— Целый день?
— Да! Не напивайся так, чтобы в календаре теряться! — посоветовала подруга, всё ещё пытаясь понять, что произошло.
— Я не пила. Меня изнасиловали.
— Да-да-да, не плачь! Не плачь! Он всё ещё там, да? — спросила Катя, пытливо заглядывая мне в глаза. — Он в комнате?
— Да!
— Я сейчас Тамаре всё расскажу, вызовем полицию. Тамара же твоя родственница, да? Она за тебя горой встанет. Посиди, посиди здесь!
Катя погладила меня по волосам и торопливо выбежала из комнаты.
От лёгких прикосновений к волосам начало жечь кожу головы. Кажется, чудовище вырвало у меня клок волос, пока насиловало меня.
Больше всего на свете мне хотелось умыться…
4. Арсений
В голову ввинчивается боль. Как будто кто-то вкручивает саморезы одни за одним прямо в мою черепушку, готовую лопнуть.
Звонит мой телефон. Назойливо и визгливо. Пытаюсь найти его.
— Бля, да где же ты?
Хлопаю по карманам и брюкам, приспущенным. Кажется, я нажрался так, что даже не смог натянуть трусы и штаны на свой зад.
Пытаюсь одеться, но неловко падаю вниз, задевая головой ещё и угол стола.
Больно, сука…
Кое-как сажусь на полу. Светящийся экран телефона мигает рядом. Хочется принять вызов. Сначала не получается попасть пальцем и провести ползунок в сторону. Потом это удаётся.
Я подношу телефон к уху.
Но сначала слышу только отдалённые басы музыки. Верчу головой, разглядывая помещение. Куда я завалился вчера? Не помню.
Помню только ярко-красное платье Милы и очередной срыв.
Я очевидно больной по этой стерве.
Долго держаться вдалеке не получается.
Хоть и знаю, что она дрянь, каких поискать. Но мне как назло, хочется запачкаться в её грязи, и прицепить к себе, так, чтобы не смела смотреть на других.
— Арс, ты меня слушаешь?
— Да…
— Арс? Арс?
— Да! — отвечаю чуть громче.
Узнаю нотки родного голоса.
— Иван?— спрашиваю.
— Да, блин, это я. Ты где?
Верчу головой, усмехаясь.
— В Караганде, блядь. Не знаю, где я. Я немного… перебрал.
Старший брат тяжело выдыхает.
— Понятно всё. Арс, ты завязывай бухать. Не то я тебя в клинику упеку.
— Отвали. Нормально всё.
— Если ты из-за Милы сохнешь, то её нашли, — говорит брат.
Смеюсь, растягивая губы в ухмылке.
— Да я её и сам нашёл. Вчера. Сейчас уже утро?
— Сейчас ещё ночь, — раздражённо отзывается брат и недоуменно спрашивает. — Нашёл? Подожди… Ты уже был у её отца? Выразил соболезнования и потом нажрался?
— Соболезнования по поводу того, что дочь Богданова — шалава? — хмыкаю. — Слушай, мне банально…
— Арс!..
— Я же знаю, что ты мне сейчас опять мозги промывать начнёшь, а у меня…
— АРСЕНИЙ! — рявкает брат. — Что за хрень ты несёшь? У тебя язык едва поворачивается! Ещё раз спрашиваю, брат, ты был дома у Богдановых сегодня? Выразил соболезнования о смерти Миланы?
— Смерти? — переспрашиваю. — Какой ещё смерти?
Я немного трезвею от слов брата. Но всё же не настолько сильно, чтобы понять, что здесь происходит. И главное, где? Где, блядь, я сам?
Милана была со мной. Здесь. В этой комнате. Я и она. Был секс.
Мила опять ломалась, корча из себя недотрогу, но я же знаю, что это просто игра… Просто ей нравится ломать комедию. Она же, блядь, актриса!..
Но сейчас её нет. А я чувствую себя безобразно бухим и грязным.
— Вань, она здесь была. Со мной. Недавно.
— Не мели хуйни, Арс! Милану нашли мёртвой. Она уже больше недели мертва.
Мила мертва? Брат ошибается!
— Ты врёшь. Я только что с ней был, понимаешь? С ней! — кричу, отшвыривая телефон.
А потом шатаясь, бреду за дорогим гаджетом.
— Нашёл телефон, придурок? Не хрен швыряться. Поговорим, потом делай, что хочешь! — рявкает старший брат. — Значит так, Арс. Где ты?
— Не знаю. В VIP-ке. Какой-то клуб.
— Какой? — голос брата собран и холоден, в отличие от меня. Я как рассыпающая куча барахла.
— Не знаю, бля… Я походу перебрал сильно.
— Да я уже понял, что ты перебрал. Давай, посмотри, там где-нибудь на салфетках обычно пишут название или выйди…
Я ползу в сторону выхода. Где-то же он должен быть?! Комната кажется лабиринтом, полным острых каверзных углов.
— Блядь. Лучше стой на месте или ляг! — говорит брат. — Геолокация включена?
— Да, наверное! Или нет… Сейчас включу.
Пытаюсь попасть пальцем в иконку.
— Готово.
— Хорошо. Я скоро буду! Сиди на заднице ровно, понял?
— Да, — облегчённо выдыхаю.
И внезапно говорю ещё раз:
— Вань, Мила со мной была. Живая. Я с ней трахался. Она не может быть мёртвой. Ты что-то путаешь.
Старший брат матерится. Слышно, как пиликает автомобильный брелок.
— Арс. Сиди на заднице. Я скоро приеду и всё решу. В том числе и то, с кем же ты, блядь, трахался. С привидением, что ли? Потому что Мила мертва.
Брат отключается. Я сижу на полу в клубе и пытаюсь отделить одно от другого. Не получается. Я едва могу вспомнить начало вечера.
Почему Иван уверенно говорит, что Мила мертва? Она же была здесь, подо мной. Поднимаюсь и заваливаюсь на диван, пытаясь собрать запах с тканевой, мягкой обивки.
Пахнет куревом и пролитой выпивкой, пахнет чем угодно, только не её любимым «Tresor» Lancome.
Но я же не сошёл с ума. Я видел её. Видел…
Брат появляется очень скоро. Он как будто летел на ракете. Мой старший брат, готовый прийти на выручку всегда.
Иван останавливается напротив и приводит меня в вертикальное положение. Хлопает по плечу и телу, переводит взгляд вниз и матерится.
— Я был с Милой, — повторяю глупо.
— Да я уже вижу, что ты был с кем-то. Твою мать, Арс. Нельзя так нажираться!
Старший брат обводит взглядом комнату, смотрит на столик и матерится.
— Это уже чересчур! Поднимайся.
Иван встряхивает меня и ведёт за шиворот, как щенка. Выталкивает из комнаты и отдаёт в руки двух своих охранников.
— В машину его. Следите, чтобы не вылез.
