— Что-то случилось? Партнеры передумали с нами сотрудничать?
— О нет, они очень ждут вашего приезда, но вышло небольшое недоразумение. Видите ли господин Чайн-Ки вчера уехал срочно по своим делам, секретарша, которая должна была вам сообщить, что встреча переносится, забыла прислать официальное письмо. Это выяснилось буквально недавно. Я стал вам звонить, но вы недоступны, на работе вас тоже не было….
— Когда мне теперь прилетать?
— Предварительно договоренность стоит на конец недели, но я вам позвоню. И они просили выслать копию билета, чтобы компенсировать растраты.
— Хорошо. Я завтра отправлю билет. Жду звонка. Спасибо, что предупредил.
— Ну, это же моя работа.
— Да, конечно. До связи.
— До свидания.
Экран погас. Закрыл лицо ладонями и несколько минут сидел неподвижно. Одиночество обняло за плечи, прикасаясь ко мне, едва дыша в затылок. Вскочил на ноги. Напиться. Сегодня просто напиться до потери сознания, чтобы не улавливать, не принимать, не осознавать, что происходит внутри. Закрыться на все замки, еще заколотить. В баре стояло виски. Взял стакан из шкафчика, налил до краев. Вернулся в комнату в поисках сигарет и зажигалки. Они оказались в кармане пиджака. На кухне открыл дверь на лоджию, с бутылкой, стаканом, прошел туда, уселся на ротанговом диване, утопая в подушке. Закурил, выпустил дым, прикрывая глаза. И сразу же возник образ Вероники, ее заплаканные глаза, в которых замер мой мир. Я теперь понимал, почему Борис так любил смотреть Ире в глаза. Они отражали тебя самого. С нежностью. С любовью. А я дурак…дважды дурак. Говорил совсем не то, что хотел, не удерживал, когда мог. Почему других было легко взять за руки и повести за собой, особо не интересуясь их мнением? А с ней, я как мальчишка, дрожал и боялся сказать, что чувствую на самом деле. Она смотрела мне прямо в душу, понимала все без слов, уходила всегда с улыбкой, не оборачиваясь назад. Я напился. Провалился в сон без сновидений.
Солнце светило прямо в глаза. Потянувшись, сморщился, мышцы заныли от неудобной позы. Голова слегка гудела, но пару чашек кофе и гул уйдет. Направляясь в ванну, бросил взгляд на часы. Десять утра. Начало рабочего дня проспал, но к обеду успею заявиться в офис. Надо было самому лично пообщаться с Гонконгом. Да билет отправить. Самолет уже как три часа в воздухе. Бодрящий душ, горячий кофе — чувствовал себя уже не таким разбитым и опустошенным. Вчерашнее копание в себе, теперь казалось смешным. Переживать из-за женщины? Уже проходили, никакого нет смысла. Одевшись в рубашку, брюки, жилетку, оставался галстук и пиджак, но они после того, как выпью еще чашку кофе. Держа за ручку кружку, включил телевизор. Сразу же попал на сводку новостей. Внезапно щелкнул замок входной двери. Ключи были только у родителей. Вошел Олег. Ссутулившийся, смотрел себе куда-то под ноги, подняв голову, вся кровь отхлынула с его лица. Сзади кто-то пытался еще зайти. Когда брата подвинулись, выступила вперед Вероника. Она перевела с Олега нахмуренный взгляд на меня и побледнела. Я удивленно на них смотрел, забавляясь их застывшими лицами, словно увидели приведение. «Лайнер….совершавший полет из Москвы в Гонконг….№… потерпел крушение…. Все пассажиры, в том числе экипаж самолета погибли…» — доносился ровный голос диктора из телевизора, я обернулся к нему. На экране показывали, как взлетал самолет. Самолет, в котором должен быть я. Руки вспотели, холодный пот выступил вдоль позвоночника.
— Ника! — тревожно воскликнул Олег. Повернувшись к ним, успел поставить кружку на столик возле дивана, подхватил Веронику в обморочном состоянии. Поднес к дивану, уложил. Олег метнулся на кухню, вернулся со стаканом воды. Она через пару мгновений встрепенулась и уставилась на меня не мигающим взглядом, затем порывисто схватила за руки и стала лихорадочно ощупывать грудь, плечи, шею, гладила по лицу. С глаз текли слезы. Я перевел взгляд на Олега, он сидел в кресле, прикрыв рукой глаза, но было видно мокрые щеки, подбородок.
