— Нет уж, Альбина. Рома пригласил и меня, чтобы я нянчилась с малышкой, пока вы вдвоем ходите на СПА-процедуры, — продолжает мама. — Знаешь, ты совершенно не учишься ничему. Семья это куда сложнее, чем тебе кажется. Сложнее, чем любовь, чем страсть и похоть. Ты должна быть мудрой, Аля.
— А я глупая? — спрашиваю с усмешкой.
— Судя по тому, как ты витаешь в собственных мыслях и гипнотизируешь свой телефон — да, глупее некуда.
— Я не…
— Брось, Альбина, — не дает мне закончить мама. — Я прекрасно знаю про Илью и про то, что он находится у тебя в отделении. Это не любовь уже, Аля. Это зависимость и болезнь.
— В медицинском справочнике нет такой болезни, мама, — отвечаю я.
Она гордо вскидывает голову и выходит из кухни, бросая мне напоследок:
— Хочешь ты этого или нет, но я уже дала согласие вместо тебя Роману.
Глава 23.
Илья.
— Удалось узнать что-то новое? — спрашиваю у Олега, который прилетел из Питера меня навестить.
— Мы собрали материалы со всех камер наблюдения в округе, но номер на автомобиле был испачкан грязью. Сейчас ищут конкретно по марке машины, зарегистрированной в Москве.
— Молодцы. Ты свисти, если будет что-нибудь известно, — киваю я.
Олег делает пометки в своем ежедневнике, с которым носится всюду, и вновь переводит взгляд на меня.
— Хорошо, Илья Владимирович. Что-нибудь ещё?
В дверь палаты, куда меня недавно перевели из реанимации, тихо стучат. Так делает только Альбина. В дверном проеме показывается её кудрявая шевелюра и я непроизвольно улыбаюсь. Я совру, если скажу, что мне не льстят её частые приходы ко мне. Она волнуется о моем самочувствии, изводит этим медсестер и требует ко мне повышенного внимания со всех сторон. Лечащим врачом подругу свою поставила, но это не мешает ей наведываться ко мне чаще других.
— Ой, я не вовремя, — её идеальное личико с легким макияжем заливает густой румянец. — Громов, я к Вам чуть позже зайду.
Выглядит Кудряшова просто изумительно — короткий белоснежный халатик обтягивает стройную фигуру с четко очерченной талией и открывает взору бесконечно длинные ноги. Несмотря на то, что в палате всё ещё сидит Олег, это не мешает мне возбудиться при взгляде на неё.
— Останьтесь, Альбина Сергеевна. Олег уже уходит, — произношу строгим голосом, заставляя своего зама тут же подняться с места.
К счастью, он у меня понятливый. Олег откланивается, пожимает мне руку, говорит: «До свидания» Альбине и бесшумно прикрывает дверь в палату.
— Это у нас ролевые игры такие? — спрашиваю, преодолевая расстояние между нами и свожу его практически к нулю.
От Кудряшовой пахнет сладкими духами и клубничной жвачкой. Грудь тяжело вздымается, потому что я близко к ней подхожу.
— Громов, я не говорила разве, что у Вас постельный режим? — спрашивает шутливо-серьезным тоном.
— Впервые слышу, — прижимаю её к стене, чувствуя, как вздрагивает её тело.
— Обманщик, — успевает сказать прежде чем я накрываю её рот своим.
Альбина отвечает на поцелуй несмело и даже пытается слегка меня оттолкнуть, упираясь руками в мои плечи. Но спустя несколько секунд короткого противостояния всё же сдается, обхватывает мою шею рукам, целует в ответ. Она такая хрупкая и нежная, что кровь моментально в удвоенном режиме приливает к паху и всё чего я хочу на данный момент — взять её прямо в этой палате.
— Нас могут увидеть, — произносит, слегка отстраняясь.
Я подхожу к двери, запираю её на замок, возвращаюсь к Кудряшовой и ставлю руки по обе стороны от её головы. Она безумно красивая — часто моргает своими длинными ресницами и скользит по мне взглядом. Смотреть на неё хочется безотрывно, но целовать хочется не меньше.
— Теперь уже не смогут.
— Ты сумасшедший, Илья.
Она вздрагивает от каждого моего касания к телу. Медленно дотрагиваюсь губами к шее и целую ту самую родинку, которую мечтал. На секунду даже кажется, что Кудряшова — опять моя жена. Но потом перед глазами возникает образ Игнашева и я вспоминаю, что Альбина по-прежнему не моя. Только отношения моего к ней это не меняет.
Кудряшова глухо стонет, когда я пробираюсь рукой под короткий халатик и касаюсь пальцами кружевного белья. Голову сносит конкретно и всё что меня останавливает это она.
— Не надо… Пожалуйста, не сейчас, — открывает глаза, мотает головой. — Я… мне нужно поговорить с Ромой. Не могу врать ему и делать это у него за спиной.
Отстраняюсь, тяжело дышу, ревную. Дубовый стояк в штанах давит на ширинку.
— У меня к тебе всё серьезно, Альбин, — произношу со злостью, потому что перед глазами всплывают красочные картинки того, как её целует другой.
Пять лет жил без неё, только и делал, что убивал в себе эти мысли, а сейчас не могу, не справляюсь. Захлебываюсь ревностью, хочу быть собственником, хочу, чтобы засыпала только со мной. Жду, когда мне не придется делить её с другом.
— Мне нужно только твоё согласие — я тут же заберу тебя и Вику от него.
— Это сложно, Громов, — кусает до красноты губы и тяжело вздыхает.
— Я с ним поговорю, если ты переживаешь.
— Нет! — почти вскрикивает. — Нет, пожалуйста. На этих выходных мы… едем загород.
Кровь во мне закипает и разгоняется по венам. Был бы сейчас рядом Роман, я бы с удовольствием забрал у него право называть её своей женой.
— Я что-нибудь решу. Скажу ему, что запуталась и хочу побыть одна. В своей квартире. Мне правда нужно время, Илья.
— Ты запуталась? — удивленно вскидываю брови потому что до этого момента был уверен, что она окончательно перешла на мою сторону.
— Когда умерла Полина, я залезла в твой телефон, — часто дышит и опускает глаза в пол. — Каюсь, это плохо, но на дисплее моргнул значок входящего сообщения и первые строки, не открыть которые было невозможно.
Боюсь прервать её и слушаю внимательно. Наверное, для этого разговора должно было прийти время, жаль только, что интервал получился слишком большой.
