— Радисту — передать на «Майнц» — принять вправо! Немедленно! — рявкнул Ирвинг, с искренним недоумением провожая взглядом всплывающие в зеркале перископа остатки лёгкого рейдера. А никак иначе, пострадавший «Штральзунд» назвать было нельзя. В том, что болталось под куполом дирижабля, опознать гондолу можно было лишь по чудом уцелевшему кормовому отсеку, из которого жирными клубами валил дым. Центральной и носовой части корпуса дирижабль лишился начисто. Чем таким нужно было садануть по рейдеру, чтобы с первого же выстрела сдетонировала крюйт-камера, капитан «Бреслау» просто не представлял. «Золотой выстрел»? Не с яхтенными «пукалками»! Им до бронированного хранилища боеприпасов просто не добраться…
Эти размышления ничуть не мешали Ирвингу контролировать ситуацию и отдавать приказы, но для того, чтобы спасти последнее «насекомое» эскадры, этого оказалось мало.
Осыпаемая десятками снарядов, но упрямо идущая сквозь разрывы шрапнели, яхта, расстояние до которой уменьшилось настолько, что в зеркале перископа «Бреслау» было прекрасно видно ленты конденсата, вьющиеся вокруг внешнего каркаса её купола, неожиданно пошла вниз, и вот теперь новоиспечённый адмирал, внимательно следивший за её манёврами, отчётливо увидел, как из-под купола яхты вырвалась длинная тёмная «сигара», оставляющая за собой белёсый туманный след. Вырвалась и неуловимо быстро рванула к цели. А следом за ней уже мчалась вторая. Шесть секунд! Ровно столько потребовалось этим необычным снарядам, чтобы настичь «Скорпиона». Капитан Гелос, очевидно, пытался уклониться от несущейся к нему смерти, но двойной выстрел-«вилка» не дал ему и шанса. Уж слишком неповоротлив оказался единственный крейсер эскадры для настигших его смертоносных «сигар». Единственное, что успел передать радист «Скорпиона» перед тем, как в небе, под чудовищный грохот взрыва, раскрыла крылья вторая «огненная бабочка», была странная фраза: «Не вижу гондолу!».
Впрочем, тайной эта фраза оставалась недолго. Кусачая яхта, что с такой лёгкостью за пару минут боя уничтожила два отлично вооружённых и бронированных дирижабля, вдруг прибавила и без того немалый ход и, заложив крутой поворот, начала подъём, словно красуясь или дразня наблюдающих за ней каперов. В какой-то момент, она взмыла достаточно высоко, чтобы наблюдатели с «Майнца» и «Бреслау» могли рассмотреть яхту во всех деталях… и не обнаружить под куполом ни намёка на гондолу.
— Теперь понятно, почему они плевали на огневую завесу, — пробормотал второй помощник Ирвинга.
— Какая радость, — язвительно заметил его напарник по наблюдательному посту. — Ещё бы знать, как эта хрень вообще может летать… и как её сбить! И я буду счастлив.
— На том свете, — обескураженно договорил Ирвинг, в бессильной злобе наблюдая за тем, как из кормовых раструбов нагнетателей уходящей прочь яхты стартуют ещё две «сигары».
«Майнц» оказался удачливее и проворнее «Скорпиона». Он успел начать разворот, так что первый из странных снарядов прошёл чуть ли не впритирку к его корме, чтобы через минуту превратиться в огненный шар в чистом небе, а второй рванул на пилоне левого маневрового импеллера, «с мясом» вырвав его из корпуса.
Адмирал… впрочем, какой он адмирал с двумя-то дирижаблями? Капитан Ирвинг тряхнул головой и, справившись с накатившей бессильной злобой, наконец смог почти беспристрастно оценить обстановку.
— Радист, передай на «Майнц» — полный ход, движение «змейкой». Работаем по куполу цели из всех доступных стволов, залпами. Синхронизация на командирах огневых палуб, — капитан хмуро смотрел в зеркало перископа и… искренне молился всем богам и демонам, чтобы манёвр чёртовой яхты оказался лишь насмешкой победителя, покидающего поле боя. На то, что слаженные залпы смогут пробить рунную защиту купола, он почти не надеялся… и был прав.