— Все в порядке, — тихо произнес, обнимая девушку, прижал к груди. Она уткнулась в шею, обняла за талию, продолжая всхлипывать. Олег от моего голоса вздрогнул.
— Как? — голос его не слушался, то ли сипел, то ли шептал. — Как? — зеленые глаза смотрели непонимающе. Я не знал, что делать: обнимать плачущую Веронику или похлестать брата по щекам, чтобы тот пришел в себя. Мог только догадываться, когда они узнали новость, что творилось в доме.
— Позвони матери! — приказал, ловя блуждающий взгляд. Олег замер, наконец-то, стал приходить в себя. Поспешно вытащил телефон. Ника затихла, но я продолжал ее обнимать, чувствуя ее тепло.
— Мам! Что? Да ничего я не смотрел! Да послушай меня! Господи, дай трубку отцу! — некоторое время он молчал. — Ты нормально? Пап, ты только не волнуйся. Дима жив! Это не шутки. Он у себя на квартире! Почему не улетел? Это я сейчас выясню! Да, да, за телефон я ему по шеи надаю! Ты теперь спокойно сообщи ей. Мы позже все вместе приедем, — Олег отложил в сторону телефон. — У меня два желания: придушить тебя и обнять. Не знаю, что сильнее.
— Два в одном, — усмехнулся, Ника пошевелилась, но не стремилась высвободиться. — Только смотри, за день второй раз новость о моей смерти здоровья не хватить перенеси родителям!
— Ты мог позвонить?!!! Ты представляешь, в каком мы были шоке, когда по новостям узнали о трагедии!!! Где, черт подери, твой телефон! И почему, слава богу, ты не улетел? — начала кричать Олег, гневно на меня смотря, вскакивая на ноги. Заметался, как тигр в клетке.
— Я смотрю, ты уже отошел! Вон голос прорезался, сразу стал логически складывать вопросы. Экспрессивно, но это объяснимо! Телефон разрядился полностью, я его просто забыл включить, когда поставил на зарядку. Не полетел, потому что вчера мой сотрудник позвонил, сообщил, что человек, с которым должен был встретиться, улетел по своим делам, наша встреча отложилась! А теперь, прежде чем орать на меня, кипя праведным гневом, мог на долю секунды включить свою чертову логику и позвонить в аэропорт, и спросить — проходил ли такой гражданин регистрацию! И тебе бы сразу сказали, что под такой фамилией на борту никого нет! А теперь я спрошу — каким образом с тобой оказалась Вероника?!
Олег смущенно опустил глаза, Вероника, наконец-то, отстранилась. Я провел ладонью по волосам, потонув в ее глазах. Сердце, предатель, сладко ныло, сжимаясь от нежности и радости, что она рядом.
— Она сама приехала… А потом мы в таком были шоке, что я побоялся садиться за руль. Ника предложила подвести.
Я перевел взгляд на Веронику. Она продолжала молчать. Ее зеленые глаза смотрели ласково, нежно, и океан спокойствия. Мне очень хотелось остаться с ней наедине, поговорить, признать в своих страхах, в своих разочарованиях, поговорить с ней обо всем на свете, о своих мечтах. Чмокнув ее в лоб, прижал к груди. Теперь я ее не отпущу.
На кухне монотонно работал телевизор, как и в гостиной. Застегнув запонки на рукавах рубашки, вышел из гардеробной. Замер возле комода, беря телефон, ключи от машины, бросил быстрый взгляд на диван. Там по диагонали лежала девочка, смотря мультики. Она вот уже несколько дней живет со мной в одной квартире, а я каждый раз удивлялся ее наличием в своей жизни. Но без нее не было б Вероники рядом со мной. После трехмесячной командировки, когда вернулся в Россию, мы с Вероникой стали встречаться. Правда, встречаться, это громко сказано, мы виделись раз в неделю, когда она приезжала в Москву. Вначале мне этого хватало, слишком долго был один, чтобы с головой бросаться в омут отношений, но однажды утром проснулся и понял: хочу большего. А вот Вероника на большее была не согласна, потому что дочь свою ради мужика никогда не променяет. В итоге после долгих разговоров решили, что Вика приедет с матерью в Москву на осенних каникулах, даже чуток раньше. День рождения планировал провести в объятиях желанной женщины. У Вики были Вероникины глаза, я уже за это мог полюбить девочку, но мы настороженно смотрели друг на друга при первой встрече, последующие дни тоже явно не способствовали нашему сближению, ибо я пропадал на работе.
