— Порежь лук меленько, — скомандовала я, выставляя перед мужчиной разделочную доску, нож и, собственно, луковицу.
— Я что? Похож на обслугу? — Широкая бровь удивленно взметнулась вверх, а разделочная доска была тут же отодвинута.
— Кто не работает, тот не ест! — настойчиво придвинула я все обратно. — И потом, вдвоем все будет гораздо быстрее.
Мне явно сделали великое одолжение. Смотрел на меня с таким видом, будто я его тараканов есть заставила. У меня даже слезы из глаз брызнули, когда он начал нарезать луковицу прямо со шкуркой. Пришлось идти помогать и показывать.
— Я сам знаю! — проворчали на меня. От усердия мышцы его рук напряглись, отчего рубашка натянулась, давая мне рассмотреть заманчивые изгибы.
И да, я бы его полапала. Вот чисто чтобы усмирить любопытство.
— Я только покажу, — сжалилась я, убирая кожуру. — Смотри.
Дело шло споро. Пока я дорезала на кусочки курицу, Миша вилкой замешивал тесто на блины. И да, я бы могла достать из шкафа найденный мною блендер, но природная вредность не давала облегчить ему задачу. Тем более что я почти все сделала сама. Только и оставалось, что пожарить рубленые котлеты, добавить масло в сварившуюся зеленую крупу и поставить сковородку под блины.
Как можно есть блины на ночь? Да очень просто и с удовольствием, если в холодильнике нашлась шоколадно-ореховая паста.
— Вы… готовите? — неуверенно заглянул к нам Владимир, которого сюда явно привели запахи. — Признаться, я думал, что вы уже поубивали друг друга, а потому в доме так тихо.
— Присоединяйтесь, — перевернула я блин, а вместе с ним и последнюю партию котлет.
— Собираетесь нас отравить? — ловко обошел меня мужчина, хватая с общего блюда одну из котлет.
Дул на пальцы, чтобы не обжечься. То и дело перекладывал котлету из одной руки в другую, но все равно откусывал, пока от котлеты ничего не осталось.
— А теперь засекаем час и смотрим, — вставил свои пять копеек Миша, бессовестно уволакивая блин, за что и получил по руке ложкой. — Предпочитаю помирать сытым.
— И я, — достал братец-кролик тарелки, сервируя барную стойку.
В общем, меня хвалили, что было очень даже приятно. Правда, все время напоминали мне о том, что их смерть будет на моей совести. Сначала потому, что еда наверняка отравлена, а потом из-за переедания, которое они себе сами устроили. И если Владимир отличался хоть какой-нибудь скромностью, то Миша безбожно приговорил большую часть блинов. Кое-как успела спасти пару штук от его посягательств, но посмотрели на меня таким взглядом, будто я у него последнее отбираю.
Но самое веселое началось, когда я решала, кто же из них будет мыть посуду. Хитрый медведь тут же уполз, прикрываясь внезапными болями, которые точно были вызваны моей едой. А вот Владимир остался, чтобы нехотя закатать рукава рубашки.
— Вообще-то у нас есть домработница, — бурчал он тихонько себе под нос, пока я вытирала полотенцем то, что он уже помыл. — И посудомойка.
— Вообще-то я бы тоже могла заказать еду с доставкой на дом. Причем платили бы за нее именно вы, — не осталась я в долгу.
— А вы вредная, — сделал хозяин дома то ли замечание, то ли, наоборот, одарил похвалой.
— Стараюсь, — с гордостью ответила, откладывая последнюю сковородку.
— Кстати, у меня к вам будет одна настойчивая просьба, раз уж мы с вами все-таки пришли к общему знаменателю.
— Заинтриговали. И что это? Запрет водить в дом чужих мужиков?
— А вы могли? — спросил он ошеломленно. — Пожалуй, этот пункт наш юрист отметит отдельно.
— Вы только котика не забудьте — продолжала я вредничать, отчего получала неописуемое удовольствие. Это как вишенка на пирожном. Можно было бы и без нее, но с ней-то вкуснее. — Так что там за просьба?
— Вам запрещено спускаться в подвальные помещения, — вытирал он руки, а веселости на его лице не осталось ни на грамм.
— Только и всего? И что же там? Расчлененные девственницы? Украденные младенцы? Тонны наркотиков?
— Поражаюсь вашему воображению, — криво усмехнулся собеседник, небрежно бросая полотенце рядом с раковиной. — Вам нужно знать только то, что я уже сказал. Еще вопросы?
— В чем я буду спать?
Да, этот вопрос был очень актуальным, учитывая, что мои бедные ноги уже бесконечно устали от туфель. Да и помятый костюм хотелось не только снять, но и постирать, чтобы завтра было в чем ходить. Так что я честно отработала у Владимира рубашку, полагая, что, если попрошу о чем-то таком Михаила, обойдется мне это втридорога. Хватит уже того, что мне сейчас придется воевать с ним за кровать.
— Доброй ночи, — пожелал мне Владимир, отдавая в коридоре белую рубашку.
Заходить к нему в спальню я постеснялась. Не знаю, с чего на меня нахлынуло совсем не присущее мне стеснение, но за порогом постоять было как-то легче.
— И вам не хворать, — невпопад отозвалась я, унося честно награбленное дальше по коридору.
Однако еще до того, как я дошла до берлоги медведя, произошло то, что я объяснить себе не смогла даже следующим утром. Я обернулась и тут же встретилась взглядом с пронзительными серыми глазами. Владимир стоял все там же, опираясь спиной о дверной косяк. Руки его были сложены на груди, рукава рубашки все так же закатаны.
И вот хотела я красиво отвернуться, но преграда в виде двери вдруг нарисовалась передо мной, а я со всего размаху влетела в нее лбом.
— Все нормально! — поспешила я заверить мужчину и быстрее скрылась в спальне, потому что щеки мои пылали от стыда.
— Ты чего? — оглядел меня Миша скептично.
— Ванная где? — ринулась я в атаку, избегая ответа.
Его вещи, кстати, были сложены в кучу в спальне и занимали один из углов, поджидая, видимо, меня.
Но я просто представила, что в упор их не вижу. Быстренько приняв душ, поискала стиральную машинку, но, потерпев поражение, вышла в спальню.
— Воу-воу-воу! — выразил свой восторг медведь, развалившийся посередине кровати.
— Слюни подотри, — на автомате огрызнулась я. — А где у вас стиральная машинка?
— В подвале, — усмехнулся этот индивид. — Эй, ты куда?
— В подвал, — пожала я плечами, направляясь к дверям. — Кстати, ты бы пока переползал на пол.
— С чего бы это?
— С того, что отныне спать ты будешь именно там.
По коридору второго этажа я кралась, крепко прижимая свой костюм. Пока не понимала, как отношусь к произошедшему в целом. Для этого мне нужно было как минимум переспать ночь с этими мыслями, а как максимум собрать всю картину воедино. Как говорила одна уважаемая мною леди: «Я подумаю об этом завтра».
А сейчас мне думалось только о том, что же прячется там — в подвале. Я была бы не я, если бы не засунула туда свой любопытный нос. Тем более что мне это делать запретили, а теперь у меня появился официальный повод. Радовалась, что не придется лезть туда ночью, как я хотела изначально. Все-таки ночью я предпочитала спать, а не копаться в чужом грязном белье. Ну не стиральную же машину там от меня прячут.
