— Может ещё и видео засняла? — спрашиваю у неё, возвращая телефон.
— Нет, видео не додумалась, Илья. Но думаю и фото будет достаточно для моего отца.
Я никогда не поднимал руку на девушку или женщину, но сейчас почему-то зачесались кулаки и захотелось придушить её хрупкую тонкую шею своими ручищами. Девочка с пеленок привыкла к тому, что она получает всё, чего только захочет с помощью папы и его денег. И она прекрасно понимает, что отец по статусу и опыту чуть выше, поэтому раздавит меня не думая за свою кровиночку, несмотря на то, что давно называет своим сыном.
— Собирайся.
— Куда? — удивленно произносит Соня, наверняка в своей голове рисуя ЗАГС.
— В клинику. Времени у меня очень и очень мало, поэтому поторапливайся.
Олег приезжает спустя полчаса. К тому времени я успеваю принять душ и привести себя в порядок — во всяком случае заторможенность исчезает и мозги начинают работать лучше. К завтраку, приготовленному Соней, не притрагиваюсь, но, пока она переодевается для нашей поездки, я включаю кофейный аппарат и завариваю себе двойной эспрессо.
Увидев Олега понимаю, что не зря выписал ему недавно премию. Он даже взглядом не выдает то, что удивлен видеть вместе меня и Орлову. Открывает для юной стервозной дамочки дверцу заднего сиденья, возвращается на водительское место и становится невидимым фоном.
— Какого хрена мне туда ехать, Илья? — спрашивает Соня.
— Чтобы убедиться в том, что акт дефлорации совершил именно я.
Орлова пырхает и складывает руки на груди.
— Я сейчас же позвоню отцу и он тебя в порошок сотрёт, Громов. Знала бы, что ты такой мудак, в жизни бы домой не пригласила.
— Я и не напрашивался.
За окном проносится дождливый и серый Питер. За почти шесть лет жизни здесь я привык к такой погоде и настроению. Наверное потому, что оно часто совпадало с моим.
— Останови машину, мне нужно выйти, — произносит Соня несколько минут спустя.
— Зачем?
— Меня тошнит.
— Скажешь ещё, что уже забеременеть успела?
— Останови, меня реально сейчас вырвет! — взвизгивает Орлова.
Я киваю Олегу, и он останавливает автомобиль у станции метро. Соня распахивает дверцу автомобиля, выбегает на улицу и, показывая нам средний палец, скрывается в подземке.
— Стерва малолетняя! — шиплю негромко.
Тянусь к пачке с сигаретами, но потом одергиваю себя.
— Куда ехать будем, Илья Владимирович? — спрашивает мой зам, понимая, что добыча ушла.
— Сейчас заскочим в клинику, я сдам один анализ, а потом в аэропорт, Олежек. В аэропорт. У меня самолёт через час.
Глава 40.
Альбина.
Я чертовски устала быть сильной женщиной.
Хочется быть слабой, хрупкой и ранимой. Хочется позволить Громову взять все обязательства на себя, не думая о том, что что-то может пойти не так. Именно поэтому я жалуюсь ему на Игнашева. Изливаю то, что накопилось у меня внутри.
Громов обещает, что прилетит первым же рейсом до Москвы. Я вызываю такси маме, всё ещё выслушивая от неё причитания о том, что напряженная ситуация между мной и Романом сложилась только благодаря Илье. Я киваю в ответ на её нападки, понимая, что она никогда больше не примет Громова, поэтому нет смысла доказывать ей, что для меня он — лучший.
Едва мама переступает порог моей квартиры, как оживает мой мобильный. Первым моим порывом является выбросить телефон в окно, потому что на дисплее светится номер Игнашева, но потом я вспоминаю, что мой смартфон не виноват в том, что на него звонят всякие придурки.
— Слушаю, — рявкаю в динамик, перекрикивая приветствие Романа.
— Вижу, ты не в духе.
— Твоими стараниями.
— Аль, у меня есть к тебе деловой разговор, — произносит вкрадчивым голосом Ромка.
Он уже что-то задумал. Тяжело вздыхаю, мысленно желаю себе терпения и сажусь в удобное кресло, прикрывая глаза.
— Говори, у меня мало времени.
— Завтра я собираюсь ехать в суд для определения места жительства ребёнка, — начинает Игнашев.
Всё мое тело напрягается и превращается в один сплошной оголенный нерв. Зачем он так сильно мучает меня? Разве мои страдания принесут ему удовольствие?
— Как ты помнишь у меня есть связи в суде. К тому же, есть доказательства того, что ребёнком ты почти не занималась.
Иди к чёрту. Иди к чёрту. Пожалуйста, иди к чёрту!
— Что ты хочешь от меня? — спрашиваю, сцепив зубы.
Больших финансовых вложений у меня нет, максимум заначка на чёрный день.
— Попроси Громова, чтобы он перестал мне угрожать, — неожиданно выпаливает Рома. — И требовать деньги.
Я правда не нахожусь, что ему сказать. Это так неравноценно что ли, держать на одной чаше весов сумму денег, на другой нашу дочь. И судя по просьбе Игнашева первое в его случае явно перевешивает. Мне как матери этого не понять.
— Это всё? — спрашиваю его.
— Пока да, Аль. В противном случае мне придется идти до конца.
— Жалкий ты, однако человек, Игнашев, — проговариваю напоследок и кладу трубку.
* * *
Громов переступает порог моей квартиры уже под вечер. Я встречаю его с малышкой на руках и взволнованно посматриваю на её реакцию. Илья выглядит… уставшим. Это понятно, потому что он наверняка ни дня не провел там без работы и своих гениальных бизнес-планов.
Вика не плачет, а это уже хорошо. Наблюдает за тем, как Громов достает из подарочного пакета для неё презенты.
— Я не знал, чем увлекаются девочки её возраста, поэтому взял всё, что мне предложили в детском отделе, — произносит Илья.
По нему видно, что он волнуется, но совершенно искренен в своих намерениях понравиться моей дочери. Что-то болезненно колет в области сердца, когда я думаю о том, каким бы отцом стал Громов для нашей общей дочери. Почему-то интуитивно приходит контрастное сравнение с Романом — он был бы полной его противоположностью. Я в этом уверена.
