Счастья было столько, что оно во мне просто не умещалось. Приходилось выплескивать его — на мужчину, который раскрасил мой мир в цвета, и не снившиеся радуге. На мужчину, ставшего в тот день моим миром. На лучшего во всех мирах мужчину! Единственного! Самое странное, что он сумел убедить меня, что и я — лучшая во всех мирах женщина... Самая красивая, самая желанная, самая необыкновенная. Единственная!
Правда, никакие миры меня вовсе не интересовали. Я не оценивала происходящее, не делала выводов, не искала причин или противоречий. Я видела только Ярра, думала только о нем, растворялась в его эмоциях. Еще недавно я назвала бы это безумием, а теперь — просто разделяла его желание, которому, казалось, не было никаких пределов.
И мы, двое самых-самых, наслаждались друг другом и... наверное, познавали? И не только в постели. В промежутках между сумасшедше прекрасной близостью, мы что-то ели, в основном сидя перед камином, о чем-то говорили, наперебой и без пауз, а потом, у того же камина, снова принимались целоваться и снова сплетались в объятии, улетая в невероятную, безбрежную высоту...
Несколько раз я засыпала, уткнувшись в мужское плечо, смутно думая, что лучшей подушки у меня еще не было. Странно, но это плечо все время оставалось прохладным — или это я горела даже во сне?..
В очередной раз я проснулась оттого, что на моем лице словно рисовали какой-то сложный узор, чертили его линии и завитки легкими, очень нежными поцелуями. Едва касаясь. И, поняв, что я уже не сплю, отстранились. Я потянулась следом, не открывая глаз, и ощутила под рукой плотную ткань.
Распахнула глаза и увидела над собой одетого Ярра. В камзоле... Причесанного...
— Ты уходишь? — спросила, мгновенно испугавшись. Казалось немыслимым остаться одной. Я ведь даже за соком его вчера не отпускала, вставала и шла тоже...
— Мне нужно идти, лавелин. Было жаль тебя будить, но я подумал — если ты проснешься одна... Мало ли что придет тебе в голову!
— А что придет... — пробормотала, пряча зевок и обнимая его за шею.
— Да что угодно, — улыбнулся он. — Например, что тебе все приснилось! А это не так, точно тебе говорю!
— Точно? — переспросила я.
В ответ меня поцеловали — так, что усомниться в реальности происходящего было просто невозможно.
— Не уходи, — простонала я, когда поцелуй закончился.
— На работу надо, — вздохнуло мое синеглазое счастье. — И если ты меня немедленно не отпустишь, то я туда нескоро попаду.
На работу! О Создатель, мне тоже нужно на работу!
За окном было светло. Наверное, утро... Нереально прекрасное утро!
Впрочем, нет, вполне реальное.
Возвращая меня в реальность, на кровать с громким мявом запрыгнул комок рыжего меха. Кажется, вчера бедную кошку никто ни разу не покормил... Мне точно было не до того!
— Ужасно, — прокомментировал мой мужчина. Тоже вроде бы настоящий! И добавил, нарочито сведя брови: — У меня есть конкурент?! И давно он с тобой спит?!
— Не-ет, — уверила я. — Первый раз вот пришла. Голодная, наверное. Искорка, ну не лезь! Сейчас, сейчас я встану и накормлю тебя, зараза пушистая...
— Тогда уж Искр, — заметил Мидьяр, почесав киску между ушами.
— М-м-м? Искорка, я ее так назвала.
— Мирра! Это же кот!
— Как — кот?! — растерялась я, переводя взгляд с одного рыжего чуда на другое. Чудо поменьше громко мурлыкало, тыкаясь носом мне в шею. А большое чудо, откровенно ухмыляясь, заявило:
— А вот так! Стал бы я ревновать к кошке! Может, все-таки не уходить...
Работа!
Я соскочила с постели, мельком подумав, что впервые ношусь по дому полностью голая в обществе с ног до головы одетого Мидьяра Ле-Кинаро. Чмокнула Ярра в нос и помахала вслед, когда он с театральным вздохом скрылся в портале. А мог бы подождать и подкинуть меня в библиотеку! Или все-таки вообще не уходить... Нет, Мирра! Ты и так прогуляла вчерашний день! Последний день старой жизни, ну да... Или первый день новой?
Зеркало в ванной отразило какую-то совсем незнакомую женщину. Лохматую, с огромными дикими глазами и словно... светящуюся. Я улыбнулась ей, получив в ответ довольно-таки безумную улыбку, и вдруг вспомнила!
Меронин! Какого же он теперь цвета?
Но татуировки не было.
Я пристально вгляделась в шею зазеркальной незнакомки, повернулась, выворачивая голову. Ничего. Ни хитрой драконьей мордочки, ни извивающегося кольцами тела, уползающего с плеча на спину... Но почему?! Ведь должен быть! Тем более что теперь я ничего не имею против!
Но развить страшную мысль я не успела.
За неплотно прикрытой дверью ванной громко и требовательно заорала кошка. То есть — кот...
Когда я выглянула, оставалось только хихикнуть. Удивиться чему бы то ни было после появления в моей жизни Хранителя Грез я уже вряд ли когда смогу.
Пушистый рыжик сидел почти у порога и показательно трогал лапкой амулет связи. Из-под кровати, что ли, добыл?
Подхватив одной рукой кота, а другой подскакивавший от вибрации амулет, я блаженно зажмурилась, услышав бархатное:
— Ла-авелин... Все хорошо?
Не знаю...
— Ты уже соскучился? — попыталась я пошутить. Но скрыть от Ярра свои эмоции, особенно после минувшего дня, не вышло.
— Я так и знал, — сообщили мне со всей возможной печалью. Абсолютно фальшивой! — Мирра, не прыгай в омут несчастья! Там холодно и скользкие, гадкие лягушки! И да, я соскучился!
Вот же... шут!
— Я не прыгаю! — неубедительно возмутилась я.
— Я не поставил печать, потому что не был уверен, что она тебя обрадует. Только поэтому, леди Ситрелин! И я был так занят тобой, что забыл спросить: ты же выйдешь за меня замуж?
Облегчение нахлынуло на меня даже не волной — тайфуном! Смерчем!
О Стихии! Да, Мидьяр Ле-Кинаро! Конечно! Теперь меня вообще ничего не держит — помолвка с Альери разорвана, а ты мне нужен так, как никто никогда не был нужен!
— Я подумаю! — гордо сообщила я. — И, может быть, соглашусь.
— Ну тебе придется, — глубокомысленно заявил мой мужчина. — Иначе мне не удастся остаться порядочным. Мирра...
— Да?
— А ничего, что дракон не будет больше красным?
— Даже не знаю... — задумчиво сказала я. — Как-то я привыкла именно к красному. Но ты же маг иллюзий! Будешь менять ему цвета. Трижды в день.
— А еще он будет светиться сквозь одежду! — подхватил Ярр. — Чтобы ни один кошак не сомневался, что ты — моя!
Он сделал паузу и спросил:
— Ты же моя? Лавелин?.. Что ты молчишь?
Я не молчу, глупый... Я плыву от счастья, потому что да, да — я твоя!
