— Ещё раз здравствуйте, Матвей Савватеевич, — произнёс «секретарь». — Как ваше самочувствие?
— Благодарю, отвратительно, — выдохнул Несдинич. Боль отступила, и теперь, наконец, инженер-адмирал смог верно оценить окружающую обстановку. Или правильнее сказать «бывший инженер-адмирал»?
— «Бывший» звучит правильнее, — подтвердил капитан-лейтенант и, заметив взгляд собеседника, пожал плечами. — Да, вы сказали это вслух. Побочное действие препарата, пройдёт часа через два, не беспокойтесь. Итак, задержанный, у меня к вам вопрос: вы сразу расскажете о своих противоправных действиях, или сначала послушаете собственную исповедь, записанную нами в кабинете его высокопревосходительства? О… вижу, говорить вы не хотите. Что ж, времени у нас много, час-другой на прослушивание найдётся.
Щелчок, и откуда-то с потолка полился голос самого Несдинича, с упоением, даже с каким-то восторгом рассказывающий историю с Риком Черновым-Завидичем, вещающий о работах подчинённых ему новгородских артефакторов над созданием установки для выпечки алмазов, получивших шифр «Стекло», и ещё о многом и многих.
— От… от… — Несдинич тяжело осел на пол. Ноги его не держали.
— Откуда мы узнали? — уточнил капитан-лейтенант. — От Рика Чернова. Да-да, жив ваш «крестник». Через русского атташе в Шотландии, он переслал нам чертежи алмазной печи, а в награду просил… передать вам привет. И да, ещё одно. Рихард почему-то просил обязательно сообщить вам, что эта схема была передана им Русской конфедерации безвозмездно, что я и подтверждаю. А теперь, когда с формальностями покончено, поговорим по душам, гнида. Расскажи мне, будь любезен, как ты додумался спровоцировать побег из конфедерации будущего внерангового арт-инженера? Что это, слабоумие или вредительство?
В ответ, капитан-лейтенант услышал лишь громкий утробный вой.
Эпилог
— Что значит, пролив Литл-Минч? — дочитав до конца жалованную грамоту, я перевёл ошалевший взгляд с ухмыляющегося эрла Алистера на невозмутимого лэрда Мара. Благо, дело происходило уже после торжественного награждения в Эдинбургском замке, где мне и всучили эту самую грамоту, несмотря на то, что я всеми силами отбрыкивался от земельных владений, которыми меня всё же решили наградить. И только клятвенное обещание Алистера, что никто не заставит меня сидеть в замке и изображать напыщенного лэндлорда, заставило меня смириться с этим… фарсом. И вот, пожалуйста, результат!
— А что тебе не нравится-то? — вновь улыбнулся эрл Морей. — Я же обещал, что никаких замков и холмов с овечками не будет. Вот, пожалуйста.
— Блеск. А может мне кто-то объяснить, каким образом кусок моря-океана оказался включён в состав коронных земель Альбы, почему теперь он принадлежит мне, и, самое главное, что мне с этим проливом делать?! — рявкнул я.
— Позвольте, я отвечу на ваши вопросы, — покачав головой, произнёс генерал Мар. Я тяжело вздохнул и приготовился слушать. — Итак, начну по порядку. Согласно морскому праву, акватория на двести миль от побережья принадлежит государству, расположенному на том самом побережье, и, соответственно, власти такого государства имеют право распоряжаться этой акваторией по своему усмотрению, в том числе и отдавать её в разработку частным лицам, что стало актуально с ростом потребности людей в энергии. Морские добывающие станции чаще всего располагаются именно в двухсотмильной зоне, контролируемой военным флотом. Добыча же энергии в нейтральных водах практически всегда ведётся на свой страх и риск. Так что, сегодня, вы, сквайр Бюлов, по сути, получили из рук короля и Совета кланов, разрешение на разработку пролива Литл-Минч, пусть и жалованную как право собственности на эту акваторию. А значит, вы обязаны платить с неё соответствующий коронный налог и налог на добычу энергии. Но последний пусть вас не пугает, он невелик, поскольку станции по добыче энергии, дрейфующие в акваториях Альбы, одновременно, являются защитниками государства от возможных воздушных атак. Как вы знаете, низколетящие дирижабли, вроде каботажных «селёдок», просто не в состоянии преодолеть пространство, опустошаемое добывающими станциями, и этот момент всегда учитывается при начислении налога на добычу. Впрочем, об этом вам позже и значительно подробнее расскажет барристер эрла Алистера. Я удовлетворил ваше любопытство?
