— Дай шарф! — Лекс протянул руку.
От его голоса я будто вышла из ступора. Быстро стащила шарф с шеи и протянула ему. Шевцов спешно прижал его к носу и завёл мотор машины.
Мы быстро вырулили со стоянки и направились на трассу. Я боялась что-либо спросить. Просто ждала. Сбежал? Вряд ли. Не отпустили бы. Да и сам бы не стал, это же Шевцов. Вопрос вертелся на языке, но я просто молча таращилась на его окровавленное лицо.
— Хватит жечь во мне дыру, — прорычал Шевцов, отбрасывая мой шарф, и кровь снова закапала ему на свитер.
Телефон зазвонил где-то под сиденьем. Я нащупала его рукой и подняла.
— Демьян звонит.
— Так ответь.
Я кивнула и приняла вызов.
— Эй, малышка, ты чего трубу бросила? Где Лекс? Где вы?!
— Мы в машине, — от напряжения мой голос дрожал. — Уехали уже.
— Живой?
— Вроде бы.
— Ладно. Скажи, пусть позвонит как сможет.
— Хорошо.
Я нажала на красный значок и уставилась на свои руки. Шок не опускал.
Через пару минут Шевцов сбросил скорость и свернул на обочину. Остановившись, он просто положил голову на руль и замер.
— Лёш… — решилась я позвать через несколько минут тишины.
— Голова кружится, — хрипло ответил он. — Суки по башке съездили.
Я чувствовала, как дрожат мои губы, а по щекам тихо катятся слёзы. Они ведь и правда могли его убить. А что если последствия окажутся серьёзными?
— Они тебя отпустили?
— Типа того.
— Лёша, нужно в больницу, — мой голос предательски дрогнул.
— Да ну нахрен, — Шевцов, не отрывая лба от руля, повернул ко мне лицо и криво ухмыльнулся разбитыми губами. — Разве ты не справишься? Ты должна мне игру в медсестричку, сестрёнка.
Сестрёнка? Кажется, ему и правда досталось.
— Было бы вообще круто, если бы ты села за руль. Умеешь?
— Нет.
— Хуёво.
Шевцов выпрямился и снова завёл машину. Потом закашлялся и прижал руку к рёбрам.
— Сломали к чертям.
Сейчас весь избитый, потерпевший поражение, Шевцов всё равно оставался собой, но вместе с тем показал что-то такое, чего я раньше в нём не видела. По крайней мере, не в отношении меня.
Поехали мы уже куда медленнее. Алексей часто встряхивал головой, пытаясь справиться с головокружением. Тревога и страх продолжали клокотать внутри меня, заставляя вкровь кусать от напряжения губы. Я старалась расслабиться, но алкоголь и стресс не позволяли.
— Лёш, может остановимся? У тебя есть аптечка?
— Чуть дальше. Там есть стоянка для фур и колонка с водой.
Глава 54
Шевцов срулил на стоянку-карман и остановился.
— Лёша, может и правда в больницу? — я не оставляю попыток образумить Шевцова.
На него страшно смотреть. Лицо представляет собой какое-то кровавое месиво, белый свитер, что виднеется из распахнутой куртки, весь испачкан пятнами крови, руки побиты. Он тяжело дышит, снова склонившись к рулю. Если бы не горящие яростью глаза, то во тьме машины, освещаемой лишь отблесками светящихся на приборной панели значков, было не узнать его.
— Нет. Не впервой. Помоги мне лучше.
С едва сдерживаемым рыком Шевцов изворачивается, чтобы стащить рукав куртки, протягивая мне один его конец. У меня от напряжения и пережитого стресса дрожат руки, но я, насколько могу, аккуратно помогаю ему снять куртку.
— Ты замёрзнешь, — говорю, а сама зависаю на пятнах крови на белом свитере.
Алексей смотрит на меня, салфеткой стирая кровь, капающую с подбородка.
— Дай угадаю — ты боишься крови.
— Что? — отмираю, — Нет, не боюсь. Просто…
Мысль так и не заканчиваю. Сама не знаю как. Я ведь собираюсь поступать в медицинский, какая уж тут боязнь крови? Просто так близко я не видела окровавленного человека, да и ещё мне не нужно было ему помогать.
— Ты побледнела, мелочь.
Я пожимаю плечами. Стоп. Мелочь? Я не ослышалась? Не бестолочь, не дура. Просто мелочь. Наверное, пора начинать беспокоиться, вдруг Шевцову действительно мозги отбили.
— Где у тебя тут аптечка? — стараюсь скрыть смущение от ситуации.
— В бардачке.
Алексей пытается открыть бардачок над моими коленями, но резко выдыхает, хватаясь за противоположный от меня бок. Точно. Рёбра.
— Я сейчас, — говорю, выскакивая на улицу.
На стоянке никого кроме нас нет. Редкие фонари вдоль объездной трассы едва разгоняют тьму. Холодно. Днём ещё, когда выглядывает солнышко, можно заметить призрачные намёки на весну, сейчас же, в холодный ветреный вечер, кажется, что зима будет царствовать в городе бесконечно.
В нескольких метрах от нашей машины я замечаю колонку с ручным приводом, о которой говорил Шевцов. Она-то мне и нужна. Подбегаю к ней, нацеливаясь на то, что мне необходимо. Лёд. Но он внизу, куда капает вода намёрз гладкой горкой, которую никак не подковырнуть. Но на счастье мне попадается на глаза какая-то железяка. Отвёртка, что ли. Наверное, кто-то потерял на стоянке. Ею мне удаётся поддеть ледышку и отковырнуть кусок. Такого должно быть достаточно.
Возвращаюсь в машину и заворачиваю лёд в уже испачканный шарф.
— Держи, — протягиваю Алексею. — Приложи к рёбрам, должно немного облегчить боль.
Шевцов послушно выполняет мои указания и, закрыв глаза, откидывается на подголовник.
Я открываю бардачок и вытаскиваю оттуда аптечку.
— Там есть обезболивающие? — спрашивает Шевцов, не открывая глаз.
Я ищу, но кроме средств первой помощи ничего не нахожу.
— Здесь только жгут, бинты и перекись.
— Ладно. Хрень с ним, дома найду.
Я разрываю упаковку ваты и обильно смачиваю кусок перекисью.
— Держи, — протягиваю ему.
Но Шевцов лишь разворачивает лицо в мою сторону, не открывая глаз, и замирает. Я сначала тушуюсь, но потом собираюсь. Ему плохо и нужна моя помощь.
Аккуратно прикладываю вату к разбитой губе, перекись шипит, а Шевцов вздрагивает и открывает глаза, недовольно щурясь на меня. Смотрите, принцесса прямо. Но этого я, естественно, не произношу.
— Что вы не поделили с этим парнем? — спрашиваю, чтобы заполнить паузу, ставшую какой-то неловкой.
— Я трахнул его сестру.
Вот так вот. Прямо и откровенно. Но пусть даже не думает, что ему удалось смутить меня.
— И ей не понравилось? — выдаю, едва заметно сглотнув ком в горле.
