Я посмотрела ему вслед и невольно улыбнулась, вспомнив, как поначалу мысленно обзывала его помойной крысой. Но сегодня ничего похожего! Весь белый и пушистый, ушки на макушке, носик розовый.
– Сидите, где сидели, и не смейте шелохнуться, – скомандовал он, вернувшись в магазин с какими-то лотками, обмотанными фольгой. – Сегодня я буду обслуживать вас.
Совсем не похоже на Мышь, снова подумала я, оглядываясь в недавнее прошлое. С другой стороны, так приятно, когда за тобой ухаживают. Во время трапезы я даже выпила бокал сансера. Вино тут же ударило мне в голову. Я попыталась отыскать в поступках Мыши какие-то скрытые мотивы, но ничего путного в голову мне так и не пришло. И тут меня вдруг словно током пронзило:
– А кто сегодня заберет Рори из школы?
– Маргарет. Она вчера поздно вечером вернулась домой из Франции. Никогда еще не видел ее такой счастливой. Невероятно, как порой случается в жизни. Годами ведешь однообразное, бесцельное существование, когда изо дня в день все одно и то же. И вдруг тебя словно мощной волной подхватывает и уносит в открытое море. Или же, напротив, волна ласково прибивает тебя назад к берегу. Нечто подобное случилось и со всеми нами. Волна событий накрыла с головой и семейство Воганов, и Форбсов. А катализатором всех этих перемен явились именно вы.
– Думаю, это простое совпадение.
– Или судьба. Вы верите в судьбу, Стар?
– Скорее всего, нет. Человек сам творит свою жизнь.
– Согласен. А я вот последние семь лет вполне искренне полагал, что мой удел – страдать. Уверовал в это на все сто процентов и буквально упивался собственными страданиями. Отгородился ими от всего остального мира. И при этом не подумал о том, какой вред нанесло такое мое поведение остальным членам семьи. Я даже не попытался ничего исправить. А сейчас уже слишком поздно.
Я увидела, как потемнел его взгляд, а лицо снова стало напряженным.
– Не поздно сделать это и сейчас, я думаю.
– Правда? Вы так считаете? Однако хватит обо мне. Так вы все же собираетесь вскрывать второй конверт? С тем, чтобы мы с вами все смогли обсудить хорошенько.
– Сама не знаю. А зачем? Только лишь затем, чтобы узнать, что мои родители в свое время отдали меня в чужие руки. Разве не так?
– Понятия не имею.
– А второй вариант: они умерли. Но если они сами, добровольно, отдали меня, как я могу простить их? Как может нормальная мать или отец отказаться от своего ребенка? Тем более крохотного младенца, каким, я знаю, меня привезли в Атлантис.
– Думаю, – Мышь подавил тяжелый вздох, – вам все же следует узнать причины такого их поступка, а уже потом судить. Иногда, знаете ли, люди, решающиеся на подобный шаг, не вполне в своем уме.
– Вы намекаете на послеродовую депрессию?
– Возможно, и это тоже.
– Да, послеродовой синдром – это нечто другое, чем нехватка средств на пропитание или отсутствие крыши над головой.
– Вы правы. Но в любом случае мне пора. Дела, знаете ли… полно дел.
– Конечно.
– Если вам понадобится какая-то помощь, звоните, – проговорил он, вставая с кресла. – Весь к вашим услугам.
– Спасибо. – Я тоже поднялась с места, мгновенно уловив внезапную смену в его настроении. – Спасибо за обед.
– Не за что. И вообще, не благодарите меня, Стар. Я не заслуживаю благодарности. Пока.
И он ушел.
А я осталась сидеть, теряясь в догадках и ругая себя за собственное легковерие. Что это с ним творится? В мгновенье ока снова превратился в ледышку. В чем причина? Одно я знала точно. Что-то… что-то его грызет, что-то, что преследует его и мешает ему жить нормальной жизнью.
41
Вечером мы с Сиси ужинали вместе, хотя атмосфера в комнате была очень напряженной. Обычно Сиси всегда высказывала мне откровенно все, что у нее накипело, не стесняясь в выражениях, но этим вечером взгляд ее холодных глаз был колюч и неприступен, как осажденная крепость.
– Я иду спать. Сегодня был очень трудный день, – объявила она, покончив с едой, и направилась к лестнице. – Спасибо за ужин.
Я перемыла посуду и вышла на террасу. Холодная ночь объяла меня со всех сторон. Я уставилась на реку, неспешно несущую свои воды внизу. И почему-то вдруг вспомнила слова Мыши о том, как всех нас уносит волна событий. Лично я так точно переживаю некий грандиозный тектонический сдвиг. Вот даже мои отношения с Сиси, всегда казавшиеся мне незыблемо прочными, стали стремительно меняться. Потом я снова мысленно вернулась к тому конверту, который так и остался лежать нераспечатанным в моем рюкзачке, медленно прожигая в нем дыру. Но я знала: прежде чем решиться вскрыть этот конверт, мне надо с кем-то поговорить. С таким человеком, которому я абсолютно доверяю. Кто не стал бы давить на меня своим авторитетом, а просто спокойным тоном дал бы разумный совет.
Ма. Конечно, Ма!
Я тут же извлекла из заднего кармана джинсов телефон и набрала домашний номер. Номер своего настоящего родного дома. Замерла в ожидании, когда Ма снимет трубку. Она всегда отвечала на наши звонки, как бы поздно мы, сестры, ни звонили ей. Но сегодня почему-то сразу же включился автоответчик и механическим голосом сообщил мне, что дома никого нет. У меня упало сердце. Ну, и кому еще мне позвонить? Майе? Алли? Тигги? Уж точно, не Электре! Да, я люблю ее, восхищаюсь ее успехами, всем тем, чего она добилась в жизни, однако такие качества, как сочувствие или умение сопереживать другим, явно не в ее натуре. Помнится, Па Солт всегда называл Электру легковозбудимой девочкой. А мы с Сиси обзывали ее между собой капризой.
В конце концов я остановила свой выбор на Алли. Во всяком случает, она хоть обитает почти что рядом, в Северном полушарии, в отличие от Майи, укатившей на другой конец света, в Бразилию.
Она сняла трубку лишь на третий звонок.
– Стар, это ты?
– Привет. Надеюсь, я тебя не разбудила?
– Конечно, нет. У тебя все в порядке?
– Да. А у тебя?
– У меня все хорошо.
– Рада слышать.
– При личной встрече расскажу все в подробностях. Ну, выкладывай. Чем я могу помочь тебе?
Я невольно улыбнулась, услышав из уст Алли эту ее дежурную фразу. Она ведь все прекрасно понимала. Коль скоро ей звонит кто-то из младших сестер, то вовсе не за тем, чтобы справиться о ее здоровье. И она уже давно смирилась с таким положением вещей, потому что знала, что за ней с самого детства закрепилась роль лидера в нашей семье.
– У меня письмо. Но я боюсь вскрывать конверт, – призналась я с ходу.
– Вот как? Но почему?
Постаралась вкратце объяснить ей.
– Понимаю.
– Что ты мне посоветуешь?
