— Ты права, — кивнул я Алёне и, щёлкнув тумблером, переключил переговорник на корабельную «вопилку». Придётся Трефиловым ещё немного попариться в «шкурах». А как иначе-то? Отправлять их на вражескую территорию без защиты, я не намерен.
К мехдвору мы подошли, что называется, «на мягких лапах». Тихо и под прикрытием маскировки, в наступившей темноте ставшей просто идеальной. Но как бы ни был хорош наш камуфляж, сажать яхту на маленький пятачок открытой всем ветрам площадки мехдвора, я всё же не стал, вместо этого зафиксировав дирижабль над лёгким навесом, под которым прятались от начинающегося дождя «наши» двигатели. Убедившись, что эффекторы надёжно удерживают яхту в нужном положении, я подал оговоренный сигнал в трюм, и в следующую секунду на приборной панели зажёгся предупреждающий оранжевый индикатор. Значит, Фёдор уже открывает нижний трюмный люк. А ещё через минуту загорелся другой, на этот раз, для разнообразия — белый, сообщающий о включении лебёдки. Началось. Я не поленился и откинул «шкиперское» зеркало перископа, чтобы наблюдать за действиями Трефиловых на земле. Мне даже не пришлось «крутить головой» в поисках нужного ракурса, за меня с этим делом замечательно управилась Алёна, не сводившая взгляда с зеркала, установленного на посту наводчика, с того самого момента, как братья доложили о готовности к выходу.
Вот три громоздкие из-за массивных высотных костюмов фигуры удивительно ловко скользнули вниз по тросу. Одна из них тут же рухнула на колено, поводя из стороны в сторону стволом пулемёта, а две другие стремительно рванули к стоящему рядом навесу и моментально, буквально в два удара сбив лёгкий матерчатый тент со столбов, принялись крепить концы к первому из стоящих там ящиков.
— Алёнка, я хочу подвесить «Мурену» точно над грузом, переключись на круговой обзор, пожалуйста, — попросил я, поняв, какие затруднения ждут братьев при попытке сходу поднять ящик.
— Переключаю, — отозвалась невеста. Картинка в перископе расплылась до невнятных пятен, но тут же вновь сфокусировалась. Правда, изображение теперь было совсем иным. Объекты, отражаемые зеркалом, не только не приблизились, они, кажется, оказались ещё дальше, чем были в реальности, заодно исказившись самым причудливым образом. Впрочем, ошибиться с настоящим расстоянием было невозможно. Специально для этого, вместе с линзами перископа переключилась и прицельная марка, сменившись таким же искажённым, как и общая картинка, дальномерным кругом с неравномерно нанесёнными на него рисками отметок расстояния.
Несколькими короткими рывками, я сдвинул «Мурену» левее и вновь зафиксировал её положение, едва груз оказался точно под распахнутым люком. Белый индикатор на приборной панели вновь замерцал, свидетельствуя о включении лебёдки, и первый контейнер, нехотя оторвавшись от земли, пополз вверх, унося с собой и одного из братьев Трефиловых. Ну да, включить лебёдку с выносного пульта, находясь на земле — это одно, а вот разместить груз в трюме, не расколошматив мимоходом сам контейнер, когда не видишь, куда он там «летит» — это уже совсем другое дело.
Мы успели загрузить в «Мурену» пять ящиков из шести, прежде чем канонада в небе начала стихать, а потом Алексей с Вячеславом отчего-то засуетились, замахали руками выглянувшему из люка Фёдору и, вцепившись в спущенный им конец, пулей влетели в трюм, оставив на земле одинокий ящик.
— Шкипер, там какая-то нездоровая суета в посёлке началась, — доложился по корабельной «вопилке» младший Трефилов. — Может пора нам отсюда, того… а? Браты уже в трюме, если что.
— Я так и понял, — отозвался я. — Что с грузом?
— Крепим. Но нужно хотя бы десять минут.
