— Могу я угостить вас вином? — над моей головой раздается еще один мужской голос. Тот самый, который я ни с чем никогда не перепутаю. — Вы ярчайшая пара вечера, спасибо, что выбрали наше заведение, — Леонидас отодвигает стул, намереваясь сесть напротив меня, но отец останавливает его жестом.
— Леонидас, сын, не будем мешать. Нас ведь не приглашали присоединиться.
— В другой раз с удовольствием, — говорит Кирилл довольно сухо. — Сейчас нам, к сожалению, пора, — кивает на пустые тарелки, давая понять, что ужин закончился. Расплачивается с подошедшим официантом электронной картой, оставляет в папочке чаевые.
Кажется, сидеть за одним столом с моим бывшим — для него слишком. Не после случившегося прошлой ночью. У него свои триггеры. Как знать, возможно, его сердце не из камня?
Я тоже поднимаюсь на ноги. Разворачивающаяся драма — слишком сложна и невыносима, чтобы продлевать представление на дополнительный акт.
Пытаюсь отыскать в себе силы, чтобы посмотреть на Леонидаса и дать ему понять, что между нами все кончено. Никаких вариантов больше быть не может. Я теперь с другим! Чувствую, как он бесится, как ему больно в этот момент. Слишком много боли вокруг меня, я хочу немедленно покинуть это место и спрятаться за закрытой дверью.
— Непременно приходите еще, — говорит Леонидас, протягивая руку Кириллу.
Тот отвечает на рукопожатие.
— Ваше гостеприимство не знает границ.
Боже, они смотрят друг на друга. Глаза в глаза. Двое мужчин, настолько разных, что при иных обстоятельствах они бы никогда не пересеклись в этой жизни, теперь враги.
Кирилл смотрит на Леонидаса, а на него — все. Абсолютно все в главном зале «Эллады». Впустив меня однажды ночью в свой дом, он заполучил в недоброжелатели всю диаспору.
Наконец, Кирилл кивает Спанидису-старшему, прощается с ним и кладет ладонь на мою талию. Вновь чуточку ниже, чем позволено другу. Направляет к выходу. Но не успеваем мы сделать и шага, как слышим голос Леонидаса:
— Лада, шикарно выглядишь. — Он решает нас проводить.
Кирилл останавливается и смотрит на него, давая понять, что следовать за нами не нужно. Разговор закончен.
— Спасибо, — отвечаю я.
— Вы что-то еще хотите добавить? — спрашивает Кирилл.
— Нет, отличного вечера. Хотя… Кто бы мог подумать, Лада, что ты будешь таскаться в купленных мною платьях на свидания с другими.
Кирилл напрягается, и я вцепляюсь в его руку. Не нужно нам выступлений на бис! Представление закончено, артистам необходим заслуженный отдых.
— Удивительная память на женские шмотки, — произносит Кирилл спокойно, но четко.
Я сжимаю его руку сильно-сильно, мысленно умоляю одуматься. На нас все смотрят, нельзя допустить скандала.
Пожалуйста, Кир, не реагируй на провокацию. Я практически осязаю его ревность, она густая, вязкая. На ее милость так легко сдаться и наделать глупостей! Она настоящая, словно мы не прикидываемся парой, а являемся ею на самом деле.
— Но ведь это правда, — отвечает Леонидас.
— Я не понимаю суть претензии. Тебе его вернуть? — Кирилл одновременно хмурится и прищуривается.
От его тона Леонидасу не по себе. Любому было бы не по себе, я знаю эти интонации. Именно так судья Богданов осекает потерявшие берега стороны на заседаниях.
— Да, пожалуй, — Лео бросает на меня взгляд, и я мечтаю провалиться сквозь землю.
— Если девушка позволит себя раздеть в машине… — Кирилл оборачивается ко мне и улыбается. В зелени его глаз снова видимо-невидимо чертят. Они смотрят на меня влюбленными глазами.
— Позволит, — отвечаю я решительно. — Будет настаивать.
— Подождешь? — спрашивает Кирилл у Леонидаса.
Тот в ответ краснеет и сцепляет зубы, Константин Андреасович кладет сыну руку на плечо, останавливая.
— Я думаю, мы сегодня друг друга поняли? — Кирилл обращается к Спанидису-старшему уже без мнимой вежливости.
— Более чем, Кирилл Платонович. Я так понимаю, вы уже видели тот ролик в сети?
— В последние дни мне было не до роликов.
Когда мы идем к выходу, Кирилл говорит, понизив голос:
— Не спеши. Мы не бежим, а спокойно уходим домой.
— Это мое платье. Мое собственное, я купила его на новогоднюю вечеринку, но от нервов так сильно похудела, что не стала надевать. Да и не было никакой вечеринки, он отмечал с семьей, я потом уже узнала, что его там как раз познакомили с Олимпией. Я была дома в пижаме с родителями и бабушкой! И с сотней косичек на голове. Боже, я писала дипломы, у меня были деньги! Мне стало грустно, и я купила это платье. Оно не дорогое, просто так выглядит. Удачное. Я ведь не сумасшедшая, расхаживать в его подарках у всех перед носом!
— Это неважно, — отвечает Кирилл. — Они верят в то, во что хочется. Мы просто будем выше. В целом я доволен вечером. Но я должен извиниться перед тобой за намеки насчет секса в машине, не сдержался. Это было, разумеется, абсолютно неприемлемо.
— Я думаю, все поняли, что ты над ним издеваешься. Но спасибо, что извинился. — Вздыхаю и растерянно тру лоб. — Клянусь, сегодня же выброшу все вещи, которые купила в то время. Их осталось не так много, кстати. Мы расстались еще в феврале, а в марте я уже вышла на работу и получила аванс.
— Завтра выбросишь. Сегодня ты ночуешь у меня.
Кирилл полминуты прогревает двигатель, и мы покидаем парковку «Эллады».
— Пусть этот ресторан продолжает работу, он мне нравится, — говорю я через некоторое время. Мои руки скрещены на груди, голос звучит решительно, но чуточку обиженно.
— Как хочешь, — усмехается Кирилл. — Но если передумаешь — только скажи.
Глава 32
Лада
— А теперь еще раз посмотрите на эти уютные южные улочки. Красиво, привычно, глаз радуется! Тот самый Геленджик, в котором мы с вами отдыхаем, который любим и который хотим видеть, когда приезжаем на море. Представьте, что именно здесь, вот на этом самом месте, прямо возле дороги в ста метрах от пляжа, без необходимого отступа и против всех принятых норм вырастут четыре двенадцатиэтажки. Кто в них будет жить? Какой ценник установит застройщик? — возмущенно вещает Марат Измайлов, московский журналист, автор собственной колонки в «Коммерсанте» и популярный блогер.
Двадцать тысяч просмотров меньше чем за сутки. Я плотоядно облизываю губы и ставлю на репит. Не припомню за собой приступов злорадства, но сейчас прикидываю, сколько денег потеряют Спанидисы из-за срыва столь дорогостоящего проекта, и улыбаюсь.
— Общественные слушания назначены на этот четверг. И именно вам, жители Геленджика, предстоит решить, можно ли в вашем городе дерзко нарушать закон. Позволите ли вы вытереть ноги о ваши права? Одобрите ли это совершенно незаконное строительство? Проглотите очередной плевок со стороны администрации?..
