«И богатой!» — тихо прошептала зеленая жаба, которая уже успела присвоить себе чужие деньги.
Шикнув на нее, я пробежалась по строчкам. В принципе, здесь было все, что я просила. Даже котенок был прописан, хотя я на этом настаивать и не собиралась. Защищена я была как в лучших фильмах Голливуда: здоровье, питание, содержание — мне предлагали жить по системе «все включено», где, в отличие от зарубежных отелей, все действительно было включено.
По окончании этого месяца пыток мне настойчиво предлагалось сохранить все, что касается братьев, в тайне. Любая информация, просочившаяся в СМИ, будет стоить мне столько ноликов, что легче сразу закопаться на ближайшем кладбище, чем попробовать выплатить хотя бы часть суммы.
Что примечательно, в самом низу страницы мелким шрифтом было напечатано, что срок договора может быть продлен по желанию одной из сторон, и не было ничего сказано о том, что делать в таком случае, если вторая сторона категорически против.
И да, я была права. Мне не показалось, когда я видела этот договор впервые. Имени первой стороны нигде не было указано, только фамилия, которая в равной степени могла относиться к обоим братьям. Теперь мне были понятны их трения по этому поводу…
Да кого я обманываю? Это было странно и сюрреалистично, потому что я еще ни разу не встречала мужчин, которые делили бы женщину, словно вещь, решая в беседе о «между прочим», кому она будет принадлежать. Этот вопрос пора было решать, потому что мои родители такого не поймут. Особенно отец. Именно отец!
— Так что будем делать с журналистами? — спросила я, возвращая бумаги.
Было даже смешно наблюдать за реакцией Владимира. Судя по всему, он ждал от меня грома и молний, истерики и битья посуды. В крайнем случае подзатыльника, но я ни капли не разозлилась. Злая я была, когда моей рукой подписали неизвестно что, а сейчас мне просто смешно. Смешно, потому что эпическая встреча, которую братья навряд ли переживут, произойдет уже этим вечером.
— Сейчас мои люди разыскивают вашего начальника. Думаю, через час или два мы уже сможем дать интервью, исходя из того, что нарешают мои юристы. Посадить за клевету его, конечно, не посадят, но моральную компенсацию мы из него вытрясем. Плюс объявление о том, что вы моя невеста, даст журналистам верное направление для дальнейших статей. Уверен, через несколько дней все уже забудут об этой записи.
— Вы так спокойны, — приятно поразилась я.
— Нет проблем, которые нельзя решить. Было бы желание и соответствующая мотивация.
Такая линия поведения мужчины вызывала уважение. В отличие от взрывного Миши, который видел только итог, Владимир умел разбираться с причинами. Для него не было препятствий, имелись только цели. Хотя стоит заметить, что такие принципы не всегда эффективны. Ведь я была права насчет мстительности начальника.
Когда мы выходили из особняка, Володя предупредил меня, что он направляется на работу. Мне было любопытно, чем он занимается, но кроме всего этого я также понимала, что должна защитить себя от них.
У братьев было слишком много козырей в рукавах, тогда как я фактически оставалась без защиты. Но ничто не мешало мне позаботиться о себе самостоятельно. Да, у меня не было мобильного телефона, но конверт с камерами и переносным экраном все так же продолжал лежать бесхозным на столике в гостиной.
Именно оттуда я стащила аппаратуру и приготовилась провести этот день с размахом. В конце концов, медведь ведь реально мог меня прибить ненароком, а ради моего молчания ему придется терпеть всех моих тараканов. Даже тех, которые танцевали на столе и мысленно заряжали в его холеную морду салатом.
— Ты работаешь здесь? — включила я камеру, приклеенную к пуговице пиджака.
— Удивлена? — впервые за поездку обернулся Володя.
— Прячешь оружие в торты? Пирожные с гранатами? Печенье с патронами? — усмехнулась я, но, наткнувшись на осуждающий взгляд, быстро поумерила свой пыл.
— Это просто кондитерская. И хорошая пекарня. Пойдем, я тебе все покажу.
Я еще никогда не бывала в подобных помещениях. В своих мыслях представляла что-то вроде завода по производству выпечки и бисквитов, но все оказалось гораздо интереснее. Белые стены, светлый пол, высокие потолки. За стеклянными перегородками прятались различные цехи. Я видела большие чаши для замешивания теста, нереальных размеров печи. Фасовка, украшение, изготовление крема. Все были заняты своими делами и на нас, вошедших в холл, совершенно не обращали внимания.
Прилипнув к стеклу, я завороженно провожала взглядом уже готовые к отправке торты. Специальная машина перевязывала коробки ленточками, а молоденькой девушке в белой форме нужно было только размещать коробки правильно.
Много здесь работало и мужчин. Еще бы — деревянные лотки наверняка были тяжелыми. Женщинам такие громадины таскать совершенно точно нельзя.
— Потерпишь полчаса, пока я разберусь с документами? — окликнул меня Владимир, а я совсем забыла о том, что пришла сюда с ним.
— Можно я маме позвоню? Может, еще успею их отговорить, — догнала я мужчину уже у лифта.
Лифты здесь, кстати, были грузовые, но охрана с нами не поехала, а осталась на первом этаже. Почему-то боялась прикасаться к чему-либо, а потому руки предпочитала держать при себе. Просто…
Ну, я ведь обязательно что-нибудь сломаю. Я же себя знаю.
— Не стоит. Не думаю, что они передумают. Твой папа был более чем категоричен.
— А новости? Можно мне хотя бы новости почитать? Что я буду делать полчаса?
— Как насчет того, чтобы попить чай? — ловко съехал он на другую тему.
— Дегустация?
— Что-то вроде того… — мягко улыбнулся мужчина, а лифт вдруг тряхнуло.
Свет мигнул и погас. От страха я прижалась к Володе, цепляясь пальцами за его плечи. Вот никогда не любила лифты. Мне всегда казалось, что наступит день, когда я в нем обязательно застряну. Нет, если бы мне нужно было на работу, я бы, может, еще и поблагодарила за стечение обстоятельств, но торты! Они же ждут меня!
— Я надеюсь, что мы сейчас не рухнем вниз? — нервно поинтересовалась я, чувствуя, как мужчина слегка отклоняется, но меня одной рукой придерживает.
— Не переживай, такое бывает. Наверное, я сегодня слишком плотно позавтракал, — отшутился он, доставая телефон, чтобы посветить фонариком на панель, которая подсвечиваться перестала.
Потыкав на кнопки, Володя вернулся ко мне, опираясь спиной на стену лифта. Сама не поняла, когда он успел меня прижать к себе так близко, но факт остается фактом: пока он совершал звонок за звонком, я слушала размеренный стук его сердца и пыталась успокоиться, вдыхая терпкий, чуть горьковатый парфюм.
— Нас вытащат минут через двадцать, — произнес он, закончив разговор с неким Федором Николаевичем. — Максимум через полчаса. Оператору до нас еще нужно добраться.
