Я молчала, а Олег ждал ответа. Не знаю, почему, но сейчас он был именно Олегом, не Кощеем или Бессмертным. Не Олегом Константиновичем. Олегом.
Почему это происходит сейчас? Здесь, в чужом городе, в случайном ресторане, в котором вряд ли еще раз побываю, среди незнакомых людей? Четко понимая, что нас просто свела случайность, мы сейчас вместе просто потому, что так сложились обстоятельства, что у меня редакционное задание, он по каким-то только ему понятным причинам согласился на это интервью. Что вся история, начавшаяся с дурацкого задания Жоры и сломавшегося лифта, закончилась час назад, когда я выключила диктофон.
Я не знала, что ему сказать. Он молчал, продолжал смотреть на меня и ждал чего-то.
Не сразу даже поняла, что зазвучавшая откуда-то мелодия — это рингтон на его телефоне.
— Да, Лада.
Я перевела дух. Его голос была таким же, как и обычно: спокойным вежливым и холодным.
— Прости, я забыл. Нет, вечером не смогу, Петя пусть с ними поужинает. Понимаю. Нет, не сегодня. В Красноярске, может быть, завтра. Не разорвут. — Я услышала легкий смешок. — Скорее, ты их всех порвешь.
Я посмотрела на Бессмертного. Он еще о чем-то спрашивал Ладу, нацепив на лицо привычную маску холодного сдержанного бизнесмена. Мои щеки все еще горели, но я постепенно успокаивалась. Момент прошел, я просто очень переволновалось, вот и надумала себе чего-то. Он слишком мне нравится. Настолько, что я могу искать и находить знаки его внимания там, где их нет?
— Давайте я все-таки вас накормлю, Василиса, — предложил он, и я вежливо улыбнулась. Как же привычно и удобно прятать себя за дежурной улыбкой! — А то у вас голодный взгляд.
Улыбка тут же испарилась с лица. Вот же Кощей натуральный!
— У меня информационный голод, — я огрызнулась и тут же пожалела. Бессмертный удивленно приподнял бровь и взглядом потребовал объяснения. Пришлось пояснять. — Я вам очень благодарна за то, что вы рассказали про Изабеллу, насчет Вани с вами не согласна, он мой друг. Про интервью так вообще…
— Тогда чего вам не хватает?
«Вас!» — чуть не выпалила я, но, к счастью, сдержалась.
— Как это удивительно ни прозвучит, но я мало что про вас знаю. Не про бизнес ваш, про вас лично. Вот историй про папу вашего я начиталась, но вас там мало было.
— В вас удивительным образом сочетаются простодушие, любопытство и хитрость, Василиса. Если вы не нашли обо мне достаточно личной информации, о чем это говорит?
— О том, что вы не хотите, чтобы о вас писали личные истории, — признала я очевидное. — Но я же не для статьи.
— А для чего?
— Для себя.
Острый взгляд полоснул прямо по сердцу, но на этот раз я не отвела глаза.
Он подозвал официанта и попросил меню, только после этого спросил:
— Так что именно вы хотите обо мне знать?
— Все! Например, я ничего не знаю о вашем детстве и юности. И, вспоминая вашу реакцию там, в библиотеке, делаю вывод, что вы не росли вместе с отцом. Ну или точно были далеки от его дел.
— Вы наблюдательная девушка, Василиса. — Он мягко улыбнулся и продолжил: — Как вы знаете не хуже меня, у отца был довольно специфичный бизнес, и то, что он пережил столько покушений на себя, не означало, что все его родственники были столь же живучи. Мы с мамой перебрались в Штаты во второй половине девяностых.
— И где вы жили? — Я подалась вперед.
— Да где я только не жил! Началось все в Калифорнии, но через пару лет у мамы началась аллергия на солнце, так что с южным загаром пришлось довольно быстро попрощаться. Василиса, что вы будете есть? — Кощей отвлекся на меню, хотя мне куда интереснее было узнать, что там дальше было.
— На ваш выбор. А потом?
— Что потом? Потом был Нью-Йорк, хорошая частная школа, развод родителей, о котором я узнал почти через год.
— Ого! Я не знала. Это, наверное, было потрясение для подростка.
— Я бы не сказал. У меня было много друзей, я рос общительным подростком.
В голове почему-то сразу возникли картинки с развязными молодежными вечеринками, которые так любит экранизировать Голливуд.
— Общительным? По вам не скажешь.
Бессмертный засмеялся, и я с сожалением признала, что совершенно его не знаю. Почти влюбилась в него, но понятия не имею, что он за человек. Хотя разве для этого нужны какие-то особенные знания?
— У меня много друзей, Василиса, но они не публичные люди. Многие, кстати, остались с институтской поры.
— А где вы учились? То есть я знаю из вашей официальной биографии, что вы окончили Лондонскую школу экономики, но, судя по году выпуска, это ваше не первое образование, так?
— Так. Сначала я хотел стать архитектором, даже проучился полгода, но потом… потом пришлось прервать образование.
— Правда? А почему?
— Вася, может, вы все-таки поедите? На сытый желудок, наверное, удобнее расспрашивать?
— Наоборот! — Я так увлеклась, что даже не заметила, как официант поставил рядом со мной что-то дымящееся и очень вкусное, судя по запаху. Хотела еще добавить, что сытый журналист теряет хватку, но вовремя спохватилась. Журналистка Василиса Стрельцова осталась в представительском номере. Здесь же была просто Василиса Невезучая, которая, кажется, умудрилась втрескаться в самого недосягаемого для нее мужчину.
— У папы возникли сложности некоторые, но он справился с ними. И даже смог купить компанию, которая стала основой «Буяна».
— Точно! — с набитым ртом воскликнула я и чуть было не закашлялась. — Извините. Я помню этот момент, то есть не помню, конечно, но читала, лет десять — двенадцать назад что-то было. Какая-то корпоративная война, но вроде без стрельбы уже. Извините.
— Все в порядке, не стоит стесняться.
— Его бизнес тогда на волоске висел, ну, я в Сети читала, но потом что-то произошло, и вы еще и строительную компанию за копейки купили, потом из нее вырос «Буян».
— Василиса, так, значит, все-таки мой бизнес вас интересует? — негромко спросил Кощей, и у меня сердце екнуло от плохого предчувствия. — Я думал…
