— Вика, иди кушать! — позвала дочь Вероника из кухни. Я подошел к столу, замер перед ним. Мне до встречи оставалось полтора часа, бумаги, которые вчера аккуратно лежали стопочкой, чтобы их просто положить в портфель, сейчас были разбросаны. Скрипнув зубами, быстро начал их собирать, рука повисла в воздухе, увидев на некоторых листах рисунки цветным карандашом. Резко обернулся к дивану, буравя гневным взглядом девчонку. Она подняла на меня глаза, расслабленность позы ушла, если бы это был котенок, он вздыбил шерсть на загривке.
— Это что такое? — тихо угрожающе спросил, выставляя вперед лист. — Тебя не учили спрашивать разрешения? — Викина губа задрожала, глаза наполнились слезами. Она внезапно вскочила на ноги и убежала на кухню. Выдохнул сквозь зубы. Слышал тихий голос Вероники, но слов не разбирал. Сел за ноутбук, нужно было в быстром порядке распечатать испорченные договора.
— Я смотрю, ты уже решил проблему, — раздался шепот Ники рядом.
— Решил! — процедил, хватая свеженькие печатные листы. Раздражаясь молчанием, вскинул глаза.
— Если мы тебе мешаем, мы можем уйти, — ее голос звучал спокойно, но взгляд был жесткий, предупреждающий, как мать, она встанет на сторону своего ребенка. Я прищурился, на скулах заходили желваки. Четко осознал, что не так прост будет путь друг к другу. Сексом, каким бы он не был потрясающим, проблемы не решишь, а бесконечно от них бегать — тоже не выход.
— Я ничего подобного не сказал! — встал со стула, Ника слегка откинула назад голову, не спуская с меня напряженного взгляда.
— Ты не сказал, но твой взгляд многое за тебя сказал. И если встанет выбор между тобой и дочерью, поверь, выбор будет не в твою пользу!
Хотел сказать, что-то жестокое по поводу выбора, но зазвонил телефон, сдерживая себя от злости, рявкнул в трубку, не посмотрел, кто звонит:
— Слушаю! — на другом конце опешили, затем услышал голос заказчика. Вероника усмехнулась над сменой тона. Держа мобильник возле уха, одной рукой запихнул бумаги в портфель, взял пиджак, не посмотрев на девушку, покинул квартиру.
Неподвижным взглядом смотрел на заплаканное лицо дизайнера, на нервно переступающего с ног на ногу архитектора. Взял рисунки и сдерживал себя, чтобы на хрен их не порвать. Ненавидел работы, сделанные спустя рукава, может быть в другой день, отреагировал лишь взглядом, но пару минут назад я выместил свой утренний гнев на сотрудниках.
— Сейчас вы идете и переделываете все, чтобы завтра я на столе увидел хоть что-то стоящее! Подсунете очередной раз халтуру, уволю! Мне ни к чему неквалифицированные сотрудники!
— Да, Дмитрий Александрович! — проблеяла девушка, мнившая себя супер — дизайнером. С расширением географии бизнеса, пришлось расширять и штат, но никто не предлагал мне сразу профессионалов. Приходилось самому искать или взращивать в стенах компании перспективных, как, например, эти двое, попавшие после института по рекомендации одного из партнеров. Когда они ушли, потер переносицу. Казалось, выплеснул гнев, должен был успокоиться, но чувствовал, что во мне еще сидела злость на Веронику. С какого перепуга она заговорила о выборе? Да, мне непросто перестроить свою жизнь, ломать устоявшиеся привычки. Как, например, курить. С приездом Вики, мне вежливо намекнули, что табачный дым ребенку вредит. Усмехнулся, как целоваться, Нику особо не заботило о том, что от меня пахло никотином.
— Дима! — окликнул в коридоре Борис, я остановился, поджидая друга. — Ты чего сегодня панику в строю наводишь? Все пьют валерьянку! — его жизнерадостная улыбка раздражала. Я приподнял уголок губ.
— У меня и к тебе претензии! Какого хрена в отчетах ошибки? Я теперь должен и твою работу проверять?
