Кира лишь в очередной раз закатила глаза, глядя на фонтанирующую идеями подругу. Это было так похоже на Светку. Но не эту, уставшую от скучного романа с женатиком «для здоровья» и называющую себя «ведьмой, которая нормальному мужику не нужна». Нет, это была другая Светка. Из далекого одиннадцатого класса. Молодая, уверенная в себе. Будто бы светящаяся от оптимизма и позитива. Сверкающая глазами и смешливая. Влюбленная в Кольку из параллельного класса и с нетерпением ждущая первого свидания.
И Кире это очень нравилось. Ради такой Светки она готова была терпеть инкубов и вампиров хоть до самого утра.
— А может, это фэйри? Что ты ржешь, блин, Кира, будь серьезнее! Нет, не жидкость для мытья посуды, блин! Народец из-под холма, феи, наделенные магической силой и очень коварные твари! Кира, прекрати хихикать! Лучше еще чайку подлей!..
Глава 27
Жизнь вернулась в привычную колею удивительно быстро. Всего через несколько дней Кира почувствовала себя совершенно… обычно. Спокойно, привычно, буднично. Сидеть дома стало скучно, «беременные» форумы были зачитаны до дыр, а Светка, у которой, в отличии от Киры, не было ни намечающейся интрижки с боссом, ни веской причины сидеть дома, давно вернулась на работу и проводила с подругой только вечера и ночи.
Так что, очередной раз тоскливо глянув на календарь, Кира приняла решение.
Легкий «нюдовый» макияж, симпатичный домашний костюм, волосы небрежно уложены. Скрестив пальцы на удачу, Кира дождалась восьми часов вечера и вышла из квартиры. И только остановившись у нужной двери поняла — никакого беспокойства, никакой тревоги. Только покой. Только уверенность.
«Вижу цель — не вижу препятствий!»
И нажала на звонок.
Минуту ее мучили тишиной, но вдруг дверь открылась, хоть она и не слышала шагов.
— Кира?..
— Привет, Дим. Я решила не звонить, а, так сказать, лицом к лицу. Не помешала?
— Ну что ты. Разве ты можешь помешать, — Дмитрий улыбнулся странно двусмысленной улыбкой и пропустил Киру внутрь.
Не задумываясь, она прошла по коридору и свернула во вторую дверь слева. Гостиная, совмещенная с кухней. Уютный диван, пара кресел, огромадный телевизор, без звука показывающий какие-то виды природы. Кухонный уголок, небольшой стол — все в серо-белых тонах, строго и стильно.
— Чай, кофе, что-то покрепче? — Дмитрий изображал радушного хозяина, и Кира почувствовала, что он правда рад ее видеть.
— Спасибо, я на минутку…
— Тортик?
— Дима!
— Ну что «Дима», ты же болела. Тебе надо восстанавливать силы.
— Только кусочек. И чай, зеленый, без сахара.
— Рассказывай, каким ветром тебя занесло ко мне вечером пятницы, — Дмитрий не смотрел на нее, и Кира не могла понять — действительно ли в его вопросе она слышит какой-то подтекст, или это все ее фантазия.
— Я болела, да… Но сейчас я уже совершенно поправилась. Хочу вернуться на работу. Соскучилась по девочкам. Только… Больничного у меня нет.
Кира выжидающе уставилась в спину своего начальника, но тот, похоже, совершенно не смутился от такой просьбы.
— Ничего, Хозяин уже звонил насчет тебя. Твое отсутствие оформлено как оплачиваемый отпуск для повышения квалификации. Можешь вернуться в любой день.
— О… Я не знала об этом.
— Похоже, он чувствует вину за то, что ты оказалась втянута в эту игру. Скажи честно, — Дмитрий повернулся и посмотрел Кире в глаза, — у тебя был нервный срыв? Это совершенно нормально! После всего, что ты пережила…
— Да, ты угадал. — Кира с готовностью ухватилась за предложенную Димой идею. — Нервный срыв, пришлось немного полежать… Восстановиться… Но теперь все уже в порядке. Врач сказал, привычная обстановка поможет мне быстрее забыть обо всем и жить дальше.
— Отлично. Значит, решено. Жду тебя в понедельник.
Он поставил перед Кирой большую чашку с чаем, нежный аромат которого было так приятно вдыхать, и огромный кусок шоколадного торта.
— Ой! Он такой большой! Может, не надо?
— Обычно мужчины такие слова слышат вовсе не за столом, — Дмитрий улыбнулся, и Кира ответила ему тем же. — Шоколад — известное средство от депрессии. Так что не смей отказываться.
— Есть, капитан! — И Кира с азартом вонзила вилку в толстый слой глазури.
Торт оказался божественным. А то, что сопровождало чаепитие, совершенно сбивало Киру с толку.
Устроившись рядом с ней на подлокотнике ее кресла, Дима так по-собственнически приобнимал ее, поглаживая волосы и плечи, что у Киры мурашками толпами бегали по спине. Поцелуй в машине казался таким далеким, и от того — еще более волшебным.
Но хотела ли Кира продолжения?
«Слава, Макс… Я что, совсем чокнутая? Куда мне третий… Тем более…»
Ребенок.
Кира вздохнула, чувствуя, как хорошее настроение ускользает, словно вода сквозь пальцы.
«Дмитрий — богатый красавчик, директор… Зачем ему беременная неизвестно от кого подружка… Не зачем. Это ясно, как день…»
Кира откинулась на спинку кресла и подняла глаза на сидящего рядом мужчину. До чего же хорош. И этот взгляд…
«Не надо, милый, не надо. Не влюбляйся в меня. Я — не та, кем ты меня считаешь…»
Кира открыла рот, собираясь попрощаться — но не успела произнести и слова. Горячие, властные губы прижались к ней, не давая и шанса на отказ.
Да она и не хотела прерывать этот поцелуй. Такой сладкий — и такой горький.
«Последний разок…», пообещала она себе, прежде чем утонуть в поцелуе с головой.
Но и сама понимала, что обманывает себя.
* * *
Домой она все-таки попала. Хоть и не так быстро, как планировала… Поцелуи все не кончались, Дима уже переместился в кресло, а она устроилась у него на коленях — так удобнее было обниматься, можно было легко запустить руки в его густые волосы, прижаться всем телом, вдыхая терпкий аромат мужчины.
Блузка была расстегнула, и мужские руки без стеснения скользили по груди, ставшей такой нежной и чувствительной, что Кира стонала и изгибалась, не в силах сопротивляться. Но когда мужчина попытался двинуться дальше, ее словно ударило током.
«Что я творю!»
— Дим… Не надо…
Серо-стальные глаза смотрели серьезно, весь туман страсти исчез из них в один миг. Дима внимательно изучал ее лицо, словно пытаясь отыскать в нем ответ на незаданный вопрос… Но не смог. Только кивнул молча. Застегнул пуговки на блузке, поправил растрепанные его же руками волосы. И обнял, нежно, но крепко прижимая к себе.
И от этого Кире стало еще тяжелее.
— Я пойду…
* * *
