— Выпей. Тебе надо расслабиться, чтобы быть убедительной, — шепчет мне прямо в ухо, отчего ток пробегает по спине.
— Я не хочу пить.
— Придётся.
Рядом раздаётся громкий смех, от которого я вздрагиваю. Та самая девушка, что сказала мне идти на сцену, сейчас прижата к дивану мощной мужской фигурой, она заливисто смеётся.
Прикрываю глаза, до сих пор сомневаясь, что нахожусь среди всего этого. Может, мы с Аней просто выпили сок и не заметили вкуса водки, что туда заботливо подлил Должанов. И теперь лежим пьяные в кустах и галлюцинируем?
Но нет. Горячие губы, что прижимаются к моей шее, вполне реальные. На какой-то миг всё вокруг перестаёт существовать, потому что я понимаю, что именно этого так отчаянно желала последние месяцы. Но не так. Не среди всего этого зазеркалья.
— Прежде, чем свалить, мы должны убедить организаторов, что играем по правилам, — шепчет Алексей. — Это не шутки. Сюда трудно попасть, но ещё труднее уйти.
Мне становится неловко. Все смотрят. Или не смотрят, потому что заняты собой. Но они здесь. Весь этот сюрреализм вокруг. Не так я мечтала провести свой выпускной — в окружении богатых, развращённых, испорченных папенькиных сынков и дочурок. Меня тошнит от этого всего.
Лекс берёт меня за руку и тянет в один из коридоров. Тяжёлые портьеры не дают отблескам света из залы проникать сюда. Блёклый свет красных ламп едва освещает пространство. Мы останавливаемся возле двери с номером пять.
— Нам сюда, лот номер пять.
Шевцов произносит это достаточно громко. Чтобы слышали, кому надо? Но я всё равно чувствую тревогу и упираюсь. Не хочу входить туда.
Но Лексу ничего не стоит просто втолкнуть меня. Попав внутрь, я столбенею. Огромная тёмная кровать с высокими столбами, а над ней… какая-то то ли полка, то ли балка. И на этой балке висят разные приспособления, как для пыток в фильмах о средневековье.
Но я не из лесу приехала, и видела в интернете, знаю, для чего нужны все эти игрушки. Точнее, предполагаю.
— Значит, так ты любишь проводить досуг, — мой голос дрожит. Я знала, что у этого парня тёмная душа, но чтобы в восемнадцать лет пристраститься к подобному?
— А ты сильно удивлена?
Шевцов стоит в своей любимой позе — опёршись о косяк, и внимательно смотрит на меня.
Молчание затягивается. Наверное, нам надо потянуть время, убедив организаторов, что правила вечеринки соблюдены.
— Красивое платье, — Шевцов прерывает тишину. — Тебе идёт.
— Спасибо.
Тишина комнаты давит. Меня словно заперли в клетке со зверем, потому что коктейль из злости и ярости, что полыхает в глазах Лекса, не может не пугать. И он прав. Моя глупость доставила кучу проблем. Да и деньги немалые. Не думаю, что Алексею Виктор выделяет столько на карманные расходы.
Господи, сегодня наш школьный выпускной. Так почему я чувствую себя так, будто повзрослела не на ночь, а на целую жизнь.
— Когда мы сможем уйти?
— Скоро.
За дверью слышны шаги. Шевцов стремительно подходит ко мне и толкает к стене. Мои руки зажаты над головой, а к шее приникли горячие губы. От неожиданности громко вскрикиваю, но это больше похоже на стон. И именно в этот момент дверь резко распахивается.
На пороге стоит Антон и два парня в форме охранников. Троица замирает на пороге, глядя на нас. Внутри меня новой волной поднимается паника, а вот Алексей спокоен.
— Тоха, — говорит он, не отпуская меня. — Третьего не берём. Извини.
Охранники недовольно смотрят на Ермолаенко.
— Я был уверен, что они свалили, — зло шипит парень, но теперь уже бравые парни заняты им, вытаскивая из нашей комнаты. — Руки уберите!
Лекс отпускает меня, когда дверь за непрошенными гостями закрывается. А я так устала. Больше не могу даже нервничать. Я измотана и выжата. Шевцов отходит на несколько шагов, а я оседаю на пол, тону в юбках платья и закрываю глаза.
Глава 62
Лекс.
Я думал, что убью его. Размажу его ёбаную тупую башку по всему сортиру.
— Лекс, хватит! — Демьян отсмаркивает кровавые сопли в раковину, о которую я только что расхуярил ему нос. — Я дебил! Я всё понял! Откуда мне было знать, что вы с Тохой не в ладах? Ты же ничего не говорил.
— Ты, тупое уёбище, выведешь нас отсюда!
— Ты же знаешь, что это невозможно.
— Так придумай!
Делаю шаг в сторону этого недоноска, а он сжимается как тупая курица. Вот уж в ком я ошибся. Макс с Ромычем были правы — Демьян просто крутил меня на бабло, будучи на подсосе у Ермолая.
— Она подписала договор, Лекс.
— А ты в курсе, придурок, что ей нет восемнадцати? Знаешь, что Хоминич с тобой сделает за такую подставу клубу?
Петух бледнеет и оседает прямо за кафельный пол.
— Твою… Ты же говорил, что вы ровесники!
— Дебил. Я говорил, что мы одноклассники. Рожай, чмо, как будешь спасать свой зад. А для этого тебе придётся вытащить нас. И раздобудь мне бабла, потому что Ермолай девчонку мне просто так не уступит.
Выхожу из уборной и иду в зал. Торги уже начались.
Год назад…
— И как тебе малышка? — Демьян выпускает дым через ноздри и сразу затягивается ещё раз.
— Пиздатая во всех смыслах.
Ржём. Хорошо… Девчонка, что привёл Демьян, и правда огонь. Со слегка БДСМными замашками, но даже прикольно. Заводит.
— А тебе когда восемнадцать, Лекс?
— Через два с половиной месяца, а что?
— Есть тема. Слышал про вечеринки, что Хоминич устраивает?
— Брат хозяина «Дракона»?
— Ага, он.
Я пожимаю плечами и разваливаюсь в кресле. Какие-то слухи ходили на тренях. Ростика за победу в бое обещали пригласить на какую-то закрытую тусовку.
— Ну так, вокруг да около. А что?
— Девчонка оттуда. Там есть ещё. Только не бесплатно.
Жить скучно. А горизонтальны идеи этой соски, что она пыталась воплотить, мне понравились.
— Слушаю.
Так я был втянут в это дерьмо. И до поры мне нравилось. Пока не появилась бестолочь. Пока не сорвала мне башку своей непорочностью и чистотой. И теперь она здесь, в этой похотливой клоаке, прикрытой смокингами и красивыми платьями. Но сколько кучу дерьма розами не украшай, вонь всё равно слышна.
Пободаться с Ермолаем пришлось. Выкуси, пидор. На бестолочь стараюсь даже не смотреть. Она вот-вот в обморок грохнется. Демьян смог раздобыть наши телефоны, и теперь я ждал сигнал, когда можно свалить. Подставить не должен, потому что знает, что я его попросту убью. Мы ещё не закончили в принципе с ним.
