Нет. Не может.
Никто не может, пока сам на своей шкуре не ощутит настоящий голод, боль от тяжелого мужского ботинка по нежной детской коже, и дикое чувство несправедливости, когда ты видишь у другого игрушки и сладости…
Поэтому я мечтала жить в мире, где никто не знал ничего обо мне. Потому что понять чужие люди не смогут, а жалости я не хотела.
Особенно жалости от Кристофера.
— Мне правда плевать, Элли, — видя, что я не слушаю, повышает голос Крис, — если не готова пока обсуждать это — не надо. Это твое прошлое, и оно имеет право быть таким, какое есть.
Эти слова мне нравятся, и я киваю, чуть-чуть расслабляя сжатые ладони.
— У меня есть только один вопрос, девочка, — он делает пару шагов вперед, и осторожно берет меня за плечи, — твое поступление в Школу… Ты сказала, что получила наследство. Но в твоей биографии никакого наследства нет, Элли.
Да. Вот оно. То, чего я так боялась.
Тихо сглатываю, и опускаю голову. Не могу выдержать прямой взгляд карих глаз, и ту доброту и желание помочь, что вижу там.
— Элли, я не хочу тебя задеть или обидеть. Ты имеешь право на секреты. Я просто хочу быть уверен, что эти тайны в дальнейшем не повлияют на нашу жизнь. Ты в опасности, а секреты могут…
— Нет! — мотаю головой, перебивая мягкую речь мужа, — это никак не связано с делом Черного Эда. Клянусь тебе.
Он словно нарочно ловит мой взгляд, пытаясь найти там… Что? Я не знаю, есть ли там что-то, кроме испуга, и желания поскорее закончить разговор. Но Кристоферу, кажется, этого достаточно.
— Хорошо, — спустя паузу произносит он, — прости, что мне пришлось ворошить это, малышка. Но я привык просвечивать весь свой ближайший круг под микроскопом… Нелегко тебе со мной придется, Динозаврик.
Он смеется, посылая те самые лучики по лицу, и я тяну руку, чтобы их потрогать.
Это мне с ним нелегко придется? Три ха-ха.
Потому что то, как привыкла жить я, ни в одном учебнике не пропишешь. И на что я пошла, чтобы выбраться, тоже.
При мысли об этом я вновь чувствуя себя грязной обманщицей, и до боли охота окунуться в то беспамятство, что сумел подарить мне этот мужчина.
Он старше, резок на слова, со своими скелетами, и вовсе не тот, кому я доверю свои самые тайные тайны.
Но я хочу его губы так, что собственный рот пересыхает, и тянусь к нему ловя его разом потемневший взгляд.
— Можно мне… Поцелуй? — шепчу срывающимся голосом, и меня тут же всю целиком притягивают к твердому телу.
— Обычно женам на такое разрешение не нужно, — мягко журит Кристофер, и сам накрывает мои губы своими.
Глава 22
Кристофер
Я мог бы сказать, что мне нравится семейная жизнь.
Вопреки моим же словам о том, что больше я в это «болото» ни ногой, и никаких серьезных отношений мне не нужно.
Я пытался понять, почему вот здесь, с рыжей молодой девчонкой, теряю все свои вымученные опытом убеждения, и становлюсь мягче и терпеливее. Почему ее улыбка вдруг кажется важной, а то, насколько приподняты уголки губ — определяют, что я сделаю в следующий момент.
Я смотрел, как Элли читает, или задумчиво пьет кофе, и понимал, что это уже не про договоренный брак. И совершенно не про какие-то партнерские отношения.
Это — про чувства.
При чем с ее стороны тоже.
Я достаточно опытен, чтобы разглядеть, нравлюсь девушке или нет. И обманываться ее сомнениями не хочу и не буду. И с одной стороны это радует и греет душу, но с другой…
Она так и не доверяет мне. Иногда кажется, что вообще ни в чем. И даже понимая, что я знаю о ее прошлой жизни, все равно не дает увести тему туда, где за чертой голубых глаз сразу вспыхивает боль.
А еще между нами словно невидимая граница из ее недоговорок и тайн, что не дает зайти дальше поцелуев, словно там — запретная тема, куда мне хода нет и никогда не будет.
Я не знал, связано ли ее прошлое с нежеланием быть со мной на том уровне, которого мы оба хотели, или же просто пока еще слишком рано. Молоденькие девушки с небогатым опытом могут быть связаны целым рядом заморочек в этой плане, коих у меня давно нет, и поэтому все могло быть намного проще.
Нужно подождать, и углубить чувства между нами. Если все дело только в этом, то я справлюсь. Мы справимся.
— Динозаврик, где заданный доклад на сегодня? — шепчу на ухо своей заболтавшейся жене, когда ловлю взглядом ее рыжие волосы в коридоре рядом с двумя подругами.
По-хорошему, я не должен быть так фамильярен при них. Да и вообще в школе нам бы лучше держаться официально друг с другом. Но не могу удержаться, чтобы не заставить Элли подпрыгнуть от испуга, и резко развернуться ко мне.
Щеки уже заливает красным, а глаза совершенно по-детски радуются. Чему, блин?
— Дома забыла, — тянет полные губы в улыбке, и я очень жалею, что мы не одни у меня в кабинете.
Я уже изучил на них каждую складочку и трещинку, и все равно постоянно хочу их. А еще у меня появилась куча других фантазий касательно этого сочного ротика…
Отгоняю лишние мысли, и нарочито качаю головой.
— Правда-правда? Учти, я ведь дома проверю.
Она быстро кивает, прекрасно зная, что ругать не буду. Но вот наказать…
— Ладно. Но прочтешь мне его сегодня сама. Все-таки мой рабочий день закончен, не могу же я отрывать время от семьи на несданную вовремя работу…
Девочки за спиной Элли прыскают от смеха, но моя жена даже не оборачивается. Наклоняет голову набок, отчего длинная прядь вываливается из скрученного узла, и падает ей на плечо.
— А можно… Не сегодня?
Чего? Этого вопроса я никак не ожидал, потому пока молчу, ожидая продолжения.
— Просто девочки пригласили меня сегодня к себе, — торопливо говорит Элли, видя мой нахмуренный взгляд, — мы давно хотели кое-что перешить, ну и просто поболтать, сделать домашнее задание вместе. Это на пару часов, и я узнавала, последний автобус в горд идет в восемь, я приеду не поздно…
— Не болтай ерунды, — тут же обрываю жену, и с сожалением редактирую в голове планы на вечер, — болтайте, сколько влезет, отдыхай и ни о чем не думай. Потом просто позвони, и я заберу тебя. Идет?
У нее в глазах столько облегчения, словно она рассчитывала на отказ, и совсем не ожидала положительного ответа. Я что, смотрюсь таким монстром?
— Главное, не выходи за территорию школы одна, — продолжаю я, пока жена еще тут и слушает, — я сам тебя встречу у ворот, как только приеду забрать. Хорошо?
— Конечно! — легко соглашается она, и, легка покраснев, делает шаг в сторону девчонок.
