Он отвернулся и хрипло признался:
— Я повёл себя, как трус. Сделал тебе больно, да и для себя ничего хорошего не оставил. Мне не хватало твоей искренней привязанности. Только ты дарила мне любовь, не требуя ничего взамен. Как же не хватало этого потом! После окончания школы я встретил девушку, у которой был такой же невинный взгляд, как у той девочки. У тебя. Но это была лишь маска, девица оказалась пираньей.
Он обернулся и посмотрел мне в глаза.
— Ты единственная в мире Лампова. Таких больше не делают. Ты изменила мою жизнь дважды. Дважды заставила поверить. Первый раз оказался болезненным, потому что я поверил той пиранье. Но второй расставил всё по местам. Потому что теперь я поверил в себя.
У меня перехватило дыхание, и я отвернулась, часто заморгав. Вот ещё зареветь не хватало! С одной стороны, я ощущала крылья за спиной лишь от присутствия Джинова, но с другой понимала, что Костя догадался, кто я и что между нами было в школе. Только поэтому он приехал, желая отплатить мне за тот случай, реабилитироваться.
— Это… — с трудом произнесла я. — …Мило.
Джинов, казалось, удивился, и я продолжила:
— Ты проделал такой путь, чтобы попросить прощения. Приложил столько усилий. Задействовал многих людей. Мне приятно. Но не стоило. Я не злюсь на тебя, потому что давно уже…
Джинов неожиданно дёрнулся и закрыл мне ладонью рот. Моё «простила» не прозвучало.
— Не надо, — деревянным голосом попросил он. — Сначала я расскажу тебе о втором своём желании, а потом ты скажешь это. Если захочешь, конечно.
Я отвела его руку и уточнила:
— Второе желание? И что же это?
— Хочешь знать? — Джинов улыбнулся так знакомо, прищур его глаз так и искрился хитростью. — Действительно хочешь?
— Ты сбежал от своего строгого отца, чтобы сообщить о нём, — кивнула я. — Конечно, я хочу знать.
— Я не сбегал, — признался он и посмотрел на меня со странным выражением. — Он сам подал мне эту идею. Сам бы я ещё…
Он замолчал и, поджав губы, протянул руку:
— Хочешь знать? Тогда идём!
— Издеваешься?! — возмутилась я. — Кто меня танцевать на каблуках вытащил? Я даже ступить боюсь! — протянула руки: — Иди ко мне, мой костыль!
— Лампова, ты нарываешься! — почти прорычал он.
— На что? — хитро уточнила я.
— Так и скажи, что снова хочешь ощутить это, — надвинулся на меня Костя.
У меня сердце замерло на миг и понеслось вскачь. Я не могла оторвать взгляда от губ Джинова. Даже если это в последний раз, я хочу почувствовать его! Голос мой прозвучал немного хрипло:
— Ощутить что?
— Это!
Он подхватил меня на руки так легко, будто я была пёрышком, и понёс по парковой дорожке. Я обвила руками шею Кости. Да, это не поцелуй, но всё равно приятно! Как тогда, в школе, я смотрела на парня, как на божество, и считала самым красивым и мужественным в мире.
— Ну наконец-то!
Услышав голос, показавшийся знакомым, я вздрогнула и посмотрела вперёд. Рядом с подстриженным в форме медведя кустом стоял накрытый столик, рядом стояло два стула, на один из которых и усадил меня Джинов. А к нам уже спешил…
— Веня?! — донельзя удивилась я и окинула парня моей бывшей подруги изумлённым взглядом. — Почему на тебе одежда официанта? Почему ты здесь?!
— Шампанского? — вместо ответа предложил он и наполнил сверкающие в свете свечей бокалы.
Джинов уселся напротив меня и, подняв бокал, предложил:
— За здоровье Катерины?
— Ч-что?!
Чтобы Костя, который терпеть Лежневу не может, пожелал девушке здоровья? Ощущение сюрреализма усиливалось.
— Это наш стандартный тост, — пояснил Веня и грустно улыбнулся: — Оказалось, что Катя неизлечимо больна. Врачи ей пророчили максимум год, но сейчас уже всё изменилось. Джинов помогает заработать на лечение и Геров тоже. Кстати, я совершаю турне по Европе, чтобы собрать Катюхе денег.
Оглушённая новостью, я залпом выпила содержимое бокала, не ощутив вкуса.
— Поэтому мы сейчас в Вене, — продолжил Шелестов. — Ты же не знаешь! Я создал свою группу, и мы весьма популярны…
— Веня, лучше выпей, — протянул ему свой бокал Джинов. — А то болтаешь много, а делаешь мало. Ты здесь не для этого.
— Точно! — встрепенулся парень и щёлкнул пальцами.
Из-за куста выскочили парни в кожаных брюках и безрукавках. В руках одного я заметила микрофон, у другого на шее висел огромный барабан, третий держал электрогитару. Миг, и грянула самая ужасная музыка, которую я когда-либо слышала. Но хуже стало, когда солист раскрыл рот. Я вообще не поняла ни слова из полухрипа-полурычания, которое он издавал.
— Понравилось? — спросил Веня, когда пытка закончилась.
Я пыталась подобрать слова, которыми общаются цивилизованные люди, но Джинов опередил меня:
— Хотелось вызвать врача. Мне казалось, тот парень чем-то подавился и всё время пытался избавиться от этого. Но вроде счастливчик выжил. А я больше не буду верить ни единому твоему слову. Хорошо поёт? Издеваешься?! А ну брысь с моих глаз! Дальше я обойдусь без музыкального сопровождения.
— И это унести? — ехидно уточнил Веня и покрутил в пальцах чёрную бархатную коробочку, от вида которой у меня сердце бухнулось в рёбра.
Нет-нет! Я не должна даже мечтать о таком! Но при виде того, как Костя, отобрав её у Вени, опускается на одно колено, дыхание перехватило.
— Так вот, — совершенно будничным тоном продолжил Джинов, будто мы только что обсуждали погоду, — Насчёт третьего моего желания.
Он раскрыл коробочку, и я увидела два сверкающих бриллиантами кольца.
— Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я моргнула и, подняв взгляд, спросила немеющими губами:
— Но… почему?!
— Потому, — спокойно ответил он, — что я постоянно думаю о тебе. Заглядываю в приложение по десять раз на дню, чтобы посмотреть, как ты. Гуляю по местам, где мы ходили вдвоём. Кормлю зажравшихся крокодилов. Забочусь о твоей врагине. Изобретаю мобильные приложения, ведь ты заявила, что я в этом гений. Отпустил тебя в грёбанную Австрию, хотя желал, чтобы ты никогда не уезжала от меня. Потому что я люблю тебя, зараза ты моя хвостатая!
Слёзы душили, мешали видеть, катились по щекам, падали на кружевной лиф. Я хотела ответить сразу, но не смогла выдавить ни слова. Ни звука. Кусала губы и, вытирая мокрые щёки, смотрела на своего Джинна и не могла поверить в реальность происходящего.
— Лампова, — выдёргивая меня из эйфории, наклонился над столом Веня. — Язык от счастья проглотила? Забыла родную речь? Отвечай на немецком. Да хоть на ненецком, только прямо сейчас. Смотри, как Джинов побелел, сейчас от страха получить отказ в обморок брякнется!
