«- Но ведь этой твой ребенок, Андрей… Разве бы я стала врать?
- Родится и посмотрим. Я отпрыска своего брата воспитывать не собираюсь, если это окажется так.
Запинаясь, бледная Ася продолжила:
- Что же я скажу Тимуру, когда он прилетит? Что пока он был на практике, я полюбила его брата и забеременела от него? Ты представляешь, какой это позор?! Андрей, скажи мне что-нибудь! Я ведь люблю тебя!..
- Ты сама накинулась на меня. Сама соблазнила. Причем здесь я и ваш с Тимуром ребенок? – нервно огрызнулся Андрей, с презрением посмотрев на невесту своего брата, - в конце концов, первый раз мы с тобой переспали за один день до его отлета, а той ночью ты кувыркалась с ним. Откуда такая уверенность, что это мой ребенок? Не вноси раздор в нашу семью, поняла?! Ты дождалась, пока Тимур улетит, и не вылезала из моей постели, а ведь если бы моему брату не пришлось улететь, он бы точно почувствовал неладное и вывел тебя, шлюху, на чистую воду!
- Но что я скажу ему, когда он прилетит?
- Правду. Жених только в самолет, как ты уже прыгнула в постель его брата. Так ведь было, Ася? Так!
Нижняя губа Аси затряслась, а на глазах девушки проступили слезы. Она всхлипнула, сбежала вниз по лестнице и вскоре хлопнула входной дверью, а на следующий день пролетел Тимур. Аси уже не было в живых…»
- Дальше… - шептала я, в ужасе слушая историю, которая случилась со мной.
История, что случилась со мной и с Асей. В разное время, но в одном месте. История разная, но мы обе любили Андрея. Только она была невестой Тимура и спала с ним добровольно, а нас с Тимуром связало лишь насилие и… моя беременность от него.
Беременна от брата жениха… как двояко, как двояко!
- Дальше было не столь интересно. На следующий день ее нашли в номере отеля, где в ванной она себе вены перерезала, - глухо пробормотал Андрей, - в записке эта сучка все переврала тысячу раз. Конечно, дальше Тимура содержимое не пошло, чтобы у родителей инфаркт не случился, но она все для Тимура написала. И что я ее якобы насиловал на протяжении всех недель, пока Тимур был на практике, и что я ребенка ей сделал, а потом отказался от него. Представляешь?! – закричал Андрей.
- Насилия не было? - осторожно шепчу я, совсем без сил.
Становилось все хуже и хуже, и я сильно боялась отключиться, так и не узнав правду.
- Нет! – взревел Андрей, подскакивая со стула как ошпаренный, - я клянусь, что не насиловал ее! Она сама приходила ко мне, сама меня соблазнила, ты просто не представляешь, какой она была шлюхой, Вика! Родители еще жили в этом доме, так Ася никого не боялась – приходила ко мне в спальню, едва только родители сваливали на работу!
Сквозь боль хмурюсь. Ничего не понимаю, еще и боль в голове усиливается с каждой пульсацией.
- Неужели Тимур ничего не замечал?
- Чем ты слушаешь, Вика?! – разозлился Андрей пуще прежнего, - они с Асей едва в дом на знакомство приехали, как его вуз почти сразу отправил на практику. Родители обещали присмотреть за невесткой, но они не особо смотрели, как видишь. Ася сразу в мою постель побежала. Вот почему Тимур родителей тогда возненавидел вместе со мной – не смотрели! И поэтому после смерти Аси он уехал скоропалительно, не желая нас видеть, разорвал отношения со всеми, потерял доверие отца и матери полностью. Даже если бы он хотел засудить меня на основе записки, уже бы не смог, ведь самое главное я знаю: он не хотел порочить честь Аси перед ее родителями. Самоубийство, и все тут. Даже о беременности никто не знал, о записке знали только мы с Тимуром. Весь такой святой, он заботился о ее чести даже после смерти!
Одни оправдания звучат из его уст. Андрей хотел оправдаться, отмыться. Вот, что он делал в ванне так долго – отмывался от собственных грехов, для Чернова-младшего это было важно.
- Но ведь ты знаешь, что она была беременна от тебя. Зачем ей врать верно?
- Верно. Сейчас я понимаю, что она не врала. Поэтому и подменил твои противозачаточные, - нервно смеется Андрей, заставляя леденеть мою душу.
- Что? – хриплю.
- Вика, дорогая моя жена… Сколько лет меня грызет чувство вины за нерожденного ребенка? Сколько лет я страдаю из-за того, что эта беременная дура убила себя? Это ведь был мой ребенок, сейчас я уже осознаю это. Зачем ей врать, если бы я все равно сделал ДНК, да? Она слишком любила меня, чтобы врать.
- Причем здесь я?
- Просто я думал, что ребенок поможет избавиться мне от греха. Ты забеременела, ты родила, ты выносила ребенка, который не появился на свет много лет назад…
- Ты болен! – не выдерживаю я.
Мне хочется закричать в призыве о помощи, но я только повторяю и повторяю, что он болен, болен, Андрей психически болен!
Еще один удар Андрея отрезвляет меня, высушивает слезы, заставляет меня слушать, пока я нахожусь в предобморочном от страха и ударов состоянии.
- К тому же, с помощью тебя и твоей беременности я наладил и укрепил отношения с отцом. Тимур уехал, потому что не смог видеть наше счастье, он-то свою невесту потерял. А ты как раз забеременела, отец наш обрадовался, я при делах оказался, на наследство претендовать теперь могу! Видишь, как теперь у нас с тобой все хорошо?! – голос Андрея был резкий, звонкий, даже чересчур больной.
Да, хорошо у нас все будет… теперь ничего не будет хорошо, если я не выберусь отсюда живой.
- Раньше ты ведь говорил, что она тебе изменила. Совсем другое говорил… Зачем лгал? - бормочу я.
Взгляд Андрея меняется, его равновесие на стуле пошатывается.
- Не говорил я тебе такого. Ты и не спрашивала у меня никогда об Асе. Я просто не мог тебе этого говорить, глупышка.
И смеется. Истерически хохочет. Его болезнь превзошла себя.
Пока есть силы, я задаю вопрос, который интересовал меня больше всего:
- Если ты знал, какой ненавистью к тебе пылал Тимур, твой брат… То неужели ты не боялся оставлять меня наедине с ним?
- Мы с Тимуром разные. Совсем разные. Он никогда бы не загорелся желанием отомстить мне, Тимур для этого слаб. Он божий одуванчик, с которого родители пылинки сдували, понимаешь?
«- Андрей не опасается меня просто потому, что эту сторону моей жизни он попросту не знает. Твой жених – слеп к моей черной стороне, Вика. Андрей видит во мне только прежнего наивного братца. Он уверен, что я расскажу тебе лишь часть той истории, ведь я – его старший послушный и добрый брат, который не станет говорить о черной половине той истории.
- Но ты рассказываешь… - шепчу я.
- Рассказываю. Ведь он не видит, как я изменился за пять лет…»
- А если он изменился? – шепчу, чувствуя привкус кровь на своей губе. Снова.
- Что ему меняться? – брезгливо фыркает он, - Тимур на месть не способен. Он интеллигент, у него хорошие гены, не то, что я.
