— Спасибо, — слышу через какое-то время голос свекрови, но не отвечаю, притворяясь спящей.
Мне нельзя сильно привязываться к этим людям. В конце концов, все это только на время дела…
Засыпаю я, на удивление, быстро, но ненадолго, так как вскоре ощущаю на себе чьи-то руки.
— Что…
— Т-с-с. Не вопи, это я.
Обнаруживаю, что уже на руках у Кристофера, который куда-то меня несет. Пытаюсь прийти в себя и быстро-быстро моргаю.
— Куда вы…
— Да тише ты.
Мы покидаем комнату Киры, и я вцепляюсь в плечи Кристофера.
— Я не хочу к себе, — всхлипываю от внезапного ужаса, накатившего на сонный мозг, — там страшно, он там был, был…
— Элли, что с тобой?
Он останавливается посреди коридора, внимательно глядя мне в глаза, и тихонько дуя мне в лоб.
— Успокойся девочка. Конечно, ты не вернешься к себе, не волнуйся. Я несу тебя на законное супружеское место, будешь спать там, где и положено.
— Что?
Мой мозг, наверно, совсем плох со сна и страха, потому что смысл сказанного ускользает куда-то далеко.
Кристофер снова вздыхает, и продолжает путь.
— Ко мне в спальню, говорю, тащу тебя, моя сообразительная женушка.
Глава 21
Элли
Когда я просыпаюсь утром, то не сразу понимаю, что происходит.
Где я? Который сейчас час? Что такое обжигающе-горячее прислоняется к моему боку, и почему я уснула в халате на голое тело?!
Сквозь темноту различаю очертания предметов, и все больше вспоминаю вчерашний день. Я в спальне Кристофера, куда меня ночью перетащил муж, и где я почти сразу уснула…
А следовательно, рядом со мной сейчас…
Я резко поворачиваю шею, и чуть не скулю от боли в затекших мышцах.
— Проснулась? — улыбается мужчина, даже не пытаясь отодвинуть свою руку от меня, чтоб прервать прикосновение.
Я киваю, и тоже не издаю лишних телодвижений. В конце концов, если ему нормально, чего мне-то паниковать?!
— Как спалось?
— Крепко, — отвечаю, кидая взгляд на зашторенные окна, — который сейчас час?
Мне кажется, словно я проспала целую вечность, и все произошедшее вчера также напоминало сон. Неужели Черный Эд был здесь, в доме? И каким-то образом проник в мою спальню…
— Дом под охраной, Элли, — разглядывая мое лицо, сообщает Кристофер, и подтягивается в кровати, — больше подобного не случится.
— Кошка… — шепчу я, сглатывая комок в горле, и вспоминая мертвое животное, — почему… Что это значит?
— Предупреждение, — пожимает плечами муж, и мы больше не соприкасаемся кожа к коже, — Эдди не из медлительных, он выбрал жертву, и хочет поскорее до нее добраться. Но в то же время, ты — моя жена, и он не мог просто не щелкнуть меня по носу…
Тяжелый вздох, и Крис продолжает говорить:
— Он показал, мол, смотри, я рядом и в любой момент доберусь до нее, — на этих словах на меня смотрят так внимательно, что становится дурно, — а потому, с этого утра — никаких тайн от меня, девочка. Это становится важно, как никогда прежде. Поняла?
Я быстро и энергично киваю, глуша в себе мысли о самой главной тайне.
Это не относится к делу Черного Эда.
Это лишь мое, грязное и постыдное, и нечего Кристоферу копаться в этой истории.
— Тогда, моя дорогая, жду тебя внизу к завтраку. Ты очень плохо ешь, Элли, мама проболталась, что вчера ты даже не поужинала.
Я и сама чувствую голод, а потому снова киваю, и ловлю сосредоточенный взгляд мужа.
— Нам все равно придется серьезно поговорить, Элли, — Крис произносит это мягко, но я вижу, что ему непросто, — так что, прошу, после завтрака удели мне час своего драгоценного времени. И не запирайся в ванной…
Он смотрит так выразительно, что мои щеки пылают, и я повыше тяну одеяло. Что ж я вчера вытворяла…
— Спускайся, маленькая, — повторяет Кристофер, и первым покидает спальню.
Мне не надо много времени, чтобы привести себя в порядок, тем более все вещи из моей комнаты кто-то заботливо перенес сюда. Стараясь не думать, что мне теперь предстоит на постоянной основе спать с Кристофером, я вхожу на кухню, и первое, что вижу — это широкую улыбку Киры.
— Доброе утро! — девочка, кажется, в прекрасно расположении духа, — скажи, а ты сегодня очень занята?
— Только уроки надо сделать, а так нет, — улыбаюсь, садясь за стол.
— Круто! Тогда поможешь с одеждой, ты же умеешь шить, мы могли бы с тобой…
— Кира, — одновременно останавливают малышку отец и Пинки, но я тут же машу руками.
— Ну, конечно, могли бы! С радостью.
Я ловлю внимательный взгляд мужа, и тут же поправляюсь.
— Но сперва поговорю с твоим папой, и сделаю уроки. Идет?
Девочка кивает, Крис спокойно продолжает поглощать яичницу, а Пинки с каким-то умиротворенным видом наливает себе кофе. Хм, в принципе, не так уж трудно их всех сделать довольными…
После завтрака я возвращаюсь в комнату Кристофера, где он сам появляется спустя минуту.
— Знаешь, только что понял, что обожаю, когда жена меня слушает, — немного шутит Крис, разбавляя тем самым напряженность между нами, и берет с комода уже знакомую тонкую папку.
Мне не нравится, что он открывает ее, и протягивает мне. В последний раз при такой же ситуации я увидела кучу трупов, и повторять подобное не хотелось…
— Возьми, Элли… Обещаю, тут нет никаких ужасов. По крайней мере, физических.
Не понимая, я беру в руки папку, и внутри съеживается горьковатый комок боли.
Моя биография. Короткая, блеклая, и настолько пустая, что уместилась на паре листков А4. Даже в комплекте с фото.
Мне не надо листать ее, я итак все знаю. Поэтому просто смотрю на мужа, и получаю то, чего так не хотела.
Жалость.
— Элли, я собрал это, не чтоб тебя как-то задеть, — мягко произносит он, когда я отбрасываю папку в сторону, — прости, но я должен был знать, кого собираюсь защищать, не говоря уже о том, на ком оказался женат… Вот таким странным образом.
Киваю, и не знаю, что должна говорить. Он знает теперь, что я простая девочка «из гетто», и не могла бы самостоятельно поступить в Закрытую Школу. А еще знает, что у меня не просто нет денег на мобильный — я даже носовой платок себе купить не смогу!
— Скажи что-нибудь, Элли.
— Я… — прерываюсь, дышу, и пытаюсь подавить слезы, — я говорила, что не богата…
— Мне класть на то, сколько у тебя и твоих родителей средств, — все еще очень спокойно, но твердо говорит он, — и мне очень жаль, что ты жила так… Могу себе представить, какого это…
