— Боря, не пори горячку. Сколько ты ее знаешь? День-два?
— Неделю, — сконфужено признался друг, глядя на меня сквозь очки. — Но ты не понимаешь. Я влюбился еще до того, как она со мной заговорила. Я стоял в магазине и не мог отвести от нее глаз. Я же влюбился в нее со спины, не зная, как выглядит она сама! Просто все изнутри кричало мне: «Боря, вот твоя суженая!» И тут она посмотрела на меня. И что тревожило, заставляло беспокоиться, все стало настолько неважным, главное, чтобы она была рядом, ради нее готов свернуть горы, достать Луну с неба, сделать невозможное возможным.
— Боря…Это же… — я растерянно замолчал, пытаясь хоть на минутку представить, каково встретить своего единственного человека. Увы, фантазии мне в этой области явно не хватало. — Это, наверное, круто! Если это твое, оно никуда не денется! Я, извини, ничего толкового тебе не скажу, могу только шаблонными словами повторить известные истины. Уверен, что тебе повезло, вот так сразу встретить ту, единственную!
— Ты, правда, рад? — неуверенно промолвил друг, внимательно рассматривая мое лицо, словно не верил, что я могу без шуточек порадоваться за него.
— Да, поверь, я счастлив, потому что ты счастлив! Я могу только подозревать, что творится у тебя в душе, какой калейдоскоп эмоций ты испытываешь! Надеюсь, на свадьбу позовешь? — в конце ухмыльнулся, заставив Бориса так же улыбнуться. И между нами вновь возникло незримое взаимопонимание без слов, больше говорили глаза. Есть любовь на уровне инстинктов, когда понимаешь свою половинку еще до того, как будут сказаны слова, так и у нас дружба с Борисом на уровне тонкой материи.
Я люблю раннюю Москву. Когда еще большая часть жителей города спала. Родившись в столице, только участь в университете понял, как мне повезло, что Москва родной город и мне ее покорять не надо. Были места, которые манили, там никогда не затихала жизнь, вечное движение. Вокзалы относились именно к таким местам, вечных встреч и расставаний. Поезд пришел утром. Улыбаясь своим мыслям, ощущал внутреннюю радость за удачную командировку, сумел вместо трех дней, уложиться в два, предвкушал скорую встречу с Леной. Я соскучился по жгучей брюнетке. Неподалеку от вокзала стояла сонная женщина, перед ней лежала большая охапка ромашек с крупными цветками. Вряд ли она ими торговала, скорей всего везла их с дачи.
— Продадите? — подошел к ней. Женщина удивилась, потом улыбнулась, поспешно вытащила цветы, назвав за букет символическую сумму.
— Кому это вы?
— Девушке своей, — протянул деньги, подмигнул и направился к метро, которое только открылось. Предупреждать ее о своем приезде не стал, во вчерашнем телефоном разговоре и словом не обмолвился, что приеду раньше, чем планировалось. Даже погрустили поэтому поводу. Летом работы было как никогда много. Полчаса в подземке, десять минут пешком до ее дома. Возле подъезда никого не было, доставая ключи из кармана рюкзака, насвистывая какую-то мелодию, поднялся на четвертый этаж. Время на часах показало почти семь. Она скорей всего еще спала. Ленка была типичной «совой», утром с трудом просыпалась. В прихожей было темно, бесшумно разулся, потом споткнулся о мужские ботинки. Странно, вроде вся моя обувь была в тумбочке. На цыпочках направился в комнату, представляя, как осыплю ее цветами, поцелую в сонные пухлые губы, как недовольно дрогнут ее ресницы, пробуждаясь, а после мы займемся потрясающим сексом. Жадным, поглощающим. От этих мыслей, я не обращал внимания на поскрипывание дивана в комнате, взялся за ручку и открыл дверь. Окна была не зашторены, и солнечные лучи падали прямо на двоих. Продолжая улыбаться, смотрел на обнаженную спереди девушку, скачущую верхом на незнакомом мне мужике, которого был виден лысоватый затылок. Она подняла голову и устремила на меня взгляд, в глазах застыло удивление, паника, но это не мешало ей выгнуть спину и громко застонать одновременно со своим партнером. Цветы выпали из рук и ковром легли возле ног. Все еще не осознавая произошедшее, мозг отказывался воспринимать увиденную картину, торопливо поспешил покинуть квартиру, захватив свой рюкзак. Выйдя из подъезда, потерянно оглянулся по сторонам, прошел несколько метров, не понимая, куда иду, что мне делать, о чем думать. Я находился в каком-то вакууме, во мне была только пустота. Никаких четких мыслей, никаких вопросов. Наконец-то, в каком-то дворе сел на скамейку, достал сигареты. Руки тряслись, не с первого раза удалось прикурить. Только ощутив, как дым проник в легкие, давая возможность глубоко вздохнуть, медленно выдохнуть сквозь зубы, сразу же навалилась безудержная злоба. Сдерживал себя, сжимая-разжимая кулаки. Сейчас ко мне было опасно подходить. В кармане зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Бориса. Сделав глубокий вздох, заставляя себя успокоиться, чтобы голос звучал ровно, поднял трубку:
— Привет ранняя пташка! Неужели по мне так соскучился, что никак не дождешься встречи!
— Привет. Ты все еще в Питере? — голос Бориса был сухой, напряженный. Вот не зря же были у меня предрассудки по поводу поздних и ранних звонков, особенно, когда внутри все замерло от дурного предчувствия. Перестав улыбаться, серьезно спросил:
— Что случилось?
— Так ты где? — мне показалось, что друг даже хлюпнул носом. А это было выше моего понимания. Борис плакал только, когда разбивал коленки, а это было так давно.
— В Москве. Только приехал.
— Дим…Если она умрет, я себе этого не прощу!
— Кто умрет? Ира? Что происходит? — я никак не мог понять смысл разговора. Борис реально зарыдал в трубку. Я испугался, вскочил на ноги, вслушиваясь напряженно в противоположный конец. Суховатый до эмоций друг редко позволял себе выплескивать чувства. — Ты где сейчас? — но мне никто не отвечал, только какие-то бессвязные звуки доносились. Наконец-то он смог назвать адрес. Оказалось, это была больница, где работал Олег. Не теряя минуты, поспешил к метро, направился по адресу, задвинув свои проблемы и разочарования на задний план. Что могло произойти с милой подружкой Бориса, что тот так напуган и рыдает, как кисейная барышня? Пока ехал, всякого разного придумал, любой писатель-фантаст мог бы позавидовать моему воображению.
— Ира?! — удивился, когда мы столкнулись в коридоре больницы. Девушка подняла на меня красные уставшие синие глаза. Ее лицо было бледным, с тенью усталости. Догадался, что она не спала ночь. В руках держала стакан с водой и кофе.
— Он не адекватен, едва мы сюда приехали. Всю ночь метался из угла в угол. Я не могу его успокоить, уже думаю позвать медсестру, чтобы ему вкололи успокоительное — вместе направились в холл, я не задавал вопросов, как они тут оказались. Борис сидел на стуле, спрятав лицо в ладонях. Я присел перед ним на корточки. Он поднял на меня глаза, прищурил их близоруко. Вид у него был, краше в гроб кладут. Искусанные губы нервно поддергивались.
— Что случилось? — спокойно спросил, — Любимая футбольная команда проиграла? Или ведущий игрок получил травму, что ты рыдаешь тут, как девица! — его губы дрогнули от моих слов в подобие улыбки. — С тобой невозможно разговаривать по телефону. Напугал до смерти. Пока ехал, такую историю придумал. Я переживал, что с Ирой случилась беда, а она здорова и жива!
