— Нет, я в разводе.
Расставив точки, задав любопытные вопросы, родственники расслабились, заулыбались, разговоры пошли легче. Я нашел под столом ее руку и сжал. Она благодарно сжала в ответ. Мы просидели до позднего вечера. Оставив машины во дворах, провожали гостей. Вероника стояла рядом.
— Ты останешься? — закурил сигарету. Мы стояли на ступеньках, совсем рядом. Одни, ибо брат с невесткой укладывали спать возбужденных детей.
— Дим, — она повернулась ко мне, — Скажи, ты чувствуешь то же самое, что и я?
-Смотря, что ты чувствуешь… — смотрел на звезды, стараясь дышать ровно.
— Ну, вот ощущение того, что долго искал, и, наконец-то, нашел.
Я посмотрел в ее глаза. В них было ожидание, какая-та надежда, в них был страх, но в тоже время готовность шагнуть навстречу. Затушив сигарету, обхватил руками ее голову и приник к губам. Они были вкуса чая и шоколада. Осторожно обвел языком контуры, слегка втянул нижнюю губу. Замер, ожидая ответной реакции. Она робко ответила на поцелуй, словно сомневалась в правильности своих действий. Наши языки неуверенно переплелись. На миг отстранился.
— Я думаю все же мне лучше уехать, — прошептала Вероника, приоткрывая рот, я, не задумываясь, вновь стал ее целовать, уже не так пугливо. Прижимая к своей груди, ощущал ее горячие ладони сквозь футболку.
— Ты еще раздумываешь? — спросил, целуя ее закрытые глаза, висок, уголок губ.
— Если я останусь, то мне уже мало будет твоих поцелуев, — шептала она в губы. Ее руки нырнули под футболку, ласково проведя вдоль позвоночника. Я вздрогнул от этой неожиданной ласки. Схватив ее за руку, потянул в дом. Быстро, как подростки, проскользнули на второй этаж, в мою комнату. Едва закрыв дверь, я сгреб ее в объятия, двигался в сторону кровати, целуя ее губы, лихорадочно шаря руками по всему телу. Понимая, что действую, как пацан, торопясь, ничего не мог с собою поделать. Я хотел ее, здесь, сейчас, сию минуту.
— Я сама! — она развернулась, толкнула меня на кровать. Приподнявшись на локтях, наблюдал, как она медленно расстегивала рубашку. Слишком медленно, еле сдержался, чтобы не застонать от нетерпения. Ее движения сводили с ума, я бы давно справился с пуговицами. Когда рубашка упала к ногам, сглотнул. На ней оставались джинсы и черный бюстгальтер.
— Давай я тебе помогу! — просипел, садясь. Она тихо рассмеялась. Подошла впритык к кровати. Я провел ладонью по животу, расстегнул пуговицу и молнию. Ее руки осторожно касались моих волос. Губами припал к ее животу, обводя языком пупок. Однажды я буду так же сидеть, целовать выпуклый живот и чувствовать пинки изнутри. Эта мысль пронзила меня молниеносно, и была полная уверенность, что все так и будет. Мои руки стянули джинсы вместе с трусиками, касаясь ее ног. Она дрожала. Вряд ли от холода.
— Ты боишься? — поднял на нее глаза. Она покачала головой. Схватившись за края своей футболки, потянул вверх. Сдавленный вздох заставил улыбнуться. Я старался не торопиться, целовал каждый миллиметр ее обнаженной кожи, поглаживая ее ягодицы, слыша над головой частое дыхание. От напряжения вспотела спина, ныли мышцы, в паху было невыносимо жарко и тесно. Одним движением расстегнул бюстгальтер. Потянул ее на себя, она села колени. Ее глаза удивленно расширились, когда бедра ощутили мое возбуждение. Да, детка, я хочу тебя! Кусая губу, она перехватила инициативу, расстегнула брюки и вытащила член. Сползла на пол. Когда ее губы сомкнулись ниже пояса, стиснул покрывало, откинув голову. В мозгу билась мысль, что она доведет меня одним своим ртом. А я не очень хотел такого быстрого финала.
