Твою ж мать! Да чтоб тебя! Его в таком состоянии в это время ни одно такси не возьмёт.
— Вставай! — я снова принялась трясти его за плечи, уже представляя, как бабульки, живущие тут ещё с первых дней, как дом пустили в реализацию, внимательно наблюдают из-за занавесок, чтобы потом порадовать деда занимательной историей. — Ты меня слышишь? Ну же!
Действия мои всё же возымели эффект, и Роман Игоревич, кое-как разодрав мутные глаза, сел и воззрился на меня неосмысленным взглядом.
— Ирландо, — всё же искра разума зажглась во взгляде. — А ты тут что делаешь?
— Вообще-то, я тут живу. Вставай, давай!
Мне удалось уговорить Должанова подняться с лавки и опереться на меня. Та ещё картина — тащить его почти на себе. Но деваться было некуда, не бросать же мне босса в холод на улице.
— Идём, уложу тебя на коврике у порога. Дедов пёс недавно издох, так что место свободное.
24
В коридоре я оперла тело, в трезвости именуемое Романом Игоревичем, о стену и перевела дух. Он хоть и перебирал своими ногами, но почти всем весом висел на мне, отчего мои плечи просто взвыли. Подобные обязанности уж точно не были прописаны в контракте. Но деваться некуда, не бросать же его на лавке возле подъезда?
— Ром, — я потрепала его за воротник. — Ты меня слышишь? Снимай давай обувь.
— Угу.
Не разлепляя глаз, Должанов наклонился, угрожающе покачнувшись и едва не встряв как страус головой в ламинат, и стащил сначала один ботинок, а потом другой.
— Мне бы чаю, Ань. Я какой-то уставший, — пробуровил едва понятно и сполз на корточки по стене.
— Уставший — не то слово.
Я вернулась в гостиную и уставилась на диван. Вот так задачка. Затащить-то я его затащила, а вот спать Роман Игоревич где будет? Моя кровать разобрана, да и поставить её сейчас негде. В спальне полнейший разгром. Дедушкина кровать тоже сложена. Остаётся только диван. Но там, вообще-то, сплю я.
— Ань, — послышался сзади нестройный голос. — А где у тебя ванная?
Роман стоял, опираясь двумя руками в косяк двери в гостиную и опустив голову.
— Тебе плохо? — я забеспокоилась. Ну мало ли.
— Нет. Мне вполне хорошо. Даже слишком, как видишь. Накидался как пацан.
Он тяжело вздохнул и всё же поднял голову, посмотрев на меня расфокусированным взглядом.
— Умыться надо. Кстати, — криво ухмыльнулся, — классная пижама.
Ну да, я вообще-то спать собиралась, вот и надела свою любимую.
— Спасибо. Ванная прямо по коридору. Осторожно, у меня ремонт, может где ведро стоит или ещё чего. Короче под ноги смотри.
— Угу.
Должанов кивнул, но позы не изменил. Так и продолжил стоять, опираясь на дверную коробку. Потом тяжело вздохнул, потёр переносицу и опасно так покачнулся.
— Э… Тебе помочь?
— Не надо. Я сам.
Ну сам так сам. Я отвернулась и достала из антресоли шкафа свой тёплый халат, натянула и подпоясалась. Нечего пялиться на моих лисят. Рома же, кое-как совладав со своей координацией, развернулся, опасно накренясь, и направился туда, куда я ему указала на ванную. Через пару минут послышался шум воды. Пока всё тихо-мирно, значит, по пути в ведро с разведённым обойным клеем не вступил.