Нет, сволочная яхта вовсе не скрылась в небесах, как того хотелось бы Ирвингу, прав он оказался в том, что даже слаженные, синхронизированные залпы двух рейдеров не смогли нанести куполу этого дьявольского создания мало-мальского урона. Заложившая огромный круг, несостоявшаяся «дичь» удивительно быстро вернулась к своим «охотникам», покрутилась невдалеке, не обращая внимания на продолжающийся сумасшедший обстрел, окатывающий её купол волнами огня, и выпустила в «Майнц» сразу три своих чудовищных снаряда. На этот раз удача отвернулась от рейдера. Из трёх «сигар» две достигли отчаянно маневрирующей цели, легко, словно бумажную, пробили броню корпуса, и спустя краткий миг, гондола рейдера, вспухнув, превратилась в огненный шар.
— Огневая — дробь. Машинам — стоп. Радист, вызови этот чёртов «Морай», — глухо произнёс в переговорник капитан Ирвинг, с тоской наблюдая в зеркало перископа, как ветер несёт дымящиеся остатки его дирижаблей над океаном. — Передай, мы сдаёмся.
Умолкли орудия, только что бившие на расплав ствола так, что глохли канониры, следом стих гул двигателей. На палубах и боевых постах «Бреслау» воцарилась недоумённая, тяжёлая тишина. Экипаж, за исключением капитана с его наблюдателями, и наводчиков орудий, видевших избиение эскадры своими глазами, не понимал, что происходит.
— Есть ответ с «Морая», адм… капитан, — не отключенная Ирвингом циркулярная корабельная связь донесла до каждого члена экипажа слова радиста. — Читать?
— Нет, дерьмо собачье! Сожри эту телеграмму! — вызверился капитан, но тут же тяжело вздохнул и, помассировав лицо, устало договорил: — Извини, Гельмут. Нервы. Читай.
— Тут коротко, — замявшись, пробормотал радист. — Цитирую: «Меллинг тоже просил пощады, вы её не дали. Тчк. По делам и плата. Тчк.».
— Чёртовы венды. Чёртовы магнаты. Чёртов Фирс… — совершенно безэмоционально, ровным тоном произнёс Ирвинг.
За полётом двух снарядов, запущенных с яхты, капитан тяжёлого рейдера «Бреслау», преемник адмиралов эскадры «Небесных Палашей», Лееба Фирса и Карла Дёница, Роберт Ирвинг наблюдал с абсолютно бледным, ничего не выражающим лицом. И когда искорёженная капсула боевой рубки ухнула в океан, выражение его лица не изменилось. Мёртвые не гримасничают.
А маленькая яхта сделала круг над уничтоженными ею дирижаблями и, взяв курс на юго-восток, исчезла в облаках.
* * *
— Экипажу — отбой боевой тревоги, Алексей, Фёдор… спасибо, — произнёс я в переговорник и, оглянувшись на Вячеслава и Алёну, улыбнулся. — И вам спасибо. Поздравляю с победой!
Щёлкнув тумблерами, я отключил фиксаторы и задействовал подъёмники. Загудев, те мягко опустили гондолу в походное положение, и по глазам резанул яркий солнечный свет, заливший мостик через открытые стёкла обзора. Вот только одного взгляда на открывшуюся перед нами картину, хватило, чтобы радость от отпустившего боевого напряжения исчезла, будто её и не было.
— Алёна, включай дальнюю связь. Шифр Гельмута в блокноте, — отрывисто произнёс я, глядя в обзор на парящие в полумиле от яхты купола с синими палашами на закопчённых эмблемах. Невеста молча зашуршала бумагами в ящике под радиотелеграфом.
— Готова, — тихо произнесла она.
— Морай — Нееру. Во время выполнения заказа столкнулись с противодействием пиратов. Оторвались. Идём к точке выгрузки по графику. Всё, — продиктовал я, возвращая яхту на проложенный ранее курс.
