Ужинали вместе. И впервые за долгое время присутствие Сиси не напрягало меня. Скорее даже, наоборот, успокаивало. А потом она показала мне на смартфоне свои последние работы. Честное слово, это лучшее, что вышло из-под кисти моей сестры за многие годы. Или я просто по-новому взглянула на ее картины? Вот ведь как меняется наше восприятие в зависимости от того, готовы ли мы принять то, что нам предлагают, или нет.
Спать мы отправились пораньше. Обе смертельно уставшие, каждая от своих проблем.
У себя в комнате я какое-то время смотрела на луну в окне и размышляла о том, что все же мы с Сиси, похоже, гораздо сильнее, чем я полагала. И прежде всего мы схожи в том, что обе отчаянно страшимся того жестокого мира, который существует за пределами нашего уютного гнездышка.
24
Скорее всего, моя израненная гордость и уязвленное самолюбие не позволили мне сообщить Сиси о том, что меня выгнали с работы. А потому на следующее утро я поднялась вместе с ней, зная, что она убегает на занятия на полчаса раньше, чем я ухожу на работу. Словом, я встала с кровати и перешла к обычным утренним процедурам.
– Удачного дня, – пожелала мне на прощание Сиси, покидая кухню.
– Тебе тоже! – крикнула я ей вдогонку и даже помахала вслед рукой, а потом сделала вид, что и сама спешу, поэтому и тороплюсь побыстрее допить свой кофе.
Но вот громко хлопнула входная дверь, и я тут же пошла рыться в своих книгах по кулинарии, отыскивая новый рецепт тортика, или пирога, или чего-то такого, чем не стыдно будет угостить Шанти. Решила приготовить что-нибудь в чисто английском стиле. Замесить тесто для сдобной булки на пиве, но добавить туда немного восточных специй, как дань историческим корням самой Шанти. После чего отправилась в супермаркет, чтобы купить все необходимые продукты, а заодно и чай.
Звонок в домофон прозвенел ровно в четыре. Я нажала кнопку, чтобы впустить Шанти в подъезд. Уже одно то, что ко мне идет гость, сразу же подняло мне настроение. Но вот Шанти вышла из лифта, я встретила ее, стоя у распахнутых дверей.
– Стар! Как же я рада! – Она порывисто обняла меня и привлекла к себе. – Столько времени не виделись.
– Это правда. Проходи же.
– Вот это да! – Шанти обвела глазами нашу огромную гостиную. – Квартира, я понимаю! А ведь сама ни разу не похвасталась, что ты у нас богатенькая девочка.
– Это не я. Квартиру купила моя сестра. А я тут обитаю на правах самой обычной квартирантки.
– Везет же некоторым! – добродушно улыбнулась Шанти, присаживаясь.
– Что будем пить? Чай? Кофе?
– Мне, если можно, просто стакан воды. Или любой травяной чай, который откопаешь в недрах своих шкафчиков. Я, знаешь ли, соблюдаю пост.
Я бросила взгляд на испеченную булку, свежую, ароматную, пышную, ждущую своего звездного часа, чтобы отправиться в рот и быть съеденной, и разочарованно вздохнула.
– Ну, рассказывай же! Как у тебя дела, ma petite étoile?
[5]
– Ты говоришь по-французски?
– Нет, – рассмеялась она в ответ. – Это единственная фраза, которую я знаю на французском. И она как раз содержит в себе твое имя, маленькая ты моя звездочка.
– Да вроде все нормально, – ответила я и поставила перед Шанти поднос с травяным чаем, испеченную булку и свежее сливочное масло, чтобы намазать ломти сверху. Привычка Орландо чаевничать после обеда, и обязательно с тортиком, быстро передалась и мне. Мне теперь тоже хочется не просто выпить чашку чая, но и съесть что-то более основательное.
– Чем занималась конкретно?
– Работала в одном книжном магазине.
– Каком именно?
– Вряд ли ты когда-нибудь слышала о нем. Букинистический магазин, занимается продажей редких книг. Покупателей у нас немного.
– Но тебе нравится?
– Очень! Во всяком случае, нравилось.
– Ты что, там больше не работаешь?
– Нет. Меня уволили.
– Сочувствую тебе, Стар. А что случилось?
Какое-то мгновенье я колебалась. А стоит ли посвящать Шанти во все мои последние неприятности? Я даже с Сиси не рискнула поделиться. Но, с другой стороны, у Шанти, как у психолога, есть свой подход к каждому. Вот и меня она может разговорить в два счета. Так почему бы и не открыться ей? Ведь, если честно, именно за этим я и позвала ее к себе в гости. Мне позарез нужно выговориться.
– О, это очень длинная история, – промямлила я неопределенно.
– И я готова выслушать ее от начала и до конца, – ответила мне Шанти, наблюдая за тем, как я намазываю себе маслом ломоть душистой ароматной булки. – Все! Сдаюсь! – воскликнула она. – Булка действительно выглядит потрясающе аппетитной.
Я отрезала ломоть и ей и начала рассказывать свою одиссею с самого начала. Как и почему я попала в дом Воганов-Форбсов. Шанти слушала меня, не перебивая. Лишь изредка переспрашивала, перепроверяя для себя тот или иной факт, чтобы убедиться в том, что она все поняла правильно. Наконец я закончила свое грустное повествование.
– Вот таковы мои дела на сегодняшний день, – подвела я черту под своим рассказом, слегка пожав плечами. – И я снова безработная.
– А семейка между тем прелюбопытная. – Шанти вздохнула. – Я всегда считала, что в старинных английских семьях есть много чего такого… Только в них и могут родиться на свет такие колоритные персонажи.
– Да, все они очень интересные люди. Согласна.
– И ты полагаешь, что каким-то образом связана с ними родственными узами?
– Даже если это и так, то теперь я никогда и ничего не узнаю наверняка. Едва ли у меня еще будут встречи с ними.
– А я вот уверена на все сто, что будут. Обязательно будут! Особенно с одним конкретным человеком.
– С Орландо? – спросила я с надеждой в голосе.
– Нет, Стар, не с Орландо. Но если ты сама не представляешь, с кем именно будет эта встреча, то и я пока тоже не стану делать никаких подсказок. Знаешь, у меня такое чувство, что… они все что-то скрывают.
– Правда?
– Да. Что-то такое, что на первый взгляд кажется полной бессмыслицей. Впрочем, судя по твоим описаниям, дом великолепен, да? – добавила она.
– Когда-то он действительно был великолепным. Но мне и сейчас там очень нравилось. Хотя сестра упрекала меня, говорила, что они откровенно пользуются мной и что я стою большего… Но, знаешь, мне нравится хозяйничать, ухаживать за людьми… Ты полагаешь, это плохо?
– То есть ты считаешь, что в наши дни все женщины обязательно должны стремиться сделать карьеру? И ради этого готовы лоб себе расшибить о стену?
– Ну, в общем-то, да.