— Блин, Вера по ошибке отнесла на подпись не те документы!
— По ошибке? Боря! — я расхохотался, потом зло прищурился. — Такая ошибка могла нам стоит больших денег! А если бы я подписал, не посмотрев? Кто отвечал бы? Ты или Вера?
— Да чего ты делаешь из мухи слона? — Борис обиженно засопел, настороженно поглядывая на меня сквозь очки. Цокнув языком, развернулся в сторону своего кабинета. Чувствовал, что друг шел следом. Дарья, получившая в обед нагоняй за то, что нужные документы еще не на подписи, с опаской на меня смотрела.
— Мартынова ко мне в кабинет! — приказал, беря протянутые бумаги в папке.
— Так он же на объекте, — тихо промолвила Дарья, я посмотрел в окно, которое располагалось за спиной девушки. Швырнул папку обратно на стол, прошел мимо Бориса, направляясь к черной лестнице. Там между этажами была курилка. Вполне предсказуемо, она была заполнена, но при виде меня, многие подчиненные поспешили затушить сигареты и ретироваться на свои рабочие места. Остались лишь две девушки и я. Достал из карманов пиджака зажигалку и сигарету, прикурив, уставился в окно. Серые свинцовые тучи нависали над городом. Запахло кофем. Повернув голову на запах, увидел Бориса с двумя чашками. Одну протянул мне. Мы стояли и молчали, видел, друг хотел спросить о причине моего настроения, но смущало присутствие посторонних. А те не спешили, хотя время перекура давно вышло, однако, когда поймали на себе мой тяжелый прищуренный взгляд, поторопились ретироваться.
— Что случилось? — Боря облокотился об перила. — Ты как раненный хищник, рычишь. В экономическом отделе голосуют, кто пойдет к тебе для ежедневного доклада.
— Пусть идет Иван Петрович, он единственный, кто меня точно сегодня не доведет своей тупостью.
— Ну, а если опустить работу, что на самом деле является причиной твоего отвратительного настроения?
— Вика.
— Вика? Дочка Ники? — увидев мой утвердительный кивок, Борис покачал головой, сразу же посерьезнел. — А что с ней не так? По мне милая девочка. Когда вы приезжали к нам, она отлично поладила со всеми нашими детьми, в том числе и с твоими племянниками, а они еще те чертята!
— Прекрасно, зато у меня с ней напрочь отсутствует какой либо подход!
— Дим, ты пылинки сдуваешь с Миланы, она такая же девочка. Может, отличается лишь цветом волос да возрастом.
— Милана — это Милана, я ее знаю с рождения! А это совершенно незнакомый мне ребенок, который уже со своим мнением, со своим настроением. Я не знаю, о чем с ней говорить, как себя с ней вести! Если бы она болтала без умолку, понял, как к ней подкатит, а то молчит, что-то думает в своей голове. Она смотрит на меня, как на недоразумение в жизни матери!
— Ты выдумываешь!
— Нет, Боря, я с ней живу вот несколько дней, и меня не покидает мысль, что эта девочка встанет между нами. И хэппи-энда не будет!
— Ты дурак! Самый настоящий дурак! — Борис оттолкнулся от перил, встал передо мною. — Ты многое не замечаешь, ты не видишь, каким глазами смотрит на тебя Ника, ты не допускаешь мысли, что она не просто так привезла дочь в Москву? Ведь могла, как ранее, приехать на пару дней одна. Не допускал мысли, что она хочет, чтобы ты подружился с дочкой, потому что просто тупо любит? Любит тебя таким, каков ты есть, со своей фанатической любовью к работе! И будет очень глупо, если ты ее упустишь. Знаешь, в этот раз тебе некого будет винить, кроме самого себя. Потому что нет никаких других мужиков, нет безумно любимой работы, которая может послать куда угодно, есть только ты, она и маленькая девочка, из которой ты делаешь проблему! — некоторое время мы смотрели друг на друга. Я медленно осмысливал сказанные слова друга. Ника любит? Никогда не слышал от нее этих слов. Впрочем, и сам их не произносил.
