— Ань, — предупредительно беру подругу за руку, но она стряхивает мою ладонь. Её уже не остановить. Степанова не была бы Степановой, если бы не вступилась за слабого.
Девушка решительно шагает к весёлой компании и становится перед ними в позу.
— Ну и нахрена вы это сделали?
Я замерла, предчувствуя неприятности. Замерли и «золотые». Но они скорее опешили от такой наглости.
— Ирландо, ты попутала? — Роман Должанов приподнял бровь.
— Это ты попутал, Должанов, когда решил родиться.
Лицо у парня вытянулось, желваки дёрнулись, но тут послышался голос Ирины.
— Степанова, шла бы ты к своим ущербным друзьям, а то нашлась тут защитница.
Оскорбление отдало пощёчиной, но я так и не нашла в себе смелости поддержать Аню. Пока она защищала своих друзей, я трусливо осталась стоять рядом с Эдиком, потому что стоило мне только подумать сделать шаг, как Шевцов обдал меня таким ледяным взглядом, что тело тотчас налилось тяжестью. Я совершенно не боец, не чета Степановой. И от этого стало жутко стыдно.
— Кто бы ещё говорил об ущербных друзьях, — парировала Аня, демонстративно скользнув взглядом по Должанову и Инне Вардиной.
Раскосые глаза Ирины сузились с презрением и ненавистью. Она уже сделала шаг к Ане, намереваясь выплюнуть очередную порцию яда, а может быть даже и ударить бы посмела, только вот крепкие пальцы, сжав её плечо, заставили девушку остаться на месте.
Ряполова вздрогнула и удивлённо посмотрела на Лекса.
— Хватит, — отрезал он, глянув на Аню. — Степанова, тебя друзья заждались.
— Мы не договорили, — прошипела Ирина Лексу, заметно сникнув.
— Не о чём говорить.
Алексей взглянул на Аню, словно спрашивал: «Ты ещё здесь?». А та, к удивлению уставившейся и молча наблюдавшей половины класса, тоже стушевалась и, едва дёрнув плечом, вернулась к нам.
Прозвенел звонок, в класс вернулись ученики, гулявшие где-то во время перемены, а за ними вошёл и учитель. Урок начался, а я всё никак не могла отделаться от гадкого чувства, что было трусостью с моей стороны стоять и молчать в тряпочку, пока Аня встала на защиту своих друзей.
— Ань, — шепнула её я, не выдержав осуждения собственной совести. — Прости, что я стояла истуканом, пока ты там… ну с этими…
— Забей, — тихо отозвалась подруга. — Мне с ними не привыкать цапаться. Они уже всех достали.
Учитель неодобрительно посмотрел на нас, и пришлось замолчать.
Глава 19
Через пару дней история с Эдиком повторилась. Только вот Ани, чтобы вступиться за друга-ботаника, рядом не оказалось.
Сегодня ночью прихватил первый морозец, и с утра всё было покрыто острыми белоснежными иголочками инея. Я чувствовала, как начинают замерзать коленки, хотя от остановки до школы идти не более пяти-семи минут. Теперь я стала стараться сбежать пораньше из дома, чтобы не ехать со сводным братом на машине. То ещё удовольствие видеть фыркающую Ирина и плотоядные ухмылочки Ларинцева по пути к школе. Благо ещё Должанов в другой стороне города живёт, и его привозит водитель. А то можно было бы с ума сойти с такими попутчиками.
Поэтому я решила ни нервировать ни себя, ни Шевцова, тем более, что последний был только за после моих заверений, что я и словом не обмолвлюсь его папочке.
Только лишь я вышла из автобуса, как встретила непривычно довольного Чагина.
— Привет, Яна, — растянулся он в улыбке, поправив пальцем съехавшие по переносице очки.
— Привет, Эдик, — я тоже вежливо улыбнулась.
— А Ани сегодня в школе не будет.
— Да, я знаю, она мне писала вчера, — вспомнила я. — Кажется, какой-то конкурс по физике сегодня в первой гимназии проходит.
— Областная Олимпиада, вообще-то, — Эдик глянул на меня так, словно я сморозила глупость, не отличив чёрное от белого.
Я пожала плечами.
— А можно я сегодня с тобой сяду? По химии, Елена Арнольдовна предупреждала, должна быть лабораторная, может, тебе помощь понадобится.
Чтож, Эдик заботился о друзьях как мог. Думаю, с лабораторной я бы и сама справилась, но не хотелось обижать товарища.
— Конечно.
Помощь Чагина мне на лабораторной и правда пригодилась. Глицерин и глюкозу распознать в пробирках с помощью реактива мне удалось и самой, а вот определить, в какой пробирке белок — никак.
— Вуаля, — победно сверкнул глазами Эдик, аккуратно колыхнув жидкость, ставшую ярко-фиолетовой.
На литературе и истории он тоже сел со мной, а потом куда-то ушёл на перемене. Мало ли куда, да и я рада была отдохнуть от него и беспрестанно сыплющихся на меня фактов из абсолютно разных сфер науки. Без Степановой мне было скучно, и почему-то жутко захотелось услышать Алёнкин голос. Стоя в коридоре у окна, я проболтала с ней всю большую перемену, даже на обед не пошла.
А когда вернулась в класс, обнаружила Эдика за другой партой. Он шмыгал носом, прижимая железный пенал к лицу.
— Эдька, Боже ты мой, что с тобой случилось? — так и застыла я.
— Ничего.
Шмыг.
— Всё в полном порядке, Фомина.
Шмыг. Шмыг.
Не вызывало сомнений — с Чагиным что-то стряслось, а виноватой он считает меня. Вон даже отсел подальше.
— Да что с тобой, покажи!
Я отвожу его руку с металлическим, раскрашенным в яркие цвета с изображением героев аниме, пеналом, и взгляду открывается красное пятно на скуле. Оно уже слегка припухло и стало отливать синевой.
— Кто это сделал? — ахнула я.
— Никто, — Эдик насупился, стараясь выглядеть сильным и независимым, но взгляд его непроизвольно метнулся к двери.
Я посмотрела туда же. Там стоял Шевцов и разговаривал с каким-то незнакомым мне парнем. Кажется, из параллельного класса. Друзья же его сидели за первой партой неподалёку и над чем-то негромко хихикали, глядя в экран смартфона.
Не знаю, как так случилось, но я вдруг подумала, что раз Ани нет, то я не хуже могу встать на защиту слабых. Эдик конечно был немного странным, малость навязчивым, но это же не повод бить его. Тем более, если ты в два, а то и три раза его сильнее.
Глубоко вздохнув, я уверенным шагом направилась к Алексею.
— Ты, наверное, невероятно горд победе над слабым. Крутой способ заработать авторитет.
Я выпалила это на одном выдохе и замолчала. Шевцов прервал разговор и медленно повернул голову в мою сторону. Его брови в изумлении поползли вверх.
Внутри отвратно шевельнулся страх. Господи, зачем я это сделала? Возомнила себя защитницей, как Степанова. Только вот я не она. И дрожь в коленках это подтверждает.