— Ника! — выдохнул с молчаливой мольбой прекратить сладкую пытку. Перевел дыхание, когда Вероника отстранилась. Не успев понять, что происходит, ощутил, как меня оседлали сверху. Из-под ресниц наблюдал за ее движениями, за ее мимикой. Она склонила голову, волосы водопадом упали на одну сторону. Руки обхватили обнаженные груди, пальцами лаская темные соски. Тихий стон, слетевший с ее губ, замирание, подсказало, что она получила свое удовольствие. Обняв ее за талию, я теснее, чем мог, прижимал наши бедра друг к другу. Двигался быстро и резко, мы смотрели друг другу глаза в глаза. Уносился вихрем эмоций в какую-то неизвестную мне даль, о существовании которой даже не подозревал. Ее сдерживаемый то ли стон, то ли крик, дрожь тела, заставили меня разлететься в этой Вселенной на множество микроэлементов. Я потерял себя в ней. Я полностью растворился в женщине, забыв собственное имя. Вдруг понял, что все, что было до нее, это было не по-настоящему. Это было, как-то поверхностно.
— Мне никогда не было так хорошо… — прижимая девушку к груди, повел ладонями по лопаткам, спускаясь ниже вдоль позвоночника. Она облизнула губы, отчего тело сразу же среагировало на этот жест, глаза озорно вспыхнули, почувствовав реакцию. Ее нежные пальчики пробегались по лицу, очертя изгиб бровей, скулы, нос, губы. Я наслаждался каждым ее прикосновением, боясь пошевелиться.
— Мне тоже с тобой хорошо. Ты даже лучше, чем представлялось, — прошептала Вероника, припадая к губам. Я, удерживая ее на себе, перевернулся, она оказалась подо мною. Мы ласкали друг друга, медленно открывали для себя каждый сантиметр тела, не торопились, словно впереди была целая жизнь, насладиться единством не только тел, но и душ. И позже, глупо улыбаясь в темноте, засыпал с мыслью, что вот та самая единственная, которую так долго искал, спит в моих объятиях.
Проснулся от того, что кто-то смотрел на меня, тихо дыша в затылок. По коже побежали мурашки. Медленно повернулся, смотря через плечо, губы дрогнули в улыбке. На меня смотрела Вероника, подпирая рукой голову.
— Доброе утро! — ее глаза искрились. Интересно они когда-нибудь по-другому смотрят? За все время я видел их только со смешинками, немного задумчивыми, иногда ироничными.
— Действительно доброе, — пробормотал, ложась на спину. Девушка сразу же устроилась на груди, водя кончиком пальца по коже. Коснулся ее волос, погладил, рука сама же спустилась на обнаженную спину.
— Какая у тебя самая заветная мечта?
— Я не мечтаю, я исполняю чужие мечты — уткнулся в ее макушку, вдыхая какой-то сладкий запах от волос. Она откинула голову, заглядывая в глаза.
— А я вот мечтаю съездить в Париж, на католическое Рождество, — мечтательно прищурились.
— Париж, как Париж. Ничего особенного, — равнодушно пожал плечами. Когда-то Париж чуть ли не родным домом стал, сейчас я даже не вспоминал, что являлось причиной моих частых поездок во Францию.
— Это ты уже пресытился Европой, а я еще нигде не была. Вот накоплю денег и съезжу в разведку. А потом мы с Викой поедем в Диснейленд.
Впервые она произнесла вслух имя своего ребенка. Оказывается у нее дочка. Я провел пальцами по ее щеке. Мне было с ней хорошо. Воображение тут же подкинуло мне картинку, как мы вот так лежим в кровати, а тут распахивается дверь спальни и залетает маленькая девчушка с зелеными глазами.
— Почему ты развелась с мужем? — мой вопрос заставил ее отстраниться. Хотел увидеть другое выражение глаз? Получай. Они стали карими, темными, чужими, ограждаясь от меня. Она хотела встать, но я ее удержал за руку. — Не уходи… — Вероника неуверенно посмотрела на меня.