— Что ж, тогда будем уходить так же, как и пришли. Медленно и печально, — вздохнул я, с трудом отдёргивая руку от рукояти управления ходом, которую так и хотелось выжать на максимум. Нервы-нервы… Я глубоко вздохнул и, постаравшись придать голосу побольше «официальности», добавил: — команде внимание, начинаем движение. Подъём — два щелчка. Малый вперёд… Поехали!
— Тогда уж полетели, — буркнула Алёна, с нескрываемой жалостью поглядывая в перископ. Бросив взгляд в «своё» зеркало, я хмыкнул, увидев в нём постепенно удаляющийся контейнер, стоящий меж четырёх столбов лишённого крыши навеса. Всё ясно, жадность невестушку обуяла. Впрочем, мне тоже немного жаль, что не успели забрать последний ящик. Но братья правы, рисковать ради ненужного железа — глупо. Тем более, что стоимость прихваченной «компенсации» с лихвой перекрывает цену нашего контракта… если движки рабочие, разумеется. От этой мысли я скривился, а потому на замечание Алёны отреагировал похожим бурчанием.
— Да хоть поплыли. Ты бы к навигацкому столу встала, штурман-стажёр, а? — аккуратно притормаживая подъём «Мурены» на высоте двух кабельтовых, я переключил перископ на фронтальный обзор, чтоб отвлечь Алёну от сожалений о несбывшемся. Невеста недовольно фыркнула, но промолчала. А пару минут спустя мне показалось, что картинка в зеркале вновь изменилась. Заметил краем глаза, мимоходом подумав, что это Алёнка вновь переключила перископ, и уже хотел было всерьёз отчитать подругу за то, что во время дежурства мается всякой ерундой, но, приглядевшись к контрастным теням, мелькающим в зеркале, нашёл другой, куда более стоящий повод для гнева, чем подпорченное пессимистичными предположениями настроение.
— Стажёр! Какого чёрта?! — Это у меня вырвалось, когда я увидел накатывающий на наш бакборт огромный купол «Феникса». А следующий рявк-предупреждение, «вопилка» разнесла по всем отсекам яхты. — Команде держаться! Ныряем!
Руки сами сработали, пробежавшись по рукоятям управления, и «Мурена», толком не набравшая нормальную высоту, натужно скрипнув, даже не покатилась, а просто-таки рухнула вниз. Матерясь сквозь зубы в унисон с докатившейся даже до мостика бранью кувыркающихся в трюме Трефиловых, я с трудом выправил её ход у самой земли, едва не чиркнув «пузом» по каменистой осыпи.
Оправившись от моего рыка, Алёна всё же включилась в работу и защёлкала тумблерами, меняя картинку в зеркале с фронтального обзора на передачу с верхнего перископа. После чего, с круглыми от испуга глазами уставилась в зеркало. Да и я, признаться, испытал лёгкий тремор в конечностях, пока провожал взглядом проплывающую в считанных метрах над нашим куполом громаду тысячерунного «кита»… точнее, теперь уже полноценного трёхтысячника, судя по его подросшему «пузырю». Если бы не расцветка, я бы, пожалуй, в этом монстре «Феникса» и не признал бы…
Со старым знакомым мы разминулись еле-еле. Повезло. На волосок от смерти прошли. Буквально. Я перевёл взгляд на тихо всхлипывающую невесту, рухнул в кресло и, чуть поколебавшись, вновь включил переговорник.
— Эй, в трюме… Вы там целы?
— Почти, парой синяков да шишек разжились, а так всё в порядке, — с лёгким стоном отозвался Фёдор. — А вот грузу не повезло. Один из контейнеров — в хлам разметало. Не успели закрепить, как следует. Что там у вас случилось, шкипер?
— Сейчас Алёнка к вам с аптечкой придёт, расскажет, — вздохнул я, краем глаза следя за раскисшей подругой. А та, едва услышав мои слова, вскочила на ноги и вымелась с мостика быстрее, чем я успел что-то ей сказать. Просквозила мимо, отводя взгляд, и исчезла в переходах «Мурены». Значит, понимает, что напортачила… это хорошо. Сейчас ей ещё и братья по ушам проедутся, для закрепления материала, так сказать, и будет вообще замечательно. На века запомнит!
