Сначала выбирали обои, потом заказывали новый потолок с рисунком, подбирали напольное покрытие. Сложнее всего пришлось с мебелью, потому что детских гарнитуров было нереальное количество, но тут уже вмешался сам Мишка. Он принимал во всем активное участие и, когда увидел мебель, стилизованную под пиратский корабль, выбрал именно ее.
Мальчишке понравилась настоящая сетка, которая прикреплялась к стене и по которой он мог свободно лазать. Еще там был деревянный столб, на который тоже можно было забираться. Канаты, кровать в виде корабля, шкафы с круглыми иллюминаторами, рабочий стол и полки. Из декора: деревянный сундук для игрушек, спасательные круги и акула на стену, а еще штурвал.
В общем, Мишка остался доволен, как и медведь, который снова погрузился в детство. Погрузился настолько, что после покупки текстиля: ковриков, штор, постельного белья и прочего очень важного хлама — потащил нас в мир игрушек.
Хаос — вот что там было. Они останавливались у каждого стенда, у каждой полки, набирая в тележку все, и даже больше. Видя это безобразие, я вынужденно остановилась посреди магазина, набрала побольше воздуха и громко сказала:
— Стоп! Так дело не пойдет. Быстро положите все на место.
— Ну почему? — закапризничал Мишка, пока медведь оглядывал меня недоуменно.
— Если ты переживаешь за мой кошелек, то я могу купить весь этот магазин, — в своей манере самодовольно заметил мужчина, вынуждая схватить его за руку и оттащить в сторону.
— Плевать я хотела на то, может ты купить этот магазин или нет. Нельзя покупать ребенку все, что он видит, иначе такие вещи просто обесцениваются. Он не будет ценить их, понимаешь? Так ты не научишь ценить его то, что у него есть.
— Я могу его обеспечить. Если он нуждается…
— В том-то и дело, что он не нуждается. Единственное, в чем он нуждается, это ты. Знаешь, что было самым счастливым в моем детстве? Каждый месяц, когда отец получал на заводе зарплату, в этот день я ждала его с особым трепетом. После работы он заходил в магазин игрушек и покупал мне дешевую куклу Барби, тетрис, новую книжку и какие-то мелочи, которые я даже не помню. Он тратил рублей пятьсот, может тысячу, если была хорошая премия, но помню я не это. Тогда я радовалась не новым игрушкам, а вниманию, которое он мне уделял. А еще у нас была традиция: каждую субботу он покупал мне кассету с новыми мультиками. Их мы смотрели вместе в выходные, а мама покупала к чаю торт или пирожные, но чаще пекла сладкие пироги. Вот что помнят дети. Эмоции, трепет, ожидание и чувство радости оттого, что ожидание было не напрасным. Убирайте все из тележки. Сейчас у тебя есть прекрасная возможность завести свои традиции.
Я выдохлась. К вечеру чувствовала себя как выжатый лимон, но тем не менее была довольной как слон. После ужина, который мы снова разделили на троих, смотрели новый диск с полнометражным мультфильмом, а после Михаил читал Мишке сказку. Пока шел ремонт в детской спальне, парнишка временно спал у отца, и это было к лучшему. Я к ним в комнату не лезла, полагая, что лучше не обнадеживать впустую ни одного, ни другого. Они должны привыкать друг к другу, а не ко мне.
И да, мне понравился этот день. Сегодня я поняла, как много дали мне мои родители, а еще — пусть и ненадолго, почувствовала себя матерью. Это оказалось легко, когда с ребенком нет особых проблем, но сегодняшний день — это лишь вершина айсберга. Покорять такую вершину я пока точно не готова.
Мне бы другую покорить. Ту, что в особняк ни вечером, ни ночью так и не явилась.
Глава 18: Шаг в бездну
— Миша, мне нужно с тобой поговорить, — поймала я медведя в кухне.
Сероглазый спортсмен весь день пытался меня избегать, то отговариваясь делами, то прикрываясь Мишкой. Я прекрасно понимала, что что-то не так, но говорить на этот счет со мной попросту отказывались.
— Я не знаю, где он, — все-таки ответил мужчина с тяжелым вздохом.
— Так позвони ему! Это же ненормально. Его не было вчера, нет сегодня. А если с Владимиром что-то случилось? Вдруг его застрелили и он лежит сейчас в какой-нибудь канаве?
Паника раздирала меня. До этого момента я еще держалась, но с каждым произнесенным словом эмоции захлестывали все сильнее. Плохие мысли хаотично носились в моей голове, подставляя картинки одна страшнее другой.
Влюбилась. Этим утром я осознала это отчетливо, когда проснулась в одиночестве в обнимку с подушкой, от которой пахло Володей, а сердце пропустило удар, потому что никаких признаков его пребывания в доме ночью не было.
Позволяя открыть кому-то свою душу, мы неизменно открываемся в ответ. Влюбленность, словно яд, проникает незаметно, но с каждой секундой, с каждым мгновением становится все хуже. Она просачивается вместе с кровью в сердце, оплетает невидимыми нитями, и от нее, увы, нет противоядия. А мне бы хотелось, потому что чувствовать болезненное волнение мне совершенно не нравилось.
— Тише, малого напугаешь, — шикнул он на меня, прикрывая дверь. — Он вернется сам, это я тебе точно могу сказать. Если бы что-то случилось, я бы уже знал. И если его до сих пор нет, значит, так нужно.
— Да как бы ты узнал? — не успокаивалась я, измеряя кухню шагами.
— Я не могу тебе сказать, — произнес Миша, складывая руки на груди.
Он казался таким неумолимым, таким неприступным…
Слезы покатились по щекам непроизвольно. Губы задрожали, руки затряслись. Звучно шмыгнув носом, я отвернулась к окну.
— Неужели он действительно для тебя так важен? — голос раздался уже не в нескольких метрах от меня, а прямо за спиной. Чужие руки коснулись плеч, но лишь мимолетом. — Ты ведь мне нравишься, Оль. Действительно нравишься. Ты же на голову ушибленная, ненормальная.
— Сомнительный комплимент, — пробурчала я. — Вы еще ненормальнее меня.
— Но разные?
— Очень разные, — подтвердила я. — Так ты мне скажешь?
— Нет.
— Хорошо. Я буду у себя.
— Оля, только глупостей не делай, — схватил он меня за руку, намереваясь задержать, но одного моего взгляда хватило, чтобы Михаил меня отпустил и отступил.
Их взрослые, слишком жестокие игры мне надоели.
Чем я занималась целый день? Да ничем. Читала книжку, сидя на подоконнике, и пялилась вдаль, желая увидеть за воротами знакомую машину. Ноутбук остался у Маришки, с которой я не могла связаться по причине отсутствующего телефона. По этой же причине не могла связаться ни с кем, поэтому только и оставалось, что пытаться читать.
И я именно пыталась. Вроде бы и вчитывалась в строчки, но не понимала ни сюжет, ни характеры героев. Эту книжку мне принесла Алевтина Ивановна по моей просьбе, однако отвлечься никак не получалось.
Занималась самокопанием, перекручивая в голове все слова и фразы, все события, произошедшие за прошедшие дни. Так странно. Говорят, что внешность — это в людях не главное, но именно на внешность мы обращаем внимание в первую очередь.