— М-да, благодарю вас, лэрд Мар, — я немного остыл. — Теперь придётся думать о приобретении добывающей станции. Ещё бы знать, сколько они стоят… Или, может пустить в пролив «арендаторов»?
— А вот тут я могу помочь, — настроение эрла Алистера, по-моему, сейчас не испортит даже упавший на голову метеорит. — Та-дам!
С этим возгласом, рыжий скотт выудил из рукава кителя ещё один свиток, который тут же и вручил… стоящей рядом со мной Алёне. Жена развернула бумагу, пробежала по ней взглядом и неожиданно расхохоталась в голос, да так, что проходящие мимо обитатели и гости дворца стали оборачиваться на нашу компанию.
— Я живу в сумасшедшем мире, у меня сумасшедший муж, сотни миль моря вместо садика, и чёртова добывающая станция вместо милого и уютного дома! — воскликнула Алёна, вручая мне бумагу Алистера, на поверку оказавшуюся дарственной на ту самую добывающую станцию. Дурдом.
— Зато ты счастлива, — развёл я руками, смирившись с происходящим. А что делать, истерить? А смысл? В конце концов, как говорил мой тренер ещё в той жизни: «Дают — бери, бьют — беги». Вот и беру… пока дают.
— Не поспоришь, — отсмеявшись, согласилась Алёна и, повернувшись к рыжему скот…ту, неожиданно, встав на цыпочки, поцеловала его в щёку. — Спасибо, эрл. Я всегда мечтала о доме с видом на море. Но никогда не думала, что мечта может сбыться вот ТАК.
— Я рад, что вам понравился мой подарок, — улыбнулся Алистер. — Надеюсь, когда вы увидите его вживую, он понравится вам ещё побольше.
И ведь действительно понравился. Вопреки моим и Алёны ожиданиям, подаренная нам добывающая станция оказалась совсем не так велика… всего километр в поперечнике. Сущая малявка, даже по сравнению другими станциями, а уж с парящими городами и вовсе не сравнить. К тому же, она оказалась полностью готова к эксплуатации, и даже имеет штат работников, так что, теоретически, у меня и голова не будет болеть о том, где взять людей для обслуживания. Но самое главное, здесь не было «подземных» квартир, как в той же Высокой Фиоренце, Китеже или на больших морских станциях. Все восемьдесят обитателей живут в окружённых парком надстройках, больше похожих на обычные дома, разве что, с плоскими крышами, но другие здесь и ни к чему. Дождей-то не предвидится, купол энергосборника лучше любого зонта работает. И для владельцев станции имеется отдельная надстройка… можно сказать, тот самый домик с садом с видом на море, хех. Просторный, но уютный и даже уже обставленный. Со вкусом, надо сказать. Ох, чую, придётся ещё благодарить леди Аделаиду… а кого ещё-то? Не Алистер же в этот дом шторы выбирал, правильно? А то, что обстановка новая, «с иголочки», это даже такой дундук как я видит.
Единственное, что меня бесит, это угольные склады и причальный терминал. Грязно, шумно и… опасно. Кто знает, что такое взрыв угольной пыли, тот поймёт. Но с этим безобразием я разберусь в самом скором времени. Вот установлю алмазные печи и закрою вопрос. Всё же алмазные накопители, куда как удобнее и безопаснее. А на освободившемся месте можно будет организовать какое-нибудь производство. Те же арт-приборы собирать, например, или устроить фильтрационную станцию и добывать из моря полезные ископае… извылива… в общем, растворённые в воде вещества восстанавливать. Правда, под это дело придётся разрабатывать новые рунные схемы для эффективной фильтрации, а потом ещё и специалистов искать, но не думаю, что это будет так уж трудно, справлюсь. А если совсем прижмёт, то можно будет и собственное училище для будущих арт-инженеров открыть. Когда-нибудь, ага. Кстати, с Алёнкой недурно было бы посоветоваться, наверняка, она тоже придумает что-то интересное…
