— Почему? — спрашивает он. — Ты меня боишься?
— Да. — Я мешкаю, потом оборачиваюсь к нему. Хочу посчитать чертей в зеленых глазах, но едва зрительный контакт устанавливается, я сразу опускаю свои. Он вздыхает, затягивается, выдыхая дым в сторону над моей головой.
Кирилл перегородил мне путь, справа от меня бортик балкона, слева — его рука. Я делаю шаг вперед, показывая, что хочу пройти, но он не двигается с места. Наклоняется и произносит:
— Тебе понравилось сосать у меня? — без предисловий
Мои глаза расширяются, я впериваю их в его грудь, рассматриваю пуговицы на белой рубашке. Пиджак он, видимо, оставил наверху. А еще я чувствую запах его туалетной воды, густой, терпкий в конце дня. Не уверена, нравится ли он мне, но точно не раздражает.
— Перестаньте, пожалуйста, меня пугать, — снова прошу я, делая шаг назад. Сердце начинает отбивать удары звонко и сильно, как судейский молоточек, выносящий приговор. Мое дыхание становится частым и резким.
— Ты боишься не тех, кого следует, — подводит черту Кирилл.
Его слова меня удивляют, я собираюсь с духом и вновь смотрю ему в глаза. Он совершенно спокоен.
— А кого тогда следует?
— Ты можешь прийти ко мне в любой момент и попросить помощи, — он очень серьезен. В его тоне нет мягкости, заботы. Но и угрозы пока тоже нет.
— Вы мне предлагаете свое покровительство?
Он кивает.
— В обмен на… секс?
— Тебе понравилось сосать, и с остальным справишься.
— Пальцы, — уточняю я.
— Да, можно снова начать с пальцев.
Я отрицательно качаю головой.
— Я юрист, — упорно продолжаю барахтаться. Делаю глубокий вдох, а потом срываюсь на откровенность: — Мне тяжело! Очень, очень сильно тяжело! Последние дни я сплю по три-четыре часа в сутки! — Нервно убираю выбившиеся прядки волос за уши. — Я стараюсь, но у меня так плохо получается! Босс все время находит ошибки, но не поправляет их. А только орет! И клиенты орут! На меня всё время все орут! Я прошу дела попроще, он говорит, что эти самые легкие. Неужели это так и есть, Боже?! Простите, я… Раньше у меня все получалось, — на мои глаза наворачиваются слезы, и я вытираю их ребром ладони. — Простите. Я не просто кукла для секса. Я… хочу что-то значить.
— Я не против твоей практики, — произносит он, чуть помедлив. Касается пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть на него. — И деньги я тебе не предлагаю, хотя я и не против материально помочь девушке, с которой сплю.
— Можно я пойду? Пожалуйста, — пищу, как мышка. Он делает шаг в сторону, пропуская меня.
Пулей слетаю на первый этаж, вызывая по пути машину на самое ближайшее время. На заднем сиденье такси, немного отдышавшись, прихожу к пониманию того, что он снова меня не трогал. Стоял рядом, почти вплотную, предлагал грязные вещи, но при этом не распускал руки. Почему же тогда ощущение, что он был повсюду? Что на мне его запах, а сама я будто пропущена через мясорубку, морально растрепана и грубо разорвана на лоскуты.
На моих плечах сидят его черти, они выбрались из зелени его глаз и бросились в атаку. Сидят и шепчут в мои уши: «Да, тебе определенно понравилось сосать у него».
Уже без знака вопроса.
Глава 11
Ладка
— Удалось вчера подсунуть Богданову свой номер? — спрашиваю у Елены. Мы вместе завтракаем в субботу утром в одной из кафешек неподалеку от моего дома.
— Нет. А еще он вежливо отказал, когда я попросила его телефон якобы для того, чтобы рассказать, чем закончилась история подруги, — вздыхает гречанка.
— А эта подруга вообще существует?
— Нет, конечно. — Елена помешивает соломинкой свой латте. Облизывает пенку с кончика. — У папы как-то давно случилась такая беда, я слышала, как он ругался по телефону. Запомнила почему-то… Но Кириллу оставила свой контакт девица за барной стойкой. Представляешь! И он его взял. Прямо при мне.
— Как это случилось? — удивляюсь я.
— Подошла официантка, спросила, кому счет. Евгений снова ушел принимать удаленные роды у своей кобылицы, — Елена брезгливо морщит лоб. — Кирилл потянулся за папочкой, официантка улыбнулась, быстро положила туда стикер и кивнула в сторону девушки, которая ему помахала. А он молча запихал бумажку в карман.
Все это было уже после моего ухода. Вернее, побега.
— Возможно, он посчитал невежливым клеить девушку своего друга, — почему-то начинаю его оправдывать.
— Я ему сказала, что между нами с Евгением ничего нет, мы просто росли вместе. Друзья.
— М-м, полагаю, Евгений обрисовал ситуацию иначе. Представь, как мужики общаются между собой. Что-то вроде: «Елена — моя, не вздумай даже! Морду разобью за свою женщину!» — пародирую мужской бас, стараясь развеселить Елену, но та только горестно вздыхает, и я решаю не продолжать. Говорю уже серьезно: — А зачем ты так настойчиво добиваешься внимания этого судьи? Что в нем хорошего? — осторожно пробиваю почву. — Твой отец вряд ли позволит вам быть вместе.
— Позволит, — кивает Елена. — Ты только не принимай на свой счет, пожалуйста, но правда такова. Скажу тебе по секрету: несколько месяцев назад папа пытался отблагодарить Богданова за удачное решение в суде. Кирилл так все расписал, что оппоненты не стали даже подавать апелляцию, хотя, ты знаешь, за землю у нас грызутся до последнего. Там вообще не за что было зацепиться. Уже пошел слушок, что решения Богданова не оспариваются. Плюс его дядька — судья в нашем мировом, у него море связей! Это как раз та ситуация, когда у человека есть мозги и возможности их использовать по делу.
— Так он взял деньги?
— Категорически отказался, хотя это была не взятка, а именно — благодарность. Ты же знаешь моего отца, ему мало кто может возразить. Богданов его отшил как школьника. И докопаться опять же не к чему. Папа остался под впечатлением. Заявил, что через десять лет Богданов пойдет на повышение в апелляционный суд, а там, как знать… и я планирую уехать с ним в Москву.
— О как.
Елена без ума от мужчины, у которого яйца достаточно крепкие для того, чтобы осаживать ее отца. Картинка проясняется.
— Да, — продолжает она мечтать. — Буду женой судьи — статус, власть, деньги, престиж. Меня более чем устраивает. И подальше от родных! — быстро крестится три раза подряд. — Боже, как я мечтаю вернуться в столицу! Свободной, богатой, без оглядки на мнение папы!
Ты себе даже не представляешь, с кем связываешься.
— Я так понимаю, ты его не любишь, но он тебе хотя бы нравится? Как мужчина.
— Он работает по двенадцать часов в день, нам необязательно часто видеться. Но я буду любить наших детей, до тридцати лет хорошо бы успеть родить троих, чтобы потом уже заниматься только воспитанием и собой.
