилась посреди кухни, но Мидьяр вдруг повернулся ко мне и, прищурившись, спросил:
— Кстати! Ты уже меня простила, лавелин?
— Нет!
— Ну и об этом после работы поговорим, да?
И он исчез, не озаботившись моим ответом. Даже не попытался поцеловать...
Поймав себя на этой мысли, я громко застонала.
Как там сказала моя умная подруга? Теперь я могу оценить, хочу ли я быть с этим мужчиной? Ну да, очевидно — могу! Но не с такой же скоростью!!!
Чего ему стоило побродить где-то еще пару денечков? К тому времени я бы окончательно залила слезами все носовые платки, завела сорок кошек, чтобы не так остро чувствовать одиночество и была бы согласна решительно на все, лишь бы Ярр вернулся. Пусть даже с русалкой в комплекте!
И вообще, неужели он не мог сделать все нормально? Прийти на работу с розочкой(одной!!!), галантно мне ее подарить и пригласить в ресторацию. Как взрослые приличные люди, которые с радостью будут узнавать друг друга, чтобы построить отношения.
Но с ходу заявлять, что он ко мне переезжает?
Ярр, от меня здравый смысл и логика съехали, ты никак не можешь занять их место!
По дороге на работу свежий воздух выветрил из меня лишние эмоции и я уже хоть немного, но смогла думать здраво. А то за все предыдущее прямо таки стыдно! Такие мысли простительны пятнадцатилетней девочке, а не взрослой, разумной и состоявшейся женщине!
Время - материя крайне странная. Иногда секунды бесполезно тянутся, а иногда целые часы выпадают из жизни.
До меня вдруг дошло, что уже сижу на кресле в своем кабинете — видимо, довольно давно, — машинально комкаю в руках какую-то бумагу, озаглавленную «Акт», а в кармане вибрирует амулет связи. В ритме знаменитой арии из оперы «Серебряная роза».