Я пошла на кухню и поставила чайник, хотя не думаю, что чай, пусть и крепкий, сейчас особо чем-то может помочь Роме. Зачем вообще так набираться? Я, конечно, недавно у Шевцовых тоже лишку хватанула, но не до такой же степени, чтобы впадать чуть ли не в беспамятство. Чайник закипел и выключился, и я обратила внимание, что шума воды уже не слышно. Зато на всю квартиру раздавался громкий храп. Заглянула в гостиную — точно. Роман лежал поперёк дивана прямо в одежде, улёгшись на живот и уткнувшись носом в подушку. Мою, блин, подушку. Замечательно, а ты, Ань, стоя поспи. Но ведь я же понимала, что у меня нет другого спального места, кроме этого дивана, когда тащила его к себе. А если бы Должанов был не так мертвецки пьян на самом деле и вздумал бы руки распускать? Ну мало ли, особенно после того гнусного предложения, что он озвучил у Белова. И о чём я вообще думала, когда тащила пьяного парня к себе ночью домой?
Но слава Богу, он действительно почти в коме. Так что спокойной ночи, Роман Игоревич.
Внезапно по квартире разлилась фирменная трель яблочного смартфона. Я вздрогнула от неожиданности. Это точно не мой. Телефон всё не унимался, и мне пришлось вытряхнуть его из куртки Должанова чтобы хоть звук отключить. Сбрасывать вызов я не стала, просто нажала сбоку на кнопку. Но вызов повторился, а потом ещё и ещё. Аппарат не определял номер абонента. Кому же так понадобился мой босс посреди ночи? «Номер скрыт». А вдруг мама? Ну мало ли. Волнуется за двадцатипятилетнего сына-гуляку. Наверное, подобные побеги с общих корпоративов на неизвестные оргии не впервой.
— Слушаю, — решилась всё же ответить.
— Ро-о-ом, — томно протянул знакомый и явно нетрезвый голосок, но тут же спохватился и заговорил уже совсем другим тоном. — Аня? А где Роман?
— Привет ещё раз, Алина. Он спит.
Ну офигеть — ситуация. И как мне потом говорить, что я не очередная «ассистентка» Романа Игоревича? Тем более Алине.
— Понятно, — протянула она. — Он тут ключи от машины забыл.
— Вряд ли они ему сейчас пригодятся.
— Да уж. Это точно. Так что, Анют, бастион пал? — хохотнула девушка, но скрыть своего разочарования в голосе не смогла. И вряд ли она сокрушалась о моей чести, скорее расстроилась, что на её честь сегодня не покусились.
Блин блинский! И оправдываться перед ней не хочу, и в то же время… Грубить тоже нельзя. Наверное. Алина ведь была вполне дружелюбной, помогла вместе с другими девочками ассимилировать в коллектив. А сейчас думает, пожалуй, что я у неё из-под носа ночное приключение увела. Девочки такое не прощают.
— Бастион-то и брать некому было. Если только храпом.
— Ладно, передай утром Роману, что ключи я забрала. Они у меня, пусть заедет. Ты главное, Аня, лишнего не думай. Роман Игоревич у нас такой: сегодня с тобой, а завтра с другой.
И положила трубку. Стало гадко и неприятно. Но не перезванивать же мне с объяснениями, что мне босса таксист обратно привёз и к подъезду подбросил. Глупо это всё и недостоверно. Ну я сама бы точно не поверила. Да и чёрт с ним! Что уже поделать-то.
Я поставила телефон Должанова на вибросигнал, вдруг какой ещё девице захочется ему ключи завезти, вымыла чашку и погасила на кухне свет. Очень хотелось спать, но нужно же ещё придумать, как это сделать. Роман, к моему облегчению, перекатился в нормальное, вертикальное, положение ближе к стене и храпел уже не так громко. Я тяжело вздохнула, потому что выбора-то особо и не было, вытащила из шкафа ещё одно одеяло и подушку и примостилась на диване, ближе к краю. Было странно и непривычно. В воздухе витал запах алкоголя и уже знакомой за сегодня туалетной воды. Расслабиться не получалось, особенно когда Рома во сне перевернулся, и я стала ощущать на коже шеи отголоски его дыхания.
