— Я рада, что ты присмотрелся к Анечке, не побежал к своей Лиде. К слову, она мне никогда не нравилась. Аня другая, она хорошая девушка, — мать находит минутку в этом сумасшедшем дне, оказывается возле меня, пересев на свободный стул.
- Надеюсь, ты не испытываешь иллюзий по поводу этого брака?
— Я понимаю, что ты женился ради Паши. Но и сам себе признайся, девушка тебе симпатична.
— Мама, — беру бокал с водой, задумчиво смотрю на мать, которой всегда хочется быть в курсе всех дел, даже если эти дела ее не касаются. — Она мне нравится, иначе бы не женился.
— Я так и знала, — довольно улыбается, нагибается ниже ко мне. — Я заберу Пашу к себе, а вы вдвоем побудете друг с другом.
Секунду рассматриваю родное лицо, перевожу взгляд на сына, который пропадает в виртуальной реальности на телефоне. Я бы хотел его присутствие в квартире. Не потому что переживаю за его психологическое состояние. Мысль, что сын рядом, за стенкой не позволит мне поддаться своим тайным страстям. Поднимаю глаза, от идущей к нам Ани, перехватывает дыхание. Любуюсь ею. Беременность меняет ее фигуру, и мне нравятся эти изменения, девушка не напоминает сейчас подростка своей худобой. У нее даже появились милый щечки. Встречаемся глазами. Улыбаемся друг другу, Аня кокетливо заправляет за ушко прядь волос.
— Анечка, как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, хорошо, — очаровательно улыбается матери, садится на свое место, берет стакан с водой. — Немного душно, но терпимо. Паша совсем ничего не ел, — озабоченно смотрит в сторону сына, тот на секунду отрывает свой взгляд от телефона, недружелюбно смотрит на девушку.
Разговор о том, что его по-прежнему любят, был накануне. Я постарался максимально мягко объяснить Паше, почему он внезапно оказался со мной, а не продолжает жить с Мариной. Бывшую жену Артур уже отправил в Швейцарию, когда вернется, никто не знает.
— Не переживай. Если проголодается, я его накормлю, — мама загадочно улыбается, Аня сводит брови к переносице.
— Он разве не с нами будет жить? — устремляет на меня глаза, я хочу ответить, но мать перебивает меня:
— Сегодня я его заберу. Вам тоже надо освоиться в компании друг друга.
— А, понятно, — она очень забавно краснеет, поняв намек матери. Я кладу свою руку на ее руку, сжимаю прохладные пальчики. Вздрагивает, испуганно на меня смотрит.
— Не переживай, — внимательно всматривается в мое лицо, облегченно вздыхает. Наверное, увидела в моих глазах то, что хотела увидеть. Как бы сильно меня к ней не тянуло, я не собираюсь требовать исполнения супружеского долга. Не та у нас ситуация, не те обстоятельства.
Мы недолго сидим в ресторане, куда зашли отпраздновать регистрацию брака. Отвожу мать и сына к ней домой. Вместе поднимаемся в квартиру. Нужно забрать вещи Ани. Странно думать о девушке, как о своей жене. Мне придется как-то привыкнуть к тому, что я буду ее видеть каждый день. Она будет меня провожать и встречать с работы, кормить вкусными завтраками и ужинами. Будет гладить мои рубашки, брюки. Будет ждать с командировок. Наверное, стоит рассмотреть предложение начальства о работе в офисе. С рождением ребенка привычный уклад жизни уйдет насовсем.
— Ты о чем-то задумался, — тихо замечает девушка, когда машина трогается с места.
— Думаю о работе.
— Намечается командировка?
— Пока нет, но у меня есть предложение занять должность в офисе.
— Но ты этого не хочешь.
— Почему ты так думаешь? — поворачиваю голову в сторону Ани, она кротко улыбается, теребит замок куртки снизу.
— Мне кажется, что если бы ты хотел работать в офисе, это случилось бы давно, а не сейчас. Ты переживаешь за Пашу?
— Я переживаю за тебя. Ты молодая, беременная, а тут я еще со своими проблемами и большим ребенком. Мне кажется, что зря тебя втянул в это дело.
— Уже поздно об этом думать, — поднимает руку, крутит обручальное кольцо. — Я твоя жена. Не переживай, Никита, все будет хорошо. Мне самой немного страшно, но я верю, что подружусь с Пашей, найду с ним контакт. Что касается работы, тут тоже не надо ничего менять ради нас. В офисе тебе будет некомфортно.
— Когда ты родишь малыша, забот будет больше. Я не всегда смогу быть рядом из-за командировок. Это была одна из причин, почему мой первый брак потерпел крушение.
— Возможно, твоя бывшая жена не была в хороших отношениях с твоей мамой, — ее улыбка, ее игривый тон заставляет меня тихо рассмеяться, не сдерживать улыбку в ответ. — Я планирую пользоваться ее помощью. Она уже сейчас говорит, что будет активно меня поддерживать.
— Если мама что-то решила для себя, от нее потом не отвяжешься.
— Она чудесная. Я не перестаю благодарить Бога за нашу с ней встречу. Если бы не Полина Сергеевна, я, наверное, сделала аборт, — тихо заканчивает предложение, отвернувшись лицом к окну. Шестым чувством понимаю, что она плачет, хоть и не издает ни звука, не трясется в безмолвном плаче. Как ее утешить? Были бы с ней в отношениях, остановил машину, обнял и поцеловал, а так…
— Не думай об этом. Сейчас у тебя есть я, — Аня довольно резко оборачивается. Нос красный, глаза на мокром месте. — Я хочу быть тебе другом, — дружелюбно улыбаюсь. Надеюсь, что не выдам себя с потрохами. Другом я хочу быть совсем немного.
— Другом? — облегчение в глазах царапает меня, заставляет обуздать непристойные мыслишки. Они постоянно крутятся в голове, подстрекая к действиям, когда окажемся в квартире.
— Мы должны с тобой подружиться для совместной жизни под одной крышей, — вытирает ладонями лицо, неуверенно улыбается мне. Даже такая: немного растрепанная, немного заплаканная, — она прекрасна.
Мы приезжаем к дому, в молчании поднимаемся в квартиру. Аня снимает с себя куртку вешает рядом с моим пальто, аккуратно ставит свою обувь рядом с моими ботинками. Я не оглядываюсь назад, несу ее сумку в спальню. Щелкаю выключателем, комната освещается приглушенным светом настенных бра. Взгляд натыкается на кровать. Меня прошибает током от мысли: мы будем спать вдвоем. Не сейчас, конечно, сейчас я могу лечь в комнате Паши или в гостиной на диване. Вообще. Рано или поздно мы окажемся под одним одеялом. Становится очень жарко и душно. Ставлю сумку Ани возле шкафа, ослабляю узел галстука. Стянув его через голову, снимаю пиджак. За спиной ни звука. Оборачиваюсь.
Она смотрит на меня в упор. Полумрак не позволяет рассмотреть выражение глаз, лица, но вот чувствовать… Ее страх ощутим. Я чувствую его кожей, чувствую его в воздухе. Он как живой человек встает между нами.
— Не бойся, — аккуратно вешаю пиджак на напольную вешалку, расстегиваю манжеты. — Я не собираюсь тебя принуждать, пользоваться законным правом мужа. Не для этого женился. Только ты должна понимать, что спать мы будем в одной кровати. Сегодня я переночую на диване, завтра вернусь в эту спальню и лягу рядом. Постарайся довериться и верить мне, Аня. Хорошо?
