Последовал новый водопад слез, пока Флора лихорадочно вспоминала, кто такая эта Митя. В любом случае она – причина, по которой так сейчас расстроена Вайолет.
– А Митя тебя тоже любит? – поинтересовалась она у девочки.
– Конечно, любит! Просто она этого еще не осознает.
– Но, возможно, твоя отлучка поможет ей понять это. Иногда разлука помогает.
– Вы так думаете? – Вайолет глянула на нее заплаканными глазами, которые были полны отчаяния.
– Да, я так думаю.
– Видите ли… дело в том… Я никогда не смогу быть счастливой без нее.
– Понимаю тебя, Вайолет.
– Я знаю, что вы все поймете. Я рада, что вы поедете вместе с нами в Биарриц.
Улегшись наконец к себе в постель, Флора в конце концов вычислила, кто эта таинственная Митя. Это ласковое прозвище, которым Вайолет называла свою подружку Виту Сэквилл-Уэст. Ту самую большеглазую, бледнолицую девочку, которая однажды приходила к ним на ланч. Какое-то время Флора напряженно размышляла над тем, как же сильно увлечена Вайолет своей подружкой. Конечно, подобные увлечения среди девочек – вещь довольно обычная. Но Вайолет уже и не совсем девочка. Пятнадцать лет. А Вита на два года старше ее. Интересно, догадываются ли домашние, погруженные каждый в свою собственную жизнь, что творится на душе у девочки? Наверняка миссис Кеппел и не подозревает обо всех этих страстях. Уж слишком она занята собственной жизнью и всеми проблемами, которыми она полнится. Может, поговорить с няней, прикинула Флора, но тут же отмела эту идею в сторону. Едва ли пожилая старая дева из Шотландии может стать подходящей собеседницей для обсуждения столь щекотливой темы.
* * *
На следующий день Флора наблюдала, стоя у окна, за тем, как загружается багаж в грузовую машину, подъехавшую прямо к парадному крыльцу дома. Чемоданы с вещами, составленные друг на друга, пожалуй, были выше, чем она сама. А еще не меньше дюжины коробок со шляпами, с обувью… Наконец, дорожный несессер для транспортировки ювелирных украшений. Все было надлежащим образом погружено в машину, которая должна доставить багаж на вокзал Виктория. В парадном холле стоял специальный курьер, облаченный в униформу, сопровождающий багаж путешественников. Он молча наблюдал, скрестив руки, за тем, как идет погрузка. Но вот он распрямился, заметив миссис Кеппел, которая появилась в холле в сопровождении своих дочерей, всем своим видом показывая, что он готов немедленно отправиться на станцию и на поезд, следующий до Дувра.
– Милая Флора, с тобой мы уже увидимся в Биаррице. Тебя будет сопровождать Мойзель. Думаю, все пройдет благополучно, – попрощалась миссис Кеппел с Флорой.
– Хорошо, миссис Кеппел. Желаю вам хорошо провести время в Париже. – Девушка видела, что ее благодетельница буквально переполнена радостными ожиданиями.
– Спасибо, дорогая. Девочки, поторопитесь! Иначе опоздаем на поезд.
– До свидания, Флора, – попрощалась с ней Соня. – Увидимся на следующей неделе. – Девочка была само очарование в своем новом дорожном пальтишке розового цвета. – Жаль, что я не смогу показать тебе наш личный вагон, в котором мы обычно путешествуем. Там есть все-все-все… И стулья, и столы, и кресла, и все остальное. Знаешь, во Франции с мамой обращаются так, будто она королева Англии.
* * *
Неделю спустя Флора и Мойзель тоже прибыли в Биарриц. Путешествие оказалось долгим и утомительным. Вначале они пересекли Ла-Манш и высадились в Кале и уже оттуда поехали поездом на юго-запад Франции. В конечный пункт назначения Флора прибыла, можно сказать, совсем обессиленная.
– Добро пожаловать в Биарриц, дамы! – приветствовал их по-французски лакей, который помог им сойти с поезда на платформу.
– Merci, monsieur, – поблагодарила его Мойзель.
Они вышли из здания вокзала, и Флора взглянула на унылое серое небо, сплошь затянутое тяжелыми тучами, обещавшими скорый дождь. На всех фотографиях и живописных полотнах, которые ей доводилось видеть, на юге Франции всегда ярко светит солнце. А тут такая мрачная картина, будто они у себя дома, в Англии.
– Вилла «Эжени» совсем близко, – сообщил им лакей, помогая устроиться на заднем сиденье шикарного «роллс-ройса», после чего уселся рядом с шофером. Всю дорогу Флора смотрела в окно. Ей не терпелось своими глазами увидеть Атлантический океан. Она редко бывала на взморье. Точнее, всего лишь один-единственный раз, когда была еще совсем маленькой девочкой. Они ехали по спокойным улицам города. На широких бульварах, по которым обычно фланируют отдыхающие, тоже было пусто. Скорее всего, виной тому стала ненастная погода. Флора невольно залюбовалась красивыми тамарисками и пышными кустами гортензии, в изобилии окружавшими шикарные особняки, выкрашенные в кремовый и розовый цвета.
Но вот мощенные булыжником мостовые в центре города остались позади. Автомобиль проехал немного по шоссе и плавно свернул на подъездную дорогу, ведущую к огромной вилле. Лакей помог им выбраться из машины, и они поднялись по ступенькам крыльца к величественной парадной двери белого цвета, где их уже поджидал дворецкий.
Почему-то Флора почувствовала себя в эту минуту как дикое животное, которое переправляют из одного зоопарка в другой. Она молча проследовала за Мойзель по просторному красивому холлу к широкой лестнице, вымощенной плиткой. Они стали подниматься наверх. Звуки шагов отзывались гулким эхом в царящей вокруг тишине. Но не успела служанка открыть Флоре дверь в ее комнату, как чьи-то маленькие ручки цепко обхватили ее за талию.
– Флора! Наконец-то!
– Да, это я! – улыбнулась в ответ Флора и повернулась к Соне, чтобы поздороваться с ней. На личике девочки светилась нескрываемая радость.
– Как я рада, что ты приехала! – прощебетала она, входя вслед за Флорой и горничной в комнату. Окна были открыты настежь, пахло свежим морским воздухом. Соня тотчас же запрыгнула на кровать, а горничная принялась распаковывать вещи Флоры. – Тут такая скучища, в этой Франции. Да еще и Королевич приболел. Представляешь? Мама за ним ухаживает.
– Вот как? А что с ним?
– Мама сказала, что он простудился, когда был в Париже. Приехал сюда два дня тому назад. И все это время мы не видели ни его, ни маму. Ни разу! Полностью предоставлены самим себе. – Соня откинулась на широкую постель. Спинка кровати была обтянута бледно-голубым шелком, а сверху, по углам, украшена позолоченными желудями. – Какой здесь хороший матрас, – отметила девочка со знанием дела. – Можно, я сегодня буду спать вместе с тобой?
– Конечно, можно. Но только если няня разрешит.
– А, няне сейчас не до нас. Она переживает за маму и за Королевича. Думаю, она даже не обратит внимания на то, если мы весь день проходим не моя руки.
Серьезное замечание! Флора поняла, что король действительно сильно болен.
– Красивый дом, да? – сказала она и легла на кровать рядом с девочкой, когда за горничной закрылась дверь.
