— Если я окажусь прав, ты мне рожаешь еще одного ребенка, — его хитрая улыбка смешит, согласно киваю, сжимаю его ладонь. Никита разрубает наше пожатие, я вскакиваю на ноги. Один тест в ванной где-то в ящике валяется.
Закрываю дверь. Почти сразу нахожу упаковку. Десять минут нервного ожидания на краю ванны. Сгрызаю до основания ногти. Как только положенное время истекает, дрожащей рукой беру тест.
Две полоски.
Две яркие полоски.
Вылетаю из ванной, сжимая тест в кулаке, неверующе смотрю на улыбающегося Никиту. Вплотную к нему подхожу, не знаю, как сказать. Слова от шока застревают у меня в горле, мешая говорить, дышать.
Раскрываю ладонь. Он опускает глаза, несколько секунд смотрит на тест. Прикусываю губу, жмурюсь. Поднимает руку, стирает со щек мокрые дорожки, обнимает меня. Я обхватываю руками его за талию, утыкаюсь лицом ему в грудь, всхлипываю.
Мы сделали это.
У нас будет ребенок.
49 глава Аня
Аня
Никита крепко сжимает мою ладонь, пытаясь таким способом унять мои тревоги, мои страхи, которые следуют за мной по пятам невидимой тенью с той самой минуты, когда тест на беременность показал положительный результат.
Легко думать, что не позволишь прошлому над собой взять власть. Пережитый опыт сделал меня очень мнительной, беспокойной и паникующей по пустякам. Я не стремилась делиться радостной новостью со всем миром. Знали единицы, самые близкие и родные. Положение удавалось скрывать до последнего, пока живот не начал расти.
Каждое узи заставляло меня нервничать. Доставала врачей по поводу здоровья малыша, который, по их словам, отлично развивался. Беременность, в отличие от первой, протекала без проблем и неудобств. Я по-прежнему отлично себя чувствовала, занималась любимым делом, мой образ жизни не особо поменялся, только вещи становились теснее, в талии поправлялась.
— Ань, посмотри на меня, — слышу тихий голос Никиты, поворачиваю голову в его сторону. Он осторожно берет меня за подбородок и освобождает из плена зубов нижнюю губу. Улыбается. Улыбаюсь в ответ. Без него мои бы нервы были совсем расшатаны. Благодаря ему, мои истерики и паники не разрастались до ужасающих размеров, за которыми не слышишь и не видишь ничего.
— Все хорошо?
— Я боюсь.
— Чего?
— В прошлый раз на тридцатой неделе сказали, что есть порок сердца. Вдруг все повторится? — опускает глаза на наши переплетенные руки, сжимает. Перебирает мои пальцы, молчит. Поднимает на меня взгляд полный уверенности.
— В любом случае, Аня, это наш ребенок, чтобы с ним не случилось, мы будем рядом с ним всегда. Здоровый иль больной, но он наш, — тянет к себе, обнимает за плечи, прижав к груди. Прикрываю глаза, слушая, как его сердце волнительно бьется. Волнуется не меньше меня, но морально сильнее меня, не показывает свои переживания.
— Смолова? — из кабинета узи выходит медсестра, смотрит на нас с улыбкой. — Проходите.
Жмусь сильнее к мужу. У меня внутри все замирает, как перед прыжком в бездну. Кроха пинает меня изнутри, Никита слегка отстраняется, заглядывает в глаза.
— Я рядом, — чмокает в лоб, встает первым, тянет меня за руку. Как на плаху, плетусь сзади, обнимая одной рукой живот. В кабинете замираю, не решаюсь лечь на кушетку. Даже присутствие Ника не успокаивает.
— Проходите, — врач-узист с доброй улыбкой приглашает к кушетке. Стискиваю руки в кулаки, решительно делаю шаг. Нужно столкнуться лицом к лицу с правдой, какой бы она не была.
Ложусь на кушетку, приподнимаю кофту, смотрю на потолок. Зажмуриваю глаза, когда на живот выдавливают холодный гель и прикладывают датчик. В кабинет напряженная тишина. Я вслушиваюсь в дыхание всех присутствующих.
Помолиться? Молитва ничего не изменит. В свое время я много молилась и просила чудо чудесное. Чуда не произошло. Выдержу очередное испытание? Не могу дать однозначный ответ. Опыт дался дорогой ценой. Удивительно, как еще Никита не сбежал от меня с моими загонами. Он достоин быть отцом здорового ребенка. Зря что ли у нас во дворе поставили на прошлой неделе уличный гимнастический комплекс со стеной для скалолазания. Еще перед гаражом установили баскетбольное кольцо. Каждый вечер после работы Никита с Пашей играл в баскетбол. Нам действительно не хватает в доме звонкого детского смеха и топота маленьких ножек для полного счастья.
— Здоровый мальчишка у вас растет.
— Как мальчишка? — вздрагиваю от голоса и слов. Резко открываю глаза, недоуменно смотрю на врача, приподнимаюсь на локтях, всматриваюсь в черно-белый экран. Картинка замирает, оказывают ручкой на достоинство.
— Распечатать фото? — я вижу в глазах доктора смешинки, перевожу растерянный взгляд на смеющегося Никиту.
— Мы дочку ждали.
— Вам говорили, что у вас будет девочка? — узист протягивает мне салфетки, я автоматически их беру. Нам не говорили пол ребенка. Мы не спрашивали, больше здоровье интересовало.
— А что с сердцем?
— Здоровое сердце, — врач улыбается, я открываю рот, чтобы уточнить и про другие органы. — И все остальное без патологий.
— Точно?
— Точно. У вас абсолютный здоровый мальчик. Очень активный, непоседливый, — с этими словами доктора я соглашусь, кроха порой такие кульбиты в животе вытворяет, порой кажется, что разорвет меня на части.
Мне протягивают несколько фотографий, заключение и с улыбкой провожают. Я нахожусь в некоторой прострации. Никита идет рядом, не пытается вывести меня из шока.
— Как мальчик? — глупо спрашиваю, выходя на крыльцо медицинского центра. — Никит, мы же девочку хотели.
— Что ж, повод повторить, — его насмешливая улыбка немного раздражает, но он тут же меня притягивает к себе, обхватывает лицо ладонями. — Какая разница кто, главное, что здоровый. Ты же это хотела услышать?
— Да, — выдыхаю, смеюсь, прикрываю ладошкой губы. — Он, правда, здоровый? Нас не обманули?
— Если ты не веришь этому узи, можем сделать еще в другом месте.
— Нет, я думаю, все хорошо.
— Тогда в магазин за коляской? — обнимает за плечи, ведет в сторону машины. Я сомневаюсь по поводу того, что следует заранее покупать вещи для сына. Сын… Мысленно пробую это слово, оно мне нравится. И уже нет той первой растерянность от новости о поле ребенка. Возможно, этот мальчик восполнит во мне тот пробел, что оставил после себя другой малыш.
— Надо имя выбрать, — замираю перед дверкой автомобиля. Никита открывает ее и внимательно смотрит на меня. Первому сыну я не сумела вовремя подобрать имя, ниразу не назвала его по имени. Так и остался для меня просто "мой мальчик". Не смотря на это, я его помню, он живет во мне светлой грустью.
— У нас для этого еще есть время. А сейчас я хочу где-то перекусить и выбрать сыну крутой транспорт, чтобы он был первым женихом на деревне, — от серьезного тона мужа смеюсь, представляя серьезное выражение нашего сына с соской во рту с насупленными бровями. Уверена, он будет кареглазым и темноволосым, как папа.
