Трусиха. Я никогда не смогу сказать все это ему в глаза.
Глава 19: Последний шанс
Накарябав небольшую записку, я положила ее на поднос. Просила отпустить меня, не задавая вопросов, не бередя душу. Заверила, что буду молчать, согласно договору. Говорила о том, что верну все деньги, как только доберусь до банка, а больше… ни о чем не написала.
Руки подрагивали, всю меня потряхивало, но я удержала улыбку, прощаясь с экономкой. Пока шла через двор, убрала авиарежим с телефона. Нужно было вызвать такси, связаться с Маришкой, у которой остались мои вещи и даже сумка, но на самом деле хотела занять себя, потому что желание обернуться было почти невыносимым.
Смс-сообщение с незнакомого номера пришло совершенно неожиданно, как раз тогда, когда я уже подошла к воротам, понимая, что забыла про свой секретный путь отхода, но охранники даже не пошевелились.
«Деньги можешь оставить себе», — значилось в нем.
И я все-таки обернулась. Обернулась, безошибочно находя взглядом окно, в которое еще вчера смотрела сама.
Владимир стоял там.
Стоял…
А маленькая девочка, что скрывалась внутри меня, хотела, чтобы ее остановили.
Такси вызывала совсем на другой адрес, чтобы не тереться у ворот и не мозолить никому глаза. Предательские слезы стекали по щекам. Возможно, сейчас я совершила свою самую большую ошибку, глупость, за которую буду расплачиваться, но пути назад уже не было.
За такси расплачивалась Маришка, встретившая меня у подъезда. Увидев подругу, я не смогла совладать с собой и глупо разрыдалась, уткнувшись носом в плечо подруги.
Конечно, полностью я рассказать ей всего не могла, но и то, что говорила, за связную речь принять было трудно. Выплакавшись, несколько раз скидывала звонки от мамы, потому что спокойно беседовать с ней сейчас не могла. Меня разрывали эмоции, затапливала боль, в которой я целиком и полностью была виновата сама.
И вот вроде бы понимаешь, что поступить так было нужно, правильно, но отчего же так трудно дышать?
Напившись успокоительного, провалилась в сон, разместившись на жестком диване. Маришка ушла на очередную подработку, оставив запасные ключи, а мне снилась какая-то белиберда, от которой потом болела голова. Проснулась уже поздним вечером. В квартире царила темнота, за окном тоже, а у меня даже мысли не возникло включить свет.
Не ела, не пила. Сидела на подоконнике и смотрела в окно, наблюдая за тем, как идет дождь. Крупные капли падали на отлив, омывали никогда не засыпающую столицу. Вертела в руках телефон. Чего ждала?
Глупо ждать звонка или сообщения от человека, которого сама вычеркнула из своей жизни, но я ждала. Ждала до тех пор, пока невыносимо не захотелось кофе. Порыскав в Маришкиных шкафах, нашла только пустую банку, в которой хранилась заначка.
Пришлось собираться в магазин. Слава богу, здесь были и моя одежда, и обувь. Накинув куртку, обула привычные кроссовки и отправилась в ближайший супермаркет, что работал круглосуточно. Покупки не заняли много времени. Возвращалась той же дорогой — самой короткой, да только у подъезда меня ждал сюрприз.
— Ольга? — окликнул меня незнакомый мужчина, выкидывая в ближайшие кусты недокуренную сигарету.
— Мы знакомы? — нахмурилась я, на всякий случай крепче прижимая к себе свою сумку.
— Это она, — кивнул он кому-то за моей спиной.
Я даже закричать не успела. Пакет с продуктами упал на асфальт, бутылка с лимонадом, судя по звукам, разбилась, но меня это волновало в последнюю очередь. Меня насильно тащили в ближайшую машину, дверца которой открылась словно по заказу.
В темный салон меня буквально впихнули. Хотела юркнуть через вторую дверь, но она оказалась заперта. Да и острое лезвие, приставленное к моей шее, не давало вариантов для маневров.
— Сиди тихо, — рявкнул бугай, пока его друзья занимали места в авто.
— Что вам нужно от меня? У меня ничего нет! — возмутилась я, а сердце подступило к самому горлу.
— У тебя нет, а у твоего жениха очень даже есть, — обернулся к нам водитель, пронзая меня неприятным, каким-то мерзким взглядом, хотя его лицо и оставалось совершенно спокойным.
— У какого из двух? — спросила машинально, скорее со страху.
— Даже так? — ухмыльнулся тип с бесцветными глазами. — У торговца оружием. А теперь тебе стоит немного поспать.
И это было последнее, что я услышала. Нож от моего горла убрали, но я все еще успела почувствовать укол. На языке появился сладковатый привкус. Сознание было ясным, дернуться я успела, но на этом все.
Сбежала, Оля?
Молодец!
Только искать тебя теперь навряд ли кто-то станет.
* * *
Проснулась легко. Просто открыла глаза и уставилась в белый натяжной потолок. Голова была ясной — я всегда легко отходила от анестезии. Помнила, что речь моя обычно еще некоторое время была невнятной, заторможенной, но в остальном ощущала себя превосходно.
Превосходно для похищенной, которую пристегнули наручниками к спинке кровати. Что примечательно, закована была только одна рука, но мне и этого хватило с лихвой. Кисть затекла, поэтому пришлось сесть, но почти сразу же я вернулась в исходную позицию.
Просто потому, что за закрытой дверью чужой спальни, в которой я находилась, раздались шаги.
Дверь приоткрылась тихо, едва слышно. Сквозь опущенные веки могла мало что рассмотреть. В проем просунулась чья-то лохматая голова. Мужчина осмотрелся, задержал взгляд на мне, но снова скрылся за дверью.
Страх скручивал, пронзал спину ледяными иглами, но впадать в панику было самым глупым, что я могла сделать на данный момент. Меня никто не спасет. Никто не знает, что я здесь. Маришка забьет тревогу лишь утром, когда вернется с работы, но и то не факт. Ведь она может подумать, что я снова в особняке у братьев, а братья…
Даже если похитители свяжутся с ними и предложат обмен — не ясно на что, — Миша не побежит за мной, теряя тапки, а Владимир…
Если бы я действительно была ему нужна, он бы остановил меня еще тогда, когда получил вместе с завтраком мою записку. А раз не остановил, то и помощи от него можно не ждать. Получается, я могла надеяться только на себя.
