— Да, наши отрасли пересекаются. Мы часто сталкиваемся лбами. То ему удаётся урвать кусок пожирнее, то мне… Он закусил удила два года назад, когда начали геологическую разведку на одном из участков с потенциально большими залежами алмазов. Данные подтвердились. Земля была выставлена на продажу. Мы долго пытались перебить ставки друг друга, а владелец, Красинский, выжидал того самого, выгодного покупателя. Соперничество шло между мной и Рихардом. Выиграть стало уже делом чести, не только прибыли. Если бы я устранился сам, Рихард смог бы купить участок. Когда у него не вышло, он решил во что бы то ни стало свести со мной счёты. Анжела и Рихард пересеклись, скорее всего, на одном из вечеров, где появляются власть имущие. У Рихарда на меня был зуб, Анжела считала, что её муж несправедливо обделён и достоин большего, в то время как мне самое место — в лечебнице для игроманов. Рихард давно устраивал игру «Вызов» для своих гостей. Вместе Рихард и Анжела придумали, как сделать игру смертельно опасной и втянуть меня. Только в тот раз вместо меня на «Вызов» заявился Игнат и погиб. Анжела возненавидела меня, кажется, ещё сильнее…
— Какой змеиный клубок интриг! — удивляюсь я. — И всё из-за денег?
— Анжеле после смерти Игната досталось то же самое пожизненное содержание, но суммы куда меньшие, чем они с Игнатом получали от меня ранее. Её даже не остановило то, что я сделал её директором клиники и установил предельно высокий уровень оплаты. Она считала меня виноватым в смерти любимого мужа, ведь умереть должен был я, а не он! В случае моей смерти, вся сумма, полагающаяся Анжеле, должна была быть выплачено единоразово. По средней продолжительности жизни женщин. Сумма внушительная… К тому же Рихард обещал приплатить ей за пособничество и укрытие документов. Планы, переписку, бланки приглашений хранили в клинике, можно сказать, у меня под носом. Чтобы Рихард оказался чист при любом раскладе, если что-то вдруг пойдёт не так.
— Рихард хотел избавиться от конкурента и потешить самолюбие. Анжела хотела избавиться от живого напоминания того, что она сама поспособствовала смерти любимого мужа, — задумчиво подвожу итог. — Понятно, почему она невзлюбила тебя ещё сильнее после смерти Игната! Не зря говорят, не рой другому яму, сам в неё попадёшь. Мне жаль, что в эту яму меркантильная змея сначала столкнула твоего брата и только потом упала сама… — вздыхаю. — Как тебе удалось провернуть фокус с машиной?
— Это уже не только моих рук дело. Я рассказал об «Игре» и о всех подозрениях хорошим знакомым из органов. Они помогли довести дело до логического финала. Рихарда сгубило его тщеславие. Он возомнил, что я должен погибнуть на пути к тому самому алмазному руднику, который я намеревался приобрести. Задание было проехать по старому мосту на заранее подготовленной машине. В машину сел не я, а каскадёр, похожий на меня. Машину быстро нашли мои люди. Отправили пустой контейнер сюда, якобы с моим телом. Я хотел проникнуть в центр и найти доказательства вины Анжелы. Но наткнулся на тебя...
— Как ты понял, что она хранит доказательства у себя в клинике?
— В клинике есть видеонаблюдение. Анжеле было известно лишь о части камер, данные с которых она подчищала. Но есть и другие. По ним видно, как она посещает архив, незадолго до очередного задания, выносит что-то. И если проследить её путь в те дни, можно заметить, как часто она ездила в одно и то же место. Пока ты отдыхала на Тенерифе, Кирана, я собирал хлебные крошки. Очень осторожно, чтобы не спугнуть злоумышленников и быть уверенным в том, что я не ошибаюсь в своих подозрениях.
— Не могу понять одного, зачем ты сам полез в клинику Анжелы?
— А как же азарт?
Глаза Егора вспыхивают тёмными огоньками.
— Эй-эй… — беспокоюсь я. — Прекрати немедленно! Я не хочу, чтобы у наших малышей был отец-игроман. Это очень опасная зависимость...
— Я зависим от тебя, Кирана. Тебе придётся утолять мои аппетиты. А они очень… очень огромные в отношении тебя!
Егор встаёт и отходит ненадолго, но потом возвращается, преклонив колено.
— Теперь я вооружился кольцом.
На бархатной подложке лежит кольцо с большим бриллиантом. Он соблазняет игрой света на острых гранях и точно стоит целое состояние. Мне даже страшно спрашивать, сколько Егор выложил за него.
— А это не опасно? Носить на пальце такое сокровище? — сомневаюсь я.
— Напоминаю, что ты уже сказала мне «да», а я требователен к исполнению обещаний! — Егор включает интонации большого босса, но в уголках тёмных глаз пляшут солнечные лучики, а улыбка слишком соблазнительная, чтобы поверить, будто он собирается принуждать меня быть с ним.
Я хочу этого сама. Протягиваю руку, чтобы Егор надел кольцо.
— Ты согласна?
— Да.
Конечно, да. Иначе и быть не может…
Эпилог
Спустя шесть лет
— Егор, ты не видел Пашу?
Любимый муж оправляет перед зеркалом манжеты рубашки.
— Нет, не видел. Помоги лучше с запонками…
— Сапфировые?
— Лео рекомендовал именно их.
Пока я надеваю запонки Орлову и застёгиваю верхние пуговицы на его рубашке, муж умудряется коварным способом переместить вторую руку мне на талию и скользнуть намного ниже.
— Егор, мы опоздаем на открытие детской спортивной школы, если…
— Если что? — ухмыляется муж. Потом обхватывает меня за шею рукой и целует. Его губы обладают волшебной способностью стирать временные рамки и границы.
Я понимаю, что мы чересчур сильно увлеклись, когда горячие поцелуи Егора спускаются по шее, в область декольте.
— Хитрец!
— У нас полно времени… — убедительным тоном соблазняет меня Орлов. — К тому же главный на открытии именно я. Без меня не начнут.
Я едва не поддаюсь на его уговоры, но потом слышу вопль Вероники. Я первой подхожу к окну, чтобы понять, что случилось. Бессменная помощница Егора тоже находится здесь и терпеливо дожидается своего босса. Вернее, дожидалась. А сейчас она находится на площадке перед домом. Вероника носится вокруг фонтана и подпрыгивает, издавая ругательства. Над белокурой головой помощницы кружит квадрокоптер.
Мне даже гадать долго не приходится, кто виноват. Я выискиваю пятилетнего разбойника.
— Кажется, я знаю, где Паша!
Он прячется в беседке и оттуда управляет полётом квадрокоптера. Егор подходит ко мне, обнимая со спины.
— В беседке?
— Где же ещё? — хмыкаю я.
Ругать пятилетнего сынишку у меня теперь язык не повернётся. Я до сих пор не испытываю горячей симпатии к Веронике, хоть и знаю о том, что её ничуть не интересуют мужчины. Поэтому я с улыбкой наблюдаю за тем, как Вероника пытается достать до квадрокоптера в очередном отчаянном прыжке. Потом помощница Егора замечает нас двоих и поправляет на себе одежду.
