— Скоро это будет новый жилой центр, — увлечённо рассказывал он. — Заселение планируется уже к концу следующего года. В принципе, основные строительные работы уже завершены, теперь только облицовка, отделка, благоустройство. Но в рекламе мы уже должны показать мечту, понимаешь? Там ещё нет детских площадок, не оборудованы стоянки, а школу ещё даже не достроили, но нам надо убедить людей, что им стоит стать совкладчиками уже сейчас. Ипотечный отдел уже работает с банками, готовит социальный проект, который привлечёт разные слои населения. А нам с тобой нужно уже сейчас помочь людям представить своё красочное будущее в стенах «Журавля».
— А офискомплекс?
— Уже закончен, скоро площадь будет выставлена на аукционы.
У меня пиликнул телефон, оповещая о входящем письме на почту. Сообщение пришло от директора «Intens».
— Ром, секретарь Мамаева прислала сообщение.
— Что там? — спросил немного насторожено.
— Анатолий Петрович просит перенести встречу со вторника на понедельник, лучше на утро.
— Ответь, что ждём его в офисе в понедельник в десять.
Я напечатала ответ и отослала.
— А у тебя на это время ничего не запланировано? — спросила, не отрываясь от экрана смартфона. — О чём я не в курсе.
Роман поджал губы, а потом хлестнул недовольным взглядом, и я вдруг поняла, что выглядело это как шпилька с моей стороны. В тему, конечно, но я ничего такого не имела ввиду. Но пояснять необходимым не сочла.
Мы свернули на параллельную дорогу за центральной трассой и поехали в сторону Южного района. Через десять минут уже были на месте. Должанов обошёл машину и открыл мою дверь.
— Знакомься, Ирландо, вот он — «Журавль»! Микрорайон будущего!
Настроение Романа передалось и мне. Я вышла из машины и осмотрелась. Искренне ахнула. И было чему!
Наверное, красоту и величественность комплекса можно было бы по достоинству оценить только с высоты птичьего полёта, но и отсюда открывалась великолепная картина. Высокие дома с тёмными блестящими окнами располагались по кругу, образуя огромный, но вполне уютный двор. Яркие фасады с салатово-оранжевыми переплётами добавляли сказочности, какой-то мультяшности даже. Солнце отблёскивало от блестящих новых стёкол окон, заливало строящийся двор, где уже разместилось большое баскетбольное поле. Конструкции для детских площадок лежали под навесом, пока рабочие укладывали настил на площадках. Работа кипела, заражая жизнью.
— Пошли, — скомандовал Роман и направился в первый подъезд самого крайнего дома, возле которого мы остановились.
Двери квартир были распахнуты и из нескольких доносилось закладывающее уши жужжание и другие громкие звуки.
— Начались отделочные работы, — громко проговорил Должанов, перекрикивая рёв перфоратора из ближайшей квартиры, пока входили в лифт.
Вышли мы на восьмом этаже, а потом направились в одну из квартир.
— Здравствуйте, Роман Игоревич, — к нам подошёл рабочий в каске и спецодежде. — Мы подготовили двадцать шестую квартиру, как вы и просили. Только вы бы вот каски надели с девушкой.
Но от мер предосторожности Должанов отказался, вместо этого направился в квартиру с указанным номером.
— Иди сюда.
Я прошла за ним в пустую квартиру, в которой уже даже обои оклеены были, и подошла к окну. Вид открывался великолепный. Была видна большая часть жилой части комплекса, а чуть в стороне располагалось трёхэтажное яркое здание, которое, если смотреть с высоты восьмого этажа, было похоже на перевёрнутую букву Н. Школа.
— Красиво, — я высказала свои впечатления, так и не сумев сформулировать мысль более эмоционально. — Просто дух захватывает.
Тут я обратила внимание, что Роман как-то странно прищурился и сделал шаг назад.
— Что? — я удивлённо посмотрела на него.
— Сделай так ещё раз, — Должанов достал телефон и разблокировал его. — Обопрись на подоконник и посмотри в сторону школы.
— Зачем?
— Ань. Пожалуйста.
А потом отошёл ещё на пару шагов и сфотографировал меня.
— Что ты делаешь?
Но внезапно я поняла: он ищет идеи. Идеи для рекламы комплекса. Хотелось возмутиться, что я тут не моделью подрабатываю, но, кажется, Роман бы меня сейчас не услышал. Его взгляд слегка подёрнулся дымкой, а брови нахмурились. Он был в творческой поиске, думал, искал. И я просто сделала, как он попросил.
— Так, — послышалось через минуту, когда камера перестала щёлкать. — Мы не будем изображать на щитах фотографии самого дома. Попробуем иной принцип. Сделаем главными героями изображений целевую аудиторию, покажем «живых» людей с искренними эмоциями. Стань туда!
Я перешла к балконной двери, как велел Роман, огляделась, не зная, что делать. Снова выглянула в окно с головокружительной высоты.
— Попробуем продать эмоции.
— Как это?
— Снимем для бордов не туманное счастье от покупки, а чувства, конкретные живые ситуации: ужин в кругу семьи, гости, приглашённые на новоселье, сентиментальные моменты обустройства. И, определённо, домашних животных. Нет ничего более милого и навевающего уют, чем фото золотистого ретривера с тапками в зубах у порога.
Я лишь восхищённо вздохнула. Мне не дано видеть мир в образах, как Роману. И я бы точно не представила на бордах золотистого ретривера в качестве рекламы перспективного жилья.
Мы обошли ещё два дома, съездили к школе. Роман дал мне кучу поручений: нужно связаться с модельным агентством, запланировать график съёмок, отправить макеты и наброски дизайнерам и много всего по мелочи. Вот это уже было по мне, в такой работе стоило задать чёткий алгоритм, и я выполню всё в сроки.
Когда мы вернулись в машину, мои ноги гудели. Мы поднимались в несколько квартир, а лифт в некоторых подъездах был ещё не запущен или находился на тестировании. Время подходило уже к трём часам, и Роман сообщил, что в офис мне сегодня уже ехать не надо, и он сам отвезёт меня домой.
Но только мы проехали пересечение объездной и федеральной, как Должанову на сотовый позвонили.
— Привет, Лекс, — Роман принял звонок, а потом внимательно слушал. — Хорошо. Мы тут недалеко, так что будем минут через десять.
Рома бросил телефон на подставку и развернул машину.
— Что случилось? — я почувствовала, как внутри поселилась тревога.
— Шевцов звонил, попросил отвезти Янку в больницу. Он с отцом уехал за город по делам, а Фомин не отвечает, наверное оперирует.
— Что с ней? — страх за беременную подругу царапнул острыми когтями в груди.
— Не знаю. Лекс сказал, что у неё начало тянуть живот, а по срокам рожать ещё рано.
— У неё же пять месяцев.
— Вот и нужно сгонять в больницу — убедиться, что всё в порядке. Тем более, ты её подруга, вот и постараешься успокоить.